— Знаешь, это как-то глупо звучит, после того как ты повторил, да? — спросил он немного угрюмо. — Вот черт.

Он сорвал коричневую бумагу. Она была длиной дюймов восемнадцать и толщиной с метлу. Конец был грубо выструган и раскрашен в ярко-зеленый цвет. Все уставились на нее. Спустя несколько мгновений Ральф в отчаянии посмотрел на Джеймса:

— Она ни для чего волшебного не годится, так ведь?

Джеймс накренил голову.

— Ну, для убийства вампиров идеально, я думаю.

— Правда? — Ральф немного повеселел.

Зейн выпрямился и указал на дверь купе.

— Ву! Еда! Слушай, Джеймс, у тебя нету этих чокнутых волшебных денег? Я йети готов съесть.

Старенькая ведьма с тележкой еды посмотрела в открытую дверь купе.

— Чего-нибудь желаете, дорогие мои?

Зейн подскочил и стал разглядывать ее товары, серьезно и критически их изучая. Он выжидающе посмотрел на Джеймса.

— Ну давай, Поттер, вот твой шанс угостить нас, маглорожденных, со всей щедростью волшебников. У меня есть только десять американских долларов, — он повернулся к ведьме. — Вы ведь не принимаете американские зеленые, не так ли?

Она выглядела слегка ошеломленной.

— Американские зеленые… Простите?

— Вот ведь дрянь. Так и знал, — сказал Зейн, протягивая ладонь Джеймсу.

Джеймс рылся в карманах джинсов, ошеломленный и пораженный таким нахальством.

— Волшебные деньги это не игрушка, если что, — сказал он укоризненно, но с улыбкой в голосе.

Ральф, моргая, вынырнул из своего буклета.

— Он только что сказал «дрянь»?

— Ооо! Ты только погляди! — радостно завопил Зейн. — Сладкие Котелки! И Лакричные Палочки! Вы, волшебники, действительно знаете толк в метафорах. То есть, мы, волшебники. Ха!

Джеймс заплатил ведьмочке и Зейн плюхнулся обратно на сиденье, открывая коробку Лакричных Палочек. Разноцветные палочки лежали в аккуратных формочках. Зейн достал красную, помахал ею, и направил в сторону Ральфа. Прозвучал хлопок и дождь из крохотных фиолетовых цветов посыпался на его футболку. Ральф уставился на них.

— Пока лучше, чем то, что получалось с моей палочкой, — резюмировал Зейн, с удовольствием откусывая кончик палочки.

Джеймс был приятно удивлен тем, что он больше не нервничал, по крайней мере, не так сильно.

Он открыл свою коробку с Шоколадной Лягушкой, поймал беглянку в воздухе, когда она попыталась ускакать, и откусил голову. Посмотрел на дно коробочки и увидел лицо отца, смотрящее на него. «Гарри Поттер, Мальчик, Который Выжил» — значилось внизу карточки. Он вынул карточку из коробки и протянул Ральфу.

— Вот. Небольшой подарок для моего нового маглорожденного друга, — сказал он, когда Ральф взял карточку. Но Ральф не особо обратил на него внимания. Он жевал, держа в руках один из тех маленьких фиолетовых цветов.

— Я точно не уверен, — сказал он, задумчиво просмотрев на них, — но думаю, что они сделаны из меренгой.

После отправной атмосферы волнения и беспокойства, а затем и круговорота новых знакомств, остаток поездки казался удивительно обыденным. Джеймс то становился туристическим гидом для двух своих новых друзей, то сам выслушивал их объяснения касательно магловской жизни. Он нашел весьма удивительным тот факт, что они проводили большую часть своей жизни смотря телевизор. А если они его не смотрели, то играли с друзьями в игры, представляя себя то гонщиками, то искателями приключений, то спортсменами.

Джеймс, конечно, слышал о телевидении и видеоиграх, но, так как у него были в основном друзья-волшебники, он думал, что магловские дети занимаются этим только когда больше совсем нечего делать. Когда он спросил Ральфа, почему он проводит столько времени играя в спортивные игры вместо того, чтобы заняться ими на самом деле, Ральф просто закатил глаза, издал какой-то сердитый звук и в поисках помощи посмотрел на Зейна. Тот похлопал Джеймса по спине:

— Джеймс, дружище, это магловские штучки. Тебе не понять.

Джеймс, в свою очередь, как мог рассказывал о Хогвартсе и волшебном мире. Он рассказал им о неуловимости замка, о том что его нельзя найти на карте никому, кто не знает о его расположении. Он рассказал о факультетах школы и объяснил систему очков, о которой ему рассказали папа с мамой. Он попытался как можно лучше описать Квиддич, но они оба мало что поняли и, что расстроило Джеймса, совсем не вдохновились. У Зейна было забавное убеждение, что только ведьмы летают на метлах, видимо основанное на фильме «Волшебник Страны Оз». Джеймс старался как можно более терпеливо объяснить, что и волшебники, и ведьмы летают на метлах и в этом нет ничего «девчачьего». Зейн, ни в какую не принимая идущие вразрез факты, продолжал настаивать на том, что у всех ведьм должна быть зеленая кожа и бородавки на носах, поэтому беседа быстро сошла на нет.

Как только вечер начал окрашивать небо и силуэты деревьев за окном в бледно-сиреневый цвет, высокий старшекурсник звонко постучал в дверь купе.

— Скоро Станция Хогсмид, — сказал он, наклоняясь к ним и подбадривая. — Действительно, пора бы вам надеть школьные мантии.

Зейн нахмурился и уставился на парня.

— Пора бы, да ну? — спросил он. — Уже почти семь вечера. Ты действительно так уверен?

Он произнес «действительно» с издевательским английским акцентом. Старший парень слегка нахмурил лоб.

— Мое имя Стивен Мецкер. Пятый курс. Староста. А ты кто такой?

Зейн вскочил и протянул ему руку пародируя то, как он приветствовал Джеймса в начале поездки.

— Зейн. Зейн Уолкер. Приятно познакомиться, мистер Староста.

Стивен бросил взгляд на протянутую руку и затем решил, на что явно понадобились все его усилия, пожать ее. Он заговорил, не обращаясь ни к кому конкретно.

— В Большом Зале будет ужин сразу после вашего прибытия в школу. Школьные мантии — в обязательном порядке. Я полагаю по вашему акценту, мистер Уолкер, — сказал он, убирая руку и внимательно глядя на Зейна. — что вечерняя одежда для ужина для вас совершенно новая концепция. Но не сомневаюсь, что вы справитесь.

Он поймал взгляд Джеймса, подмигнул ему и прошел дальше по коридору.

— Не сомневайтесь, справлюсь, — жизнерадостно прокричал Зейн ему в след.

Джеймс помог Ральфу и Зейну разобраться с их мантиями. Ральф сначала одел ее задом наперед, и стал выглядеть как молодой священник. Зейну это понравилось, и он специально надел свою так же, заявляя, что если это еще не стильно, то скоро будет самый писк. Только после того как Джеймс настоял на том, что это будет неуважение к школе и учителям, Зейн нехотя согласился надеть ее нормально.

Джеймсу много раз рассказывали в мельчайших деталях, что произойдет, когда они прибудут на место. Он все знал о Хогсмидской Станции, даже был здесь несколько раз еще маленьким, правда не сохранил об этом воспоминаний. Он знал о лодках на которых их будут переправлять через озеро и видел множество изображений замка. Но тем не менее, ничто из этого не могло его подготовить к величию и торжественности того, что он увидел. Пока небольшие лодки рассекали гладь озера, Джеймс смотрел во все глаза с восхищением, возможно превосходящим то, которое испытывали те, кто не знали, чего ждать.

Громада замка, слипшаяся на вершине скалистого холма, просто поразила его. Она взмывала вверх орудийными башнями и крепостными валами, каждая деталь играла двумя цветами: синим из-за близящейся ночи и золотистым со стороны заходящего солнца. Целая галактика из светящихся теплым желтым светом окон раскинулась на стенах замка, вспыхивая огнем маленьких солнц. Массивность и величие вида буквально давили на Джеймса, вызывая благоговение, и пронизывали его насквозь, уходя в собственное отражение в озере.

Однако существовал один нюанс, которого он не ожидал.

На полпути через озеро, когда разговор начал снова завязываться среди новых студентов, и они стали взволнованно окликать и звать друг друга через воду, Джеймс заметил другую лодку на озере.