С границ площади донеслись дружные восклицания, эмоции нецензурного содержания, количество любопытствующих увеличивалось в геометрической прогрессии. Золото все прибывало и прибывало, а я ощутил сильнейшее эмоциональное напряжение, возникшее вокруг за мгновение.

Отдавать команду на сдерживание не пришлось, дружина среагировала машинально, выставляя щиты плотной стеной, Воевода с сотниками принялись командовать, координируя и распределяя резервы для усиления особо тяжелых мест. Волки, скалясь, посылали эмоциональные всплески, дабы самые наседающие поняли, что их готовы приласкать в любую секунду. Но толпа разрасталась быстрее, чем доставлялось золото. А я все сильнее убеждался, что сотворил самую грандиозную свою глупость.

- Как дела? – спрашиваю у подошедшего Истислава.

- Лучше, как никогда, я точно уверен, где весь город, никого искать не надо, - Воевода ухмыльнулся.

- Так получилось, - развожу руками: - Малость не подумал, когда принимал решение.

- Государь, не буду спрашивать, почему это золото здесь, спрошу, куда его девать?

- Склады закончились?

- Да склады есть, токмо надеги в них нет, не для такого хранения они. Его обычно в банке хранят.

- Знаю, знаю, сглупил с этим, но в банке хранить более рискованно, мы свой создадим.

- Свой? – бровь Борислава приподнялась.

- Да. Ладно, раз сам эту кашу заварил, попробую ее и расхлебать. Кто у нас лучше всех знает о складах и тайниках управляемых?

- Знамо кто, Наместник Домовой.

- Ага, Сидырыч, где он?

- Звал, Государь? – тут же позади донесся голос Сидырыча.

- Ага, здорова, дело есть.

- Топор сварился, надо съесть, - буркнул Сидырыч: - Здравия всего, Государь, какое дело?

- Надо бы все это, - окидываю рукой ровно стоящие поддоны с золотыми слитками, судя по продолжающимся телепортам, еще поступившие не всем числом.

- А чего так мало? – взгляд Сидырыча был обиженным: - Тут-то всего-то на всего на три десятка простых пещерных тайников ну или 20456 сундуков с кладом.

- Сидырыч, если надо, можем еще попросить спрятать, - с серьезным видом обращаюсь к домовому: - Есть куда спрятать? Типа госхрана или моего личного тайника, что имеется во дворце?

- А про него откуда узнал? – взгляд Сидырыча принял удивленный вид.

- Друг один рассказал, так что?

- Так, если так, а потом так и тут вот так, а затем тудыть, а оттуда это туда, - пальцы Сидырыча последовательно загибались, а прищуренный глаз взирал куда-то за горизонт: - Есть сто тыщь? А чего это я спрашиваю, вон они лежат.

- Тебе по что?

- Тайничок княжеский расширить.

- Так много на расширение?

- Расширение да не совсем, если дашь, то потом покажу.

- Кляп с тобой, бери и себе на кафтан можешь взять.

- Кафтан? – вот сейчас Сидырыч действительно был удивлен.

- Ага, не полагается Наместнику Домовому ходить в простом, закажи себе…, что у вас там среди домовых ценится в общем, по вашей моде.

- Так, так, это, так, - Сидырыч пытался сглотнуть воздуха: - И шапку с сапогами, а трубку, трубку я сам вырежу!!!

- И шапку с сапогами, - одобрительно киваю: - Только как это потом доставить, куда надо?

- Так это, так это мы щас решим!!! – пронзительный свист разнесся над городом, поднимая стаи птиц, живших в соседнем пролеске.

Вокруг тут же начали появляться разномастные мужички, похожие и не очень на Сидырыча, но все поголовно бородатые, от чего возраст определить почти невозможно. Одежка у многих пошарпанная, но опрятная, постиранная, местами пестрели свежие заплатки.

- Ну что? – Сидырыч взглянул суровым взглядом: - Товарищи, тунеядцы, лентяи, оболтусы, кто желает поработать?

Фраза вызвала у меня удивление, но я тут же вспомнил, что с недавних пор открылся клуб быта и отдыха, в котором по вечерам бесплатно крутили фильмы советских киностудий, а по утрам после завтрака мультики для ребятни. И я уже начал замечать, как первоначально однотипная людская масса начала преобразовываться, развивалась индивидуальность, поднимались общечеловеческие взгляды, и теперь никому не нужно было объяснять, что такое колхоз, и для чего его требуется вводить. Вброшенный пакет политической информации эффективно обрабатывал массивную болванку общества, соединяя воедино разные миры и эпохи. Обязательно затребую провести вечера Славянской Славы, где покажут сказки и фильмы о Древней Руси, особо хочется вновь посмотреть «Русь Изначальная», «Илья Муромец» и «Василия Буслаева». Это им ближе и к месту, а потом «Александра Невского» еще черно-белого, хотя и цветного тоже. Вообще, Родичи посмотрят все, что смогли достать из закутков интернета, даже фильмы о полузабытой Великой Отечественной, пусть знают, как тяжело пришлось моему миру, и чего нельзя допускать. И чем больше они узнают, тем сложнее будет изменить их в будущем, пытаясь переиначить, выродить заложенное, потому как в пустую голову занести что-либо проще, чем уместить в полной.

- Итого, - голос гоблина-банкира заставил оторваться от накативших мечтательных размышлений: - 3683333 слитка золота по килограмму каждый высочайшей чистоты. Все доставлено в срок, вот здесь распишитесь.

- Спасибо, - делаю росчерк на пергаменте.

- Рады, что Вы воспользовались услугами нашего банка, ждем Вашего посещения, - покланявшись и заматывая пергамент, гоблин зашагал назад, исчезая внутри распахнувшийся телепортной арки.

Домовые подхватывали по несколько кусков, клали в носилки, и, как те наполнялись десятком слитков, брались и исчезали, появляясь через несколько мгновений и вновь повторяя процесс переноса. А напряжение над площадью уже было на пределе, я и не заметил, как дружина усилилась, перейдя в боевые звероформы, внушая истинный страх попытавшимся пробиться к сокровенному и умереть за частицу металла. И только сейчас, обратив внимание на лохматых монстров, я заметил, что волки тоже изменились, увеличившись в размерах и обретя некую более свирепую внешность. Единственное, что их отличало от волколаков, это доспехи и положение на четырех лапах. Сегодня был не мой звездный час, а золота, охраняемого внушительными зверовоинами, и, я уверен, через считанные минуты, интернет взорвется от кучи скринов и видео, запечатлевших происходящее.

Взгляд зацепился за одну из примыкающих улиц, где в ограждении стояли не две-три шеренги отцепления, а пять, усиленных двумя десятками особо массивных оборотней. Выставленные щиты ощетинились острыми копьями, чтобы сдержать не наседающую толпу игроков, а целую конницу, застывшую и молчаливо наблюдающую за происходящим. Несколько десятков всадников в доспехах, причем не типовых для Североси, а свойских, наверняка сделанных на заказ и повторяющих виданные картинки с воинами Руси. Все, до единой мелочи один в один, никаких излишеств или же добавок, как у меня или же моих воинов. Чистой воды историческая репликация во всем до последнего ремешка, и эти люди сейчас, восседая на лошадях, наблюдали за площадью, точнее за мной, не отводя заинтересованного взгляда.

Мы встретились взглядами, и я ощутил, как внутри меня закипает кровь, требующая безудержного веселья, посылая полуистлевшие воспоминания былого ликования и ощущения всесильности в моменты опьянения боем. Доспехи заскрипели, готовясь подстроиться под трансформу, но я сдержался, переведя свой взгляд в иное состояние, дабы посмотреть на привлекших внимание с иного ракурса.

Ауры пылали, источая сияние жизни, до меня долетели отголоски ликования сущностей, радующихся чему-то в данный момент. Черные нити, видимые мною над всеми обычными игроками, на кого бы не взглянул, над всадниками отсутствовали. Нет, они присутствовали, пытались дотянуться, обвивая белесые нити связей, но не достигали, истачиваясь и рассыпаясь. Я отвел взгляд на других игроков, находящихся в стороне, дабы сравнить, и заметил те же нити, но уверенно вцепившиеся в ауры, не у всех, но у многих. Перевожу взгляд на своих воинов, те буквально пылают, их ауры мечутся, стремясь вцепиться подобно огню очага, требующего еще топлива. Источаемая каждым сила опьяняла, долетающие до меня потоки вдруг пробудили ноющую боль в левой руке, будто бы онемевшей на мгновение и тут же принявшейся отходить, прокачивая в сосудах застоявшуюся кровь. А вот золото, как и все безжизненный материал, утратило свою завораживающую красочность яркого металла, став неприглядно серым, и сейчас даже самая мелкая мошка была ярче любого куска золота…