- Так где мы?

- Да и так понятно, в заднице! – указательный палец показал вниз на глинистую почву под ногами, торчащую небольшим голым островком посреди тихого черного болота.

- И что теперь? Твою мать! Долбанный русский Иван, да чтоб тебя!!!

- Ты ори громче, и вскоре точно узнаешь, что дальше.

- Не указывай мне! Я – гражданин Соединенных Штатов Америки! Мне никто не указ.

- Хи-хи! – раздалось эхо девичьего смеха: - Хи-хи!

- Ну все, писец подкрался незаметно, - улыбнулся купец: - Готовься, скоро ты увидишь родные просторы. Кстати, где у тебя привязка?

Глава 3.

- И сказал Волхв Святозар, из славного Рода Святорусов, Перуну Вечнопрекрасному: Ты, скажи-поведай, Перун-Батюшка, что же будет со Святой землей Расы Великой и Верой Предков наших? … - прямо у Дворца на самой нижней ступени сидел старик в грязных лохмотьях, а перед ним лежала шапка, к которой постоянно стремилась голова, но упирающиеся в камень руки то и дело отпружинивали наклоняющееся тело: - Говорил Бог Многомудрый, таковы слова: Знайте, люди, что тяжкие времена... принесет поток Реки Времени на Святую землю Расы Великой... И останутся на земле сей, лишь Жрецы-Хранители Древнего Знания и Мудрости Потаенной...

- Эй, юродивый, не стоит просить милостыни подле Дома Княжеского, - один из дружинников собрался, было прогнать нищего.

- Стой, не нужно, не трогай его, - останавливаю солдата: - Пускай просит, где считает нужным вне домов, если на то у него есть право. Но, думаю, самозванцев сами же не потерпят, - Вчитываясь в сообщение, осознаю, что нужно стоит разобраться с системой издания указов.

Внимание! Вступил в силу Указ Великого Князя Североси №4. «Все юродивые вольны просить милостыню повсюду, где посчитают возможным под открытым небом. Если просящий будет уличен в обмане, наказание тому определяет народ или же другие юродивые».

После беседы с Посадными после того, как купцы внезапно исчезли в неизвестном направлении, и появились первые указы, я решил выйти на свежий воздух. Ибо, почувствовав на себе, что власть – это не только привилегия, но и наложенные обязательства, я решил ограничиться с пребыванием в замкнутом пространстве и попросил Крегера на прилегающей территории позади дворца создать дворик по возможности с раскидистым садом, где Совет сможет заседать, решая насущные вопросы. Тот, конечно же, согласился, озвучив цифру в три сотни тысяч, но торговаться я не стал, ибо сил и желания не было.

Вдобавок, нужно было переговорить с Воиславом, уж сильно улыбавшимся после приема. Тот обещался вскоре прибыть с делегацией и, успокаивая добавил, мол, правильно, что Леру приструнил, полезно, чтобы не расслаблялась, но перегибать палку не стоит.

Просителей оставил на Наместника, по совместительству Воеводу, как и набор персонала полностью доверил Сидырычу, он-то в этом деле поумнее будет, я бы и не догадался, что надо нанять Присмотрщика, а он нанял, подстраховав.

Меня больше интересовали ожидавшие на площади, больше походившие на нищих…

- Слушаюсь, Государь, - откозыряв, дружинник зашагал дальше, выполняя роль охранника правопорядка.

- … Жрецы Чужеземные... из храмов Золотого Тура [т.е. хранители иудаизма]... и жрецы убитого Странника [Иисус Христос], захотят уничтожить их мир и покой, ибо жрецы сии, живут плодами чужого труда..., - продолжал бубнить старик.

- Князь, так их же много, целая армия, - вдруг произнес сопровождавший братийник.

- Вот именно, армия…

- И имя нам легион, - внезапно схвативший меня за левую руку старик, заставил дернуться от неожиданности и невольно посмотреть на него, увидев полностью белые глаза: - Мы повсюду, Князь, помни это, мы поможем, знай это, мы рядом, веруй в это, - рука столь же внезапно отпустила, и старец принялся дальше твердить: - И придут жрецы Чужеземные в земли Расы Великой под видом торговцев и сказителей, и лживые легенды принесут они [Библию], и станут учить жизни неправедной людей Расы Великой, не ведающих Зло и Обман... И многие люди совратятся попав в сети Лести и Обмана, и променяют Мир Прави на девять пороков: распутство, ложь, самолюбие, бездуховность, невыполнение долга, неведение, нерешительность, лень и чревоугодие...

Я отошел в сторону, принимая сказанное, как нечто, значащее гораздо больше, нежели более громкие слова, сказанные официально и кем-то более значимым. Со мной армия Нищих или за меня, незримые Слуги Мараны, искусные убийцы, идеальные разведчики…

- А ну стоять! Не наседайте!!! – крик охраняющих вывел из ступора, и я увидел, как моя братия сдерживает наседающую массу людей, смотрящих на меня молящими глазами.

Мириады мурашей пробежали по телу, а взгляды породили жуткую тоску, заставляя опустить руки и подкосить ноги. Желобные взгляды молили лишь об одном, и приходило понимание, что всех я не вытащу в сие мгновение, мне потребуется вечности, и хотелось от этого упасть на землю и биться об нее, потому как самоубиение избавило бы от бремени, дарованном чем-то не виртуальным, но реальным настолько, что веровать в Это нельзя, ибо человек может верить в чудо или несуществующее, но не замечать присутствующего.

- Стоять! Не напирать!

- Молим! Молим!

- Спаси!

- Меня!

- Меня!

- Молю!

- Помоги!

Мир сошел с ума, сотни голосов требуют разом одного, и это давит на разум еще сильнее, заставляя пытаться отгородиться, подсознание не может сдерживать само себя, а тело не может не помочь подсознанию, пока еще способному удержать разум. Ликующее пламя вырывается наружу, обнимая телесное и окружая сферой разрушения, принуждая напирающую массу отпрянуть, не в силах одновременно выдерживать испепеляющий жар и промозглый холод. Приходит избавление, приятное и благостное, мысли приходят в порядок, голоса утихают, взгляд охотника замечает страх, ауры колышутся, но нет тех, кому грозит скорейшее обесцвечивание. Как всегда, в первых рядах те, кому больше всего нужно, но кто может ждать своей очереди годами.

- Сергей, - мужской спокойный голос пробился сквозь всепоглощающую тишину: - Я знаю, ты меня услышишь. Держись, тебе тяжело, но ты держись, помни, что ты первый, помни, что не последний.

- Ты кто? – невольно произношу, озираясь по сторонам и понимая, что хозяина голоса рядом нет.

- Сергей, держись, нас много, ты один, но ты – единственная наша надежда. Мы идем к тебе, я, бабушка Нюра и ее внучка Катя. Ты держись, я знаю, что тебе трудно, и в городе сотни таких, как мы, но ты держись…

- Ты кто???

- Сергей, держись, мы идем, пока ты есть, у нас есть шанс, ты, главное, смотри сквозь маски, ты умеешь, я видел, Сергей, помни, ты нужен людям…

- Ты кто?!!!

Пламя угасало, прекращая угнетать камень, окружающая людская масса уменьшилась, рассосавшись по площади, остались лишь десятки, не побоявшиеся стоять у самого предела, огораживаемого дружиной. Я уже смотрел иначе, не боясь взглядов, и те, что остались, не боялись меня: мужчины, женщины, девушки и парни. Они смотрели, не прося, не требуя, их лица были спокойны, они просто ждали.

- Пропустите, - приказываю, сам же ощутив силу в собственном голосе.

Дружина тут же разомкнулась, и пятеро ближайших попросту прошли сквозь, сделав шаг и тут же остановившись, а кольцо вновь замкнулось. Вошедшие ждали, наблюдая за тем, как я гляжу на них пылающим взглядом, ничего не требуя, не претендуя ни на что. Они просто знали, что их время пока еще не настало, пока… Или это я знал, может, я так решил? Странно, но мысли впервые, рождаясь, сами же себя пожирали, пресекая любые сомнения, а я вдруг ощутил, как струны мироздания напряглись, ожидая резкий удар по ним чьей-то незримой дланью.