— Ты прав, Рама, — печально сказала она. — Волю отца надо исполнить. Но и я последую за тобой.

Лакшмана вскричал:

— Нет, нет! Это Кайкейя! Отец не мог принять такого решения. Это она подговорила его. Она ненавидит нас. Сейчас же иду к отцу!

— Не делай этого. Ему и так тяжело. Своими невоздержанными речами ты убьёшь его! — отвечал Рама.

— Тогда я отправляюсь в лес с вами!

Решив так, они покинули дворец. Ни одна живая душа, кроме молчаливых стражников, не видела их, и только, когда они проходили мимо покоев Кайкейи, на одной из дверей, низко, у самого пола, шевельнулся занавес, словно там стоял кто-то, подглядывая.

Они прошли тихими утренними улицами Айодхьи, вышли за городские стены и оказались в поле. Но едва они очутились там, с большого сухого дерева, что стояло около дороги, слетел ястреб и стал кружиться над ними.

Всё дальше и дальше от города уходили братья, а ястреб в небе всё сопровождал их.

— Что надо этой птице? — грустно спросил Рама. — Уж не предвещает ли она нам новые беды?

— Я пущу стрелу и собью её! — сказал Лакшмана.

— Не следует этого делать, — возразила Сита. — Ведь это Джатаю — король ястребов. Когда-то он летал в паре со своим братом. Разве вы не слышали их историю?

И она рассказала братьям о двух ястребах.

У ястребов, самых быстрых и смелых из птиц, был свой царь, которого звали Джатаю. Он жил вместе с младшим братом, они оба очень любили друг друга и никогда не разлучались.

Надо сказать, что все птицы боятся смотреть на солнце и только самым отважным и сильным дано это счастье. Джатаю и его брат очень гордились тем, что могут, не закрывая глаз, глядеть на дневное светило.

Но однажды Джатаю сказал:

— О брат мой! Меня терзает любопытство. Мы с тобой одни из немногих, кому боги дали волшебный дар смотреть на солнце. Но то, что видим мы, ничего не прибавляет к тому, что мы давно знали о божественном диске. Я думаю, что это происходит оттого, что мы смотрим издалека, а издалека даже самое прекрасное дерево кажется лишь тёмным пятном. Давай взлетим в небо и постараемся взглянуть на солнце вблизи!

— Я всегда с тобой! — ответил младший брат, и две гордые птицы поднялись в воздух.

Сначала они кружились, поднимаясь всё выше и выше, в воздухе, тёплом, напоенном ароматом цветущих лесов. Потом воздух стал прохладным, и только едва заметные запахи говорили о том, что теперь под ними поля, полные зелёных трав и посевов пшеницы. Затем он стал чистым и прозрачным, как родниковая вода, холодным, как лёд, а солнечные лучи, пронзавшие его, стали подобны раскалённым иглам.

Всё выше поднимались два ястреба, всё нестерпимее становился солнечный жар.

— Останься, я полечу дальше один! — сказал Джатаю. — Ты чувствуешь, как ранят огненные стрелы? Я лечу выше!

— Я всегда с тобой! — отвечал брат.

Они поднялись ещё выше, и земля внизу стала похожей на голубой океан, а снежные Гималаи, выше которых нет гор на свете, стали казаться белыми зубчиками.

— Брат мой, умоляю тебя, останься! — снова попросил Джатаю.

— Я всегда с тобой! — в третий раз ответствовал его брат.

Они приблизились к солнцу и широко раскрытыми глазами взглянули на него. И тогда боги, возмущённые их дерзостью, приказали солнцу вспыхнуть с утроенной силой. Поток обжигающих лучей хлынул навстречу птицам.

Младший брат сразу почувствовал, как начинают тлеть его перья, и понял, что сейчас наступит гибель. И тогда, развернув крылья, он взлетел и заслонил Джатаю от солнечных лучей. И огонь обрушился на него, воспламенил крылья и хвост, обуглил перья на груди и выжег глаза, потом настиг Джатаю, и обе птицы, кувыркаясь, полетели к земле.

Крылья, которые ценой жизни сберёг ему брат, спасли Джатаю. Он остался жив, но покинул своих подданных и стал птицей-отшельником, чтобы, тоскуя, размышлять на досуге о силе братской любви и неистовом стремлении богов хранить свои тайны…

Так закончила царевна свой рассказ, и все трое, подняв лица, долго смотрели, как описывает в небе круги огромная птица.

Между тем солнце поднялось над горизонтом. Подул жаркий ветер, и пыль столбами побрела по полю.

Путники вышли на дорогу и отправились по ней туда, где за морем жёлтых возделанных полей виднелась полоска синего леса.

К вечеру они достигли его и углубились в самую чащу. Так они брели день за днём, ночуя на деревьях или в пещерах, отрытых среди корней, пока не наткнулись на убогую хижину, из которой на звук их шагов вышел глубокий старец.

Склонившись в приветствии, старец произнёс:

— Я ждал вас, Рама и Лакшмана. Входи и ты, Сита.

Это был знаменитый отшельник Агастья. Много лет прожил он в лесной глуши, питаясь кореньями и плодами, размышляя о смысле жизни и назначении человека.

Агастья ввёл усталых путников в свою хижину, а когда они отдохнули и разделили его скудную трапезу, сказал, обращаясь к Раме:

— Боги поручили мне открыть твоё предназначение, о лучший из царевичей, муж прекраснейшей из женщин!

Да будет известно тебе, а также тем, кто сопровождает тебя в странствиях, что прежде, чем ты родился на свет, было время, когда глубокая печаль объяла страну и повергла в раздумья богов.

Причиной был Равана.

Вы все, конечно, знаете, что на земле Индии испокон веков, кроме людей, живёт могучее и злобное племя демонов-ракшасов. И если люди все свои дела совершают днём, при свете солнца, то ракшасы выходят из тёмных лесов и спрятанных в глубине гор ущелий, только когда лучезарное светило скроется за горизонт. Они бродят во тьме, оскверняя алтари, пьют кровь спящих животных, похищают людских жён и убивают застигнутых в дороге воинов.

Но ракшасы смертны, и исстари люди, звери, а также боги, охраняющие людей и зверей, боролись с ними и побеждали.

Но вот много лет назад среди ракшасов родились два брата — Равана и Кумбкахарны. Не было демонов свирепее и сильнее их.

Равана был ростом с гору, имел десять голов и двадцать рук, и не было никого, кто мог бы сравниться с ним в метании копья или стрельбе из лука. Он был быстр и беспощаден.

Кумбкахарны был ещё больше ростом и ещё сильнее. Когда он вступал ногой в океан, вода выкатывалась на берег, а если ему приходилось идти среди гор, то он, задевая их, сворачивал вершины, и земля тряслась так, что в городах рушились дома. Правда, он любил поспать и мог пролежать с закрытыми глазами, похрапывая, целый год. Ещё он был прожорлив, и боги, взирая с небес на опустошения, которые он причинял полям и стадам, часто задумывались: не обречёт ли он в конце концов на голод всю Индию?

И однажды они решили испытать силу братьев, приказав им уничтожить легион злых духов, передвинуть семь гор и углубить ложа четырнадцати морей.

Всё сделали Равана и Кумбкахарны.

Тогда, поражённые, боги сообщили им через посланца, что в награду готовы исполнить их любые желания.

— Я не боюсь никого из людей, — сказал Равана, — и поэтому прошу одного: чтобы мне не грозила смерть от руки богов или от когтей и клыков зверя.

— А я вообще никого не боюсь, — сказал, зевнув, Кумбкахарны. — Мне бы только спать да есть вволю!

Боги согласились. С тех пор Равана стал могущественнейшим из ракшасов, а Кумбкахарны погрузился в вечный сон, из которого он выходит раз в пять лет, чтобы насытиться и снова уснуть.

Местом своего жительства братья выбрали остров в океане.

Однако с тех пор не стало никому спасения от свирепого Раваны: он носился по земле, сея повсюду смерть и ужас. Ни могучие звери, ни сами боги не могли защитить людей от злого демона.

Тогда боги снова собрались на совет: что делать с безжалостным ракшасом? И вспомнили, что, прося волшебного дара, Равана забыл про смерть от руки человека.