— Только не говори, что ты собрался перенести столько людей с помощью своей пространственно-временной техники! — крикнул ему вслед Какаши, а затем повернулся ко второму клону Наруто.  — Это правда то, о чем я думаю?

На лице второго клона Узумаки появилась улыбка, и он кивнул.

 — Если это сообщение получили все армии, то мои клоны точно подумают о том же, о чем я подумал сейчас и мгновенно перенесут сотни человек в страну Огня, прямо ко вратам Конохи! — ответствовал он.

 — Ты хоть понимаешь, какое это будет напряжение для тебя? Ты потратишь столько чакры за один миг! — вздохнул Хатаке.  — Я вообще сомневаюсь, что всей чакры Кьюби хватит на телепортацию такого количества человек!

 — Чакра существует для того, чтобы ее тратить, Какаши-сенсей! — произнес Наруто. — А моя техника как ничто другое подходит для того, чтобы сэкономить кучу времени и спасти множество жизней!

 — Я не об этом. Что будет, когда клоны развеются?  — уточнил пепельноволосый джонин.

 — А... Ну, в прошлый раз, когда я сражался на всех трех фронтах, мне пришлось очень долго высыпаться. Но раз сейчас такой возможности нет, я придумаю что-нибудь другое! — заявил блондин. — Даттебайо, Какаши-сенсей! Сейчас не время сомневаться!

Снаружи послышался шум — топот множества ног и разные голоса.

 — Хорошо, и что ты предлагаешь? — послышалось кряхтение Третьего Тсучикаге.

 "О, и старик Оноки тоже здесь!" — подумал клон Наруто, находившийся в "больничной палате".

  — Надо всем взяться за руки. Тогда я смогу телепортировать вас прямиком к Конохе! — послышался голос клона Наруто, который всё еще собирал людей снаружи. — старик Роши, Сакура, Ли, Сай, давайте сюда!

Какаши и вторая копия блондина переглянулись.

 — Пойдем, Какаши-сенсей! Вы же не хотите отсиживаться здесь, пока все будут надирать задницу Учихе Мадаре? — улыбнулся Наруто.

Но вдруг произошло то, что заставило Какаши и копию блондина вздрогнуть. Обито резко пришел в себя и сел на раскладушке, быстро ловя воздух ртом.

Тем временем всё снаружи озарила ослепительная фиолетовая вспышка, и лагерь опустел, если не считать  раненных шиноби, ниндзя-медиков, которые решили ни на шаг не отходить от больных, и Какаши и Обито с оставшимся клоном Наруто.

 — Обито! Ты пришел в себя! — воскликнул Хатаке.

Учиха продолжал быстро дышать.

 — Спокойно, тебе сделали переливание чакры, поэтому в тебе столько энергии, — сказал Какаши своему товарищу. — Ты был парализован ядом и не мог очнуться, но сейчас...

Брюнет прервал его жестом руки и, совершив последний глоток воздуха, произнес:

 — Я знаю, где человек в маске и Неджи. Я видел это во сне!

Наруто удивленно моргнул.

 — Во сне? — переспросил он.

 — Я слышал, что среди тех Учих, кто пробудил Мангеке шаринган в ту страшную ночь, когда власти Данзо был положен конец, смогли смотреть в будущее. Способность предугадывать минутные события, которая являлась максимумом для шарингана, усилилась в разы. Этой новой технике Мангеке еще не дали название. Но откуда она у Обито? — пробормотал Какаши. — Обито, что ты видел?

Учиха сел на раскладушке и посмотрел на свои руки.

 — Нет, это было не будущее. Я видел какую-то темную пещеру, где было очень влажно и холодно. Видел Неджи. И человека в маске. Причем это было очень странно... Сначала мне удалось увидеть это со стороны, а потом... глазами человека в маске. Я не до конца уверен в том, что говорю, но я чувствовал такую тьму и пустоту, когда ощущал, что маска прилегает к моему лицу. Прямо как тогда... — он, помедлив, взглянул на Какаши. — После потери Рин.

Хатаке вздохнул.

 — А если это был просто сон? Наверняка человек в маске и Неджи являются героями кошмара каждого третьего шиноби, участвующего в войне. На тебя действовал яд, который мог вызвать галлюцинации, — предположил он.

 Учиха резко встал с кровати, подошел к вешалке и надел свой зеленый военный жилет, который был снят с Обито ниндзя-медиками. Он достал из кармана жилета свои оранжевые очки и тоже надел их, затем пристегнул к ремню подсумок.

 — Куда ты собрался? Приди в себя немного перед тем, как отправляться в бой против Учихи Мадары и его брата! — воскликнул Какаши.

 Обито усмехнулся, подходя к своему товарищу и Наруто ближе. А потом положил им руки на плечи.

 — Я сам покажу вам это место, — промолвил он. Затем в глазах Обито зажегся Мангеке шаринган с рисунком в форме цветка, после чего все трое исчезли в пространственной воронке, закручивающейся у Обито из левого глаза.

<center>***</center>

 Казалось, всё это место замерло от ужаса. Прекратил дуть ветерок, прежде проносящийся по небольшой долине между Главными Воротами деревни и начинавшимся через несколько сотен метров лесом. Лучи дневного солнца, согревающие не успевших обрадоваться победе ниндзя, стали холодные, как лунный свет ночью.

Два деревянных гроба, ушедшие под землю, не оставив на ней ни трещины, преподнесли третьей армии шиноби неожиданный подарок. Две фигуры, чьи тени зловеще падали на траву, которая, казалось, тоже гнулась от страха, предстали взглядам не верящих своим глазам ниндзя.

 Два брюнета, один — с пышной гривой черных как смоль волос, в красных, поблескивающих на солнце доспехах, с боевым гунбаем, прикрепленным за спиной, другой — с более короткими волосами, сложившимися в прическу, примерно такую же, какая была при жизни у Саске Учихи. Этот шиноби был одет в длинную синюю рубаху с высоким воротом, перевязанную белым поясом, черные брюки и сандалии.

Один взгляд на этих двоих пробуждал резкое желание оглянуться через плечо и посмотреть на каменный монумент на Горе Хокаге с каменными лицами. Собственно так Наруто и сделал.

Слева виднелось каменное лицо Учихи Мадары, первого из призванного дуэта, рядом, чуть ниже, лицо его брата – Учихи Идзуны, второго человека, который появился здесь благодаря технике Эдо Тенсей. Следом была высечена физиономия Данзо, служившая жителям деревни напоминанием о темных временах. Далее – Четвертый Хокаге, Хатаке Сакумо, чье прошлое было для Наруто до сих пор одной сплошной загадкой. И завершало этот торжественный ряд лицо Наваки, точная копия изображения Хаширамы Сенджу на той скале Каге, которую блондин привык видеть в своей прошлой жизни.

Следующим желанием, которое поселилось в сердце каждого ниндзя армии за небольшим исключением — развернуться и, сверкая пятками, убежать так далеко, чтобы забыть дорогу назад. Но ни один человек этого не сделал, оставаясь верным своему долгу и ожидая, что произойдет дальше.

 Темные белки глаз дуэта внушающих ужас ниндзя побелели, после чего те перестали стоять, как бездушные каменные столбы, и окинули слегка удивленным взглядом окружившую их со всех сторон армию ниндзя.

  Пока Учиха Изуна вглядывался в лица окружавших его людей, покрепче вцепившихся в свои кунаи и катаны, Мадара устремил взгляд вдаль — на Коноху. Его взгляд скользнул по стене, главным воротам, по виднеющимся на фоне остальных домов немногочисленным высоким строениям и, наконец, уперся в возвышающуюся за Резиденцией Хокаге скалу с каменными лицами.

 Губы этого человека изогнулись в улыбке, когда взгляд его скользнул по двум первым изображениям. Когда Мадара увидел старое, покрытое морщинами каменное лицо Данзо, улыбка сползла с его лица. При взгляде на лицо Хатаке Сакумо Учиха удивленно поднял бровь, а когда взгляд остановился на последнем изображении — лице Наваки, так походящим на физиономию Хаширамы, Мадара нахмурился.

 — Сколько же лет прошло... — пробормотал он, и этот голос заставил всех близстоящих ниндзя испуганно вздрогнуть.

 Изуна, услышав голос брата, ухмыльнулся.

 — Лет семьдесят с последнего мига, когда я видел эту деревню. Значит, семьдесят три года с момента твоей смерти, брат... Это несложно понять, если присмотреться к деревьям в той роще, которые при моем правлении были лишь маленькими  саженцами,  — промолвил он.