- Твое стремление к покорности так прекрасно, - сказала Нора, улыбаясь ему. - Но ты должен успокоиться и позволить мне наслаждаться твоей обнаженностью. Чтобы ты знал, твой священник тоже заставляет меня раздеваться перед ним медленно.

Микаэль почувствовал, как все внизу живота скрутилось в тугой узел.

- Я не знал, мэм, - сказал он, глаза Норы изучали его тело сверху вниз.

- Представь прекрасный вечер в его домике. Он  читает в кресле, я сижу у его ног и пишу, и внезапно он щелкает пальцами и приказывает мне снять одежду.

Микаэль ничего не ответил.

- Иногда, - сказала Нора, прижимаясь к телу парня, - он даже не смотрит на меня. Продолжает читать. Он приказывает мне это чтобы унизить. Завидуешь?

Микаэль снова закрыл глаза. Он попытался представить себе, каково это  – принадлежать кому-то, как принадлежала Нора. Каково это отдать свое тело целиком и полностью, чтобы раздеваться по первому приказу. Боже, это было бы так стыдно, так унизительно, как сказала Нора. Практически убийственно.

- Очень завидую, - признал он, и Нора рассмеялась.

- Ты когда-нибудь фантазировал о том, что я и твой священник делаем, когда мы наедине? - спросила она, обходя вокруг парня.

Шпильки ее сапог цокали по каменному полу. На щеках Микаэля вспыхнул румянец.

- Да, мэм, - сказал он, с трудом сглатывая.

- Скажи мне, о чем была твоя фантазия, - сказала Нора, и в ее голосе послышался жесткий приказ.

Его фантазии о Норе и Отце С за гранью унижения. Иногда он представлял их в церкви и Нору, раздражающую Отца С. Нора делала невинное выражение лица и говорила что-то вроде, "Отец Стернс, кстати об огнях Святого Эльма..." На что Отец С, бросая случайный взгляд отвечал, "Он был покровителем моряков. А что с ним не так, Элеонор?" И Нора отвечала, "А он случайно не боялся щекотки?" И Микаэль прячась в тени, наблюдал за тем, как его прекрасный священник перегибает Нору через спинку скамейки и жестко трахает ее. Это были просто неприличные мысли. Мастурбируя, он представлял разное - секс втроем, вчетвером, оргии, сильную порку... иногда это даже пугало его.

- Я..., - начал он и сглотнул. 

Его пальцы сжались в кулаки от нервозности.

- Ты можешь рассказать мне, - сказала Сатерлин позади него. - Поверь, я выслушивала вещи и похуже. И даже если и нет, то думала о чем-то еще более порочном. Просто расскажи.

Микаэль сделал глубокий вдох. Он ненавидел разочаровывать Нору и хотел рассказать все. Но слова превратились в невнятный клубок, застрявший глубоко в горле.

- Я не могу, - сказал он, в его голосе звучала тоска.

Нора снова провела тыльной стороной ладони по щеке парня.

- Все нормально, Ангел. Мы еще доберемся до этого. Если собираешься стать сабом, нужно научиться рассказывать о том, чего хочешь. Это, - сказала она, указывая на комнату, а затем на себя, - стандартная фантазия. Доминирующая женщина, великолепное подземелье, забитое садо-мазо игрушками, большая кровать. Совсем обычная. Расскажи мне, о чем мечтаешь наедине, и мы сможем изменить это. Может, хочешь меня в черном вместо красного? В кружевах, а не в коже? Может, тебе хочется заниматься этим на свежем воздухе в ночное время? Или ты фантазировал о нас на кухне? Или в душе?

Микаэль нервно переминался с ноги на ногу.

- Может быть, - признался он.

- Ты понимаешь, что все, что тебе нравится, важно, да?

Микаэль потер руки.

- Да, мэм. Я стараюсь.

- Этим летом я обучу тебя этому. Тебе многому предстоит научиться. Давай начнем.

Прогуливающейся походкой Нора проследовала к столу, накрытому черной тканью. Подойдя к нему, она снова поманила Микаэля пальцем к себе.

Обнаженный и краснеющий, Микаэль подошел и встал рядом с Норой. Одним движением та убрала ткань со стола.

- Ничего себе, - сказал Микаэль, глядя на вещи перед ним.

- Спасибо. Я упаковала парочку моих любимых. А еще несколько позаимствовала у Гриффина. Гриффин обожает тебя. Ты произвел на него неизгладимое впечатление.

От вкрадчивого голоса Норы румянец на щеках парня усилился. Знала ли она, что он подсматривал за их сексом в столовой? Чувствовала ли она, что с тех пор, как Микаэль увидел ее на коленях перед Гриффином, он постоянно представлял себя на ее месте?

- Он действительно клёвый, - все, что смог выдавить из себя Микаэль прежде, чем замолкнуть.

Нора мельком посмотрела на него, возвращаясь взглядом к столу.

- Ты знаешь, что это, Ангел?

- Некоторые из них... но не все, мэм.

- Позволь мне рассказать тебе. Это, - сказала она, поднимая первый девайс, - стандартный флоггер. Шестидюймовая рукоять, восемнадцатидюймовые замшевые полоски. Чувствуешь?

Микаэль протянул руку и пробежался пальцами по флоггеру. Замша казалась такой мягкой на ощупь.

- Если бить слегка, - объяснила Нора, - то будет чувствоваться как щекотка. А если использовать со всей силой, то удар может даже сбить с ног. Коварная вещь. Я могла бы избить тебя до слез, а через  час тебе бы казалось, будто тебя и вовсе никто не касался.

Она положила флоггер на стол.

- А это... Знаешь, что это такое, не так ли?

Она подняла другую игрушку, похожую на плеть, но более устрашающую на вид.

- Девятихвостая плеть, мэм, - ответил Микаэль.

- Очень хорошо. Это легкая вариация той, которую используют для воспитания дисциплины у моряков в британском флоте. Но даже этот облегченный вариант с легкостью рассечет твою кожу, если я захочу. Но если использовать ее правильно, то завтра у тебя будут милейшие синячки-веснушки от узлов на концах шнуров. Вот, - сказала она, протягивая ее ему.

Микаэль взял ее дрожащими руками, коснулся узлов, взвесил обманчиво легкий вес.

- Знаешь, что существует еще более маленькая версия такой, используемая на корабельных юнгах, - сказала Нора со смехом в голосе. - Угадай ее название?

- Не знаю, - сказал Микаэль, пожимая плечами.

- Киска мальчика, - сказала она, порочно улыбаясь.

Сатерлин забрала плеть обратно.

- Не думал, что получишь урок истории сегодня, да?

- Нет, мэм.

- Я верю в ценность всестороннего образования. Школьный ремень, - сказала она, указав на тяжелый кожаный ремень рядом с плетью. - Использовали для дисциплины школьников в девятнадцатом веке. Он не повреждает кожу, но печет как огонь. А это, - сказала она скользя пальцами к еще одной вещи на столе, - это именно то, чем кажется.

- Трость, мэм.

- Именно так. Трость из ротанга, толщиной десять миллиметров, длиной семьдесят шесть сантиметров. Причиняет такую боль, что использование ее на пленниках было осуждено ООН. Может оставить не только постоянный шрам на коже, но и увечье. Даже легкий удар по бедрам или заднице вызовет такую боль, что ты будешь задыхаться. Традиционно делаются шесть ударов, пять горизонтальных и один по диагонали. Называется «Запереть ворота». Достаточно садистский способ, чтобы даже твой священник редко использовал его на мне. Хотя, надо признать, иногда я действительно этого заслуживаю.

Нора сделала шаг назад и с поразительной ловкостью взмахнула тростью, как дирижер палочкой. Парень мог слышать шипение дерева, разрезающего воздух.

- Теперь..., - Нора положила трость обратно на стол. - Выбирай.

- Выбирать? - спросил он, не в силах оторвать взгляд от дюжины различных видов флоггеров, кнутов и тростей на столе.

- Да. Выбери одну. Что бы ты ни выбрал, я использую это на тебе сегодня. Так что подойди к выбору очень внимательно.

Нора отошла в сторону, оставляя его в одиночестве. Парень слышал, как она открывает сундук рядом с кроватью, чтобы взять что-то, но он не рискнул обернуться, чтобы посмотреть, что это было.

Микаэль поднял руку и провел ею по предметам, лежащим на столе.

Я могла бы избить тебя до слез.

Самые милые синячки-веснушки.

Будет печь как огонь.

Ты будешь задыхаться от удара.

- Вот это, мэм, - сказал он, поднимая девятихвостую плеть.