Как только я добралась до подвала, мне пришлось пролезть через обугленную дыру в потолке, чтобы добраться до главного этажа в доме.

Холл впереди полностью обвалился, и я старалась не задаваться вопросом, принадлежала ли какая-либо из частей тела, которые я увидела под обломками, Марти.

Когда я взобралась на груду обломков и главный этаж показался во всей красе, мой мозг на несколько секунд отказался работать.

Эти пылающие руины не могут быть тем великолепным огромным залом, который так ослепил меня, когда я впервые его увидела.

Потолки, украшенные фресками, исчезли, замененные на огромные дыры, через которые виднелось небо. Напалм продолжал пожирать груды обломков, которые осталось от верхних этажей.

То, что не уничтожил огонь, рушилось, пока дом оседал под собственным весом.

Когда куча мусора рядом со мной начала зловеще скользить, я побежала через что-то вроде обугленного туннеля, горе и гнев ускоряли мои шаги.

В последний раз, когда я видела Марти, он был в главном зале. Теперь, все что здесь осталось, было разрушено и мертво.

Пожалуйста, пусть он будет жив, я поняла, что молюсь.

Я очистила туннель и обнаружила, что стою на когда-то шикарной крытой галерее. Снаружи мне открылся полный урон от атаки Шилагая.

Большая часть дома обрушилась, превращая его в едва ли что-либо большее, чем один ярус в северной и восточной части, тогда так южная часть возвысилась, казалось, неповинуясь продолжающему бушевать штурму.

Три из четырех башен сравнялись с землей, оставив лишь отверстия, через которые черный дым извергался в предрассветное небо.

Туннель, через который я выбралась, оказался огромным входом и теперь выглядел так, будто великан изо всех сил ударил огненным кулаком по обломкам.

Каменные печные трубы торчали, как одинокие часовые на фоне почерневших останков там, где напалм разъел все дерево, бетон и штукатурку обрушенного дома.

Каменные ворота были в основном целы, но оружейные башни превратились в руины.

По виду тяжелой артиллерии и противовоздушного оружия, теперь брошенного, как сломанная игрушка на выжженной земле, Шилагай должно быть позаботился о том, чтобы при атаке захватить башни первыми.

Наиболее эффективное оружие вышло из строя, и выжившая охрана была вынуждена бросать куски каменных руин в вертолеты, кружившие над домом, как механические демоны, распространяющие пламя на его останки.

Пока я наблюдала за этим, один из охранников попал в вертолет и тот на всей скорости влетел в близлежащие деревья. Мгновение спустя меня переполнило чувство безумного ликования при виде черного дыма, поднимающегося с места аварии.

Теперь я знала, что нужно делать, чтобы помочь. И побежала в ту часть дома, где находились выжившие вероятно потому, что здесь была груда каменных статуй, уцелевших, когда рухнул дом.

Затем меня толкнуло вперед от внезапного взрыва позади. Я упала лицом в груду сгоревших металлических деталей, с трудом признав в них вещи из оружейной комнаты.

Услышав крики, я вскинула голову. Штурмовой вертолет прогрохотал надо мной, распыляя смертоносные линии оранжевого цвета на группу охранников впереди. Они побежали, но недостаточно быстро.

По меньшей мере четверо из них были покрыты этим ужасающим цепким пламенем, съедающим все, чего бы оно ни касалось, как ненасытное чудовище. Прежде чем я успела сдвинуться с места, они были уже мертвы, а их обугленные тела упали на камни, использованные ими в качестве оружия.

Ярость восполнила мои силы. Я побежала в сторону больших каменных глыб, но прежде чем успела до них добраться, появилась другая вертушка, расположившись между мной и единственными предметами, способными ее уничтожить.

Несмотря на дым и толстое стекло кабины пилота, я смогла разглядеть его горящие глаза, вампирьи глаза зеленого цвета. Затем длинные цилиндры вертолета направили боеголовки прямо на меня. Я приготовилась... и пламя охватило меня с силой приливной волны.

Безумная скорость сбила меня с ног. К треску, взрывам и хрусту присоединился рев пламени, но единственная боль, которую я почувствовала, была от приземления на что-то твердое, пол подо мной разрушился.

Открыв глаза, я посмотрела на дымящую светящуюся дыру, напалм все еще проникал и выжигал все, чего касался.

Кроме меня. Сбросив с себя тлеющие останки упавших обломков, я встала. Джинсы и верх порвались, но не сгорели. Аура Влада защитила меня точно так же, как и его самого.

Даже мои волосы, распущенные и уложенные черными волнами, ни один кончик не был опален. Аура Влада все еще действовала, но не знаю, надолго ли. В последний раз, когда я подвергалась неоднократному интенсивному воздействию пламени, она испарилась.

Выбравшись из ямы, я мрачно отметила, что три оставшихся штурмовых вертолета преследовали уцелевших охранников. Я подбежала к груде камней и выбрала наиболее крупный и крепкий из них, оказавшийся статуей горгульи.

Летчики не видели, как я подобралась к месту, где они зависли, поскольку ни один из них не был направлен в мою сторону. Да и с чего бы им быть? Они думали, что ликвидировали опасность в этой части разрушенного замка.

Приняв правильную позицию и используя всю свою сверхъестественную силу, я швырнула ощерившуюся каменную горгулью в заднюю часть ближайшего вертолета.

Глыба влетела в главный ротор, вызвав крен вертушки вправо, затем вращение и падение с долгожданным взрывом в разрушенную восточную часть дома.

Это привлекло внимание двух оставшихся вертолетов. Развернувшись, они выпустили языки пламени в мою сторону. Я нырнула под ближайшую груду камней, используя их, как защиту от самых мощных потоков.

От жара я чувствовала себя словно в микроволновке, но аура Влада выдержала, уберегая мое тело от сгорания. Когда поток оранжевого пламени прекратился, я уже взвешивала в руке другую глыбу.

Вертолет вильнул вправо, но этого было недостаточно. Глыба, брошенная мной, прошла через кабину пилота, заставляя вертолет падать вниз, ну, как камень.

У меня не было времени уйти от вспыхнувшего после взрыва вертолета огня. Вместо того, чтобы бояться исчезновения ауры Влада, в течение нескольких моментов я наслаждалась огнем, проходящим по мне.

Это за всех погибших сегодня! Думала я, пока мстительное удовлетворение от уничтожения вертолета наполняло меня. Затем я начала искать другой камень.

Остался один вертолет и его нужно уничтожить, пока не убили кого-нибудь еще.

Когда оставшийся вертолет развернулся назад, я уже держала наготове другой камень. Прежде, чем я бросила его, обрушилась серия снарядов и что-то жестко врезалось в меня. Но я все равно смотрела в небо на свою последнюю цель.

– Лейла! – выкрикнул кто-то. Вновь прозвучали выстрелы заглушая голос. Я попыталась встать и не смогла. Тогда я посмотрела вниз.

Первая, глупая мысль была, хорошо, что не больно, будто от этого я стала менее испещрена пулями. Должно быть пилот сменил оружие, увидев, что огнем меня не убить.

Слишком рано радуешься, издевался мой ненавистный внутренний голос, когда боль с такой силой разорвалась во мне, будто пыталась нагнать упущенные первые секунды.

Я услышала приближающийся вертолет, вновь попыталась встать и была немедленно обстреляна новым шквалом пуль. Теперь я не могла даже голову повернуть, поэтому была беспомощна перед вертолетом, нависшим надо мной.

Из него выпало что-то большое. Я не смогла рассмотреть, что это, мое зрение было затуманено и окрашено в красный цвет. Будто время замедлилось и я, как в замедленной съемке, увидела, что это темное пятно направилось ко мне.

Вот оно, подумала я, в мрачной части моего сознания возникла мысль, чем же меня добьют. Ракетами? Напалм? Огонь не может меня сжечь, но взрывом разнесет на куски по всей стране...

Кто-то опустился рядом со мной и взял на руки.

– Лейла, – прозвучал знакомый голос.

Но еще больше меня шокировал голос, прозвучавший следующим. Такой же знакомый... и столь же ненавистный.