До­ро­гой друг, я хо­тел го­во­рить с то­бой се­го­дня ут­ром, но у ме­ня бы­ло так ма­ло вре­ме­ни, что это ока­за­лось не­воз­мож­ным. Вче­ра я слу­чай­но про­вел весь ве­чер на­еди­не с из­вест­ной те­бе да­мой, но ко­гда я го­во­рю на­еди­не - это зна­чит, что я был един­ст­вен­ным муж­чи­ной у кня­ги­ни Вя­зем­ской, поч­ти час. Мо­жешь во­об­ра­зить мое со­стоя­ние, я на­ко­нец со­брал­ся с му­же­ст­вом и дос­та­точ­но хо­ро­шо ис­пол­нил свою роль и да­же был до­воль­но ве­сел. В об­щем я хо­ро­шо про­дер­жал­ся до 11 ча­сов, но за­тем си­лы ос­та­ви­ли меня и ох­ва­ти­ла та­кая сла­бость, что я ед­ва ус­пел вый­ти из гос­ти­ной, а ока­зав­шись на ули­це, при­нял­ся пла­кать, точ­но глу­пец, от­че­го, прав­да, мне по­лег­ча­ло, ибо я за­ды­хал­ся; по­сле же, ко­гда я вер­нул­ся к се­бе, ока­за­лось, что у ме­ня страш­ная ли­хо­рад­ка, но­чью я глаз не сомк­нул и ис­пы­ты­вал бе­зум­ное нрав­ст­вен­ное стра­да­ние.

Вот по­че­му я ре­шил­ся при­бег­нуть к тво­ей по­мо­щи и умо­лять вы­пол­нить се­го­дня ве­че­ром то, что ты мне обе­щал. Аб­со­лют­но не­об­хо­ди­мо, что­бы ты пе­ре­го­во­рил с нею, да­бы мне окон­ча­тель­но знать, как быть. Се­го­дня ве­че­ром она едет к Лер­хен­фель­дам, так что, от­ка­зав­шись от пар­тии, ты улу­чишь ми­нут­ку для раз­го­во­ра с нею. Вот мое мне­ние: я по­ла­гаю, что ты дол­жен от­кры­то к ней об­ра­тить­ся и ска­зать, да так, чтоб не слы­ша­ла се­ст­ра, что те­бе со­вер­шен­но не­об­хо­ди­мо с нею по­го­во­рить. То­гда спро­си ее, не бы­ла ли она слу­чай­но вче­ра у Вя­зем­ских; ко­гда же она от­ве­тит ут­вер­ди­тель­но, ты ска­жешь, что так и по­ла­гал и что она мо­жет ока­зать те­бе ве­ли­кую ус­лу­гу; ты рас­ска­жешь о том, что со мной вче­ра про­изош­ло по воз­вра­ще­нии, слов­но бы был сви­де­те­лем: буд­то мой слу­га пе­ре­пу­гал­ся и при­шел бу­дить те­бя в два ча­са но­чи, ты ме­ня мно­го рас­спра­ши­вал, но так и не смог ни­че­го до­бить­ся от ме­ня... и что ты убе­ж­ден, что у ме­ня про­изош­ла ссо­ра с ее му­жем, а к ней об­ра­ща­ешь­ся, что­бы пре­дот­вра­тить бе­ду (му­жа там не бы­ло). Это толь­ко до­ка­жет, что я не рас­ска­зал те­бе о ве­че­ре, а это край­не не­об­хо­ди­мо, ведь на­до, что­бы она ду­ма­ла, буд­то я та­юсь от те­бя и ты рас­спра­ши­ва­ешь ее как отец, ин­те­ре­сую­щий­ся де­ла­ми сы­на; то­гда бы­ло бы не­дур­но, что­бы ты на­мек­нул ей, буд­то по­ла­га­ешь, что бы­ва­ют и бо­лее ин­тим­ные от­но­ше­ния, чем су­ще­ст­вую­щие, по­сколь­ку ты су­ме­ешь дать ей по­нять, что по край­ней ме­ре, су­дя по ее по­ве­де­нию со мной, та­кие от­но­ше­ния долж­ны быть.

Сло­вом, са­мое труд­ное на­чать, и мне ка­жет­ся, что та­кое на­ча­ло весь­ма хо­ро­шо, ибо, как я ска­зал, она ни в ко­ем слу­чае не долж­на за­по­доз­рить, что этот раз­го­вор под­стро­ен за­ра­нее, пусть она ви­дит в нем лишь впол­не ес­те­ст­вен­ное чув­ст­во тре­во­ги за мое здо­ро­вье и судь­бу, и ты дол­жен на­стоя­тель­но по­про­сить хра­нить это в тай­не от всех, осо­бен­но от ме­ня. Все-та­ки бы­ло бы ос­мот­ри­тель­но, ес­ли бы ты не сра­зу стал про­сить ее при­нять ме­ня, ты мог бы это сде­лать в сле­дую­щий раз, а еще ос­те­ре­гай­ся упот­реб­лять вы­ра­же­ния, ко­то­рые бы­ли в том пись­ме. Еще раз умо­ляю те­бя, мой до­ро­гой, прий­ти на по­мощь, я все­це­ло от­даю се­бя в твои ру­ки, ибо, ес­ли эта ис­то­рия бу­дет про­дол­жать­ся, а я не бу­ду знать, ку­да она ме­ня за­ве­дет, я сой­ду с ума. Ес­ли бы ты су­мел вдо­ба­вок при­пуг­нуть ее и вну­шить, что (да­лее не­сколь­ко слов написано не­раз­бор­чи­во. - С. В.).

Про­сти за бес­связ­ность этой за­пис­ки, но по­верь, я по­те­рял го­ло­ву, она го­рит, точ­но в ог­не, и мне дья­воль­ски сквер­но, но, ес­ли те­бе не­дос­та­точ­но све­де­ний, будь ми­ло­стив, за­гля­ни в ка­зар­му пе­ред по­езд­кой к Лер­хен­фель­дам, ты най­дешь ме­ня у Бе­тан­ку­ра. Целую те­бя, Ж. де Гек­керн [17].

Вот ли­цо на­стоя­ще­го Дан­те­са! Ка­кой уди­ви­тель­ный, хо­ро­шо про­ду­ман­ный сце­на­рий! Не­ожи­дан­но хит­ро­ум­ный, про­сто­душ­но циничный! Вот дух вре­ме­ни, ко­то­рый про­ти­во­сто­ял по­эту! Ка­кие еще эпи­те­ты мож­но при­вес­ти в по­хва­лу раз­вра­ту! Ко­неч­но, най­дут­ся лю­ди, ко­то­рые, про­чи­тав эти стро­ки, не ус­та­нут ут­вер­ждать, что ка­ва­лер­гард был глуп и не­за­тей­лив, что им ру­ко­во­дил при­ем­ный отец. Появится и бо­лее изо­щрен­ное объ­яс­не­ние:

сын не столь­ко под­ска­зы­вал от­цу, как вес­ти де­ло, сколь­ко про­сил вы­пол­нить то, о чем они до­го­во­ри­лись ра­нее, и то, что под­ска­зал ему отец[18].

Но вы­ра­же­ния «аб­со­лют­но не­об­хо­ди­мо, что­бы ты пе­ре­го­во­рил с нею», «от­ка­зав­шись от пар­тии, ты улу­чишь ми­нут­ку для раз­го­во­ра», «вот мое мне­ние: я по­ла­гаю, что ты дол­жен от­кры­то к ней об­ра­тить­ся», «ты дол­жен на­стоя­тель­но по­про­сить хра­нить это в тай­не», «бы­ло бы ос­мот­ри­тель­но, ес­ли бы ты не сра­зу стал про­сить ее при­нять ме­ня», «ос­те­ре­гай­ся упот­реб­лять вы­ра­же­ния, ко­то­рые бы­ли в том пись­ме» - ни­как не при­над­ле­жат пе­ру ру­ко­во­ди­мо­го че­ло­ве­ка и с лих­вой пе­ре­кры­ва­ют па­ру ри­ту­аль­ных фраз, ска­зан­ных для ста­ро­го лю­бов­ни­ка: «я ре­шил­ся при­бег­нуть к тво­ей по­мо­щи и умо­лять вы­пол­нить се­го­дня ве­че­ром то, что ты мне обе­щал» и «еще раз умо­ляю те­бя, мой до­ро­гой, прий­ти на по­мощь, я все­це­ло от­даю се­бя в твои ру­ки». А сколь­ко упои­тель­но­го са­мо­лю­бо­ва­ния за­клю­че­но во фра­зе «мне ка­жет­ся, что та­кое на­ча­ло весь­ма хо­ро­шо». Поч­ти биб­лей­ское: «И уви­дел Бог, что это хо­ро­шо»!

В пись­ме Дан­те­са есть все: опи­са­ние ми­зан­сце­ны (свет­ский при­ем у Лер­хен­фель­дов), рас­пре­де­ле­ние ро­лей и мо­но­ло­гов («ты ска­жешь», «она от­ве­тит»), на­ко­нец, са­ма ин­три­га («ес­ли бы ты су­мел вдо­ба­вок при­пуг­нуть ее»). Нет толь­ко да­ты, ко­то­рая по­зво­ли­ла бы уве­рен­но го­во­рить, что пред­ше­ст­во­ва­ло по­яв­ле­нию сце­на­рия и что по­сле­до­ва­ло за­тем? Со­стоя­лась ли к то­му вре­ме­ни встре­ча у По­ле­ти­ки?

С.Ви­та­ле ух­ва­ти­лась за фра­зу: «ко­гда я вер­нул­ся к се­бе, ока­за­лось, что у ме­ня страш­ная ли­хо­рад­ка, но­чью я глаз не сомк­нул». Со­пос­та­вив ее с за­пи­сью в пол­ко­вом жур­на­ле, где го­во­ри­лось, что Дан­тес бо­лел с 19 по 27 ок­тяб­ря, она сде­ла­ла вы­вод, что ка­ва­лер­гард пи­сал пись­мо в по­след­нее де­жур­ст­во пе­ред за­бо­ле­ва­ни­ем – то есть 17 ок­тяб­ря.

Под­дер­жи­вая это мне­ние, Р.Г.Скрын­ни­ков в кни­ге «Ду­эль Пуш­ки­на» внес ряд уточ­не­ний:

В пер­вой по­ло­ви­не ок­тяб­ря На­та­лья Ни­ко­ла­ев­на име­ла ран­де­ву с Жор­жем. Гек­керн вско­ре же уз­нал об этом и за­бил тре­во­гу. Он про­дик­то­вал сы­ну пись­мо к же­не Пуш­ки­на и в тот же день от­нес его На­та­лье. Дан­те­су не тер­пе­лось уз­нать, ка­кое впе­чат­ле­ние про­из­ве­дет «но­та» на его воз­люб­лен­ную, и он от­пра­вил­ся к Вя­зем­ским на дру­гой день или че­рез день по­сле вру­че­ния пись­ма. Ес­ли та­кое пред­по­ло­же­ние вер­но, то «но­та» бы­ла со­став­ле­на 14-15 ок­тяб­ря, а тай­ное сви­да­ние име­ло ме­сто не­сколь­ки­ми дня­ми ра­нее[19].

Но­та, по мне­нию ис­сле­до­ва­те­ля, – это до­ку­мент, о ко­то­ром Гек­керн пи­сал Нес­сель­ро­де 1 мар­та 1837, оп­рав­ды­вая свое по­ве­де­ние пе­ред су­дом:

Г-жа Пуш­ки­на... мог­ла бы дать удов­ле­тво­ри­тель­ный от­вет, вос­про­из­ве­дя пись­мо, ко­то­рое я по­тре­бо­вал от сы­на, — пись­мо... в ко­то­ром он за­яв­лял, что от­ка­зы­ва­ет­ся от ка­ких бы то ни бы­ло ви­дов на нее. Пись­мо от­нес я сам и вру­чил его в соб­ст­вен­ные ру­ки. Г-жа Пуш­ки­на вос­поль­зо­ва­лась им, что­бы до­ка­зать му­жу и род­не, что она ни­ко­гда не за­бы­ва­ла впол­не сво­их обя­зан­но­стей[20].

Сви­де­тель­ст­во са­мо по се­бе уди­ви­тель­ное, тре­бую­щее от­дель­но­го раз­мыш­ле­ния, но чуть поз­же. Вер­нем­ся к пись­му Дан­те­са.

Ис­пы­тав «страш­ную ли­хо­рад­ку», ка­ва­лер­гард все же по­шел на служ­бу, а не сва­лил­ся в по­стель: «ты най­дешь ме­ня у Бе­тан­ку­ра». В кон­це фра­зы он ого­во­рил­ся, что «ис­пы­ты­вал бе­зум­ное нрав­ст­вен­ное стра­да­ние», как бы на­ме­кая, что речь идет не столь­ко о фи­зи­че­ском, сколь­ко о ду­шев­ном не­здо­ро­вье. Ста­ло быть, нель­зя ре­ши­тель­но ут­вер­ждать, что пись­мо сви­де­тель­ст­ву­ет о на­ча­ле бо­лез­ни. К то­му же в нем со­дер­жат­ся фак­ты, ко­то­рые за­став­ля­ют кри­ти­че­ски от­не­стись к вер­сии Ви­та­ле-Скрын­ни­ко­ва.