— Ну, что больной. Есть будешь? – скептически спросил я.

      Тот страдальчески кивнул и потянулся трясущимися руками к ложке. Покачав головой, забрал у него столовый прибор, испугавшись, что содержимое выльется на него, и стал кормить с ложки, как маленького. Почему-то вспомнилось детство, когда вот точно также мама кормила меня бульоном.

      Когда кормёжка была закончена, я помог Уэйну подняться с дивана и отвел его в спальню. Уложив парня, я мысленно порадовался, что он был уже одет во что-то наподобие пижамы. А то мне бы еще пришлось и переодевать его. Укрыв одеялом горячее тело, я собирался уже встать, но меня остановили. Барнз-младший вцепился в мою руку и смотрел на меня лихорадочно блестящими глазами.

— Не уходи, – прошептал он.

— Хм? Может тебе ещё сказку перед сном почитать? – проворчал я, пытаясь скрыть свое смущение.

— Нет, просто посиди рядом, пока я не усну, - хрипло проговорил Уэйн. Прижав мою руку к своей груди, будто ребенок плюшевого мишку, парень прикрыл глаза и удовлетворенно вздохнул.

      А мне не оставалось ничего другого, как смотреть на умиротворенное красивое лицо Барнза-младшего. Спустя какое-то время я поймал себя на мысли, что Уэйн сейчас выглядит настолько беззащитным, что меня так и тянет лечь рядом с ним и прижать спиной к своей груди. Уткнуться подбородком в его макушку и, обжигая её своим горячим дыханием, пролежать так до утра, охраняя его сон. Вздрогнув от осознания таких кощунственных для натурала мыслей, я попытался отдернуть свою руку, но Уэйн вцепился в меня намертво. Приведя свои дыхание и бешено бьющееся сердце в норму, я осторожно высвободился из железной хватки парня. Нет, так дело не пойдет. Уж больно сильно я вжился в роль соблазнителя-гея. Встряхнув головой и бросив напоследок беглый взгляд в сторону кровати, я вышел из спальни. Прибрав хаос, творящийся на кухне после моих стараний, я пошел в комнату для гостей. Переодевшись, забрался под мягкое одеяло и блаженно закрыл глаза. Но сон все никак ко мне не шел.       Проворочавшись в кровати около часа, я был вынужден признать, что кое-что не дает мне покоя. Уставившись в темноту моей временной спальни, я не сдержал тяжелого стона. Будь проклята моя доброта! Скрипя зубами, я взял подушку и одеяло, и отправился в спальню Уэйна. Зайдя в комнату и взглянув на мирно посапывающего «пациента», я огляделся. Ну, конечно! Ни одного места, чтоб прилечь бедному помощнику, кроме пола или кровати самого босса. Кинув принесенное с собой на огромное ложе, я залез под одеяло и задумался. Если я тут усну, то утром меня ждет ехидный взгляд и пошлые намеки. Но проблема в том, что иначе я всю ночь буду ворочаться в кровати или бегать проверять состояние моего больного. Плюнув на последствия, я провалился в долгожданный сон.

      Едва продрав глаза, первое, что я увидел - ехидно улыбающуюся рожу своего босса. Мы оба лежали на боку, чуть ли не соприкасаясь носами.

— Доброе утро, милый, – кокетливо просипело болеющее недоразумение, растягивая в улыбке свои, так близко находящиеся к моим, губы.

— Как себя чувствуешь? – спросил я, проигнорировав воркующий тон Уэйна.

— Лучше чем вчера… твоими стараниями, – прокашлял парень.

— Вот и замечательно, – пробормотал я, выскальзывая из под одеяла.

— Эй! Ты ведь не бросишь меня? – подскочил вслед за мной парень, но тут же чуть ли не со стоном умирающего повалился обратно на кровать.

— Да куда ж я денусь-то? Еще помрешь, а мне потом Виктор голову оторвет, что не уследил, – отмахнулся я, но заметив слегка уловимую злость, проскользнувшую в глазах Уэйна, осекся. И что это было? Решив не заморачиваться на том, что все равно не смогу понять, я встал с кровати. - Поспи еще немного, а я пока приготовлю завтрак. Уж, извини, но сегодня ты обойдешься без кофе. Чай больше подойдет для твоего больного горла.

***

      Всю субботу я порхал над Уэйном, как наседка над цыпленком. И кушать приготовлю и чуть ли не с ложечки покормлю, и стакан водички (запить лекарства) подам. Не смотря на то что парень и не выходил из своей спальни, к вечеру воскресенья я был выжат как лимон. А венцом моих страданий было его желание отведать шоколадного пирога из пекарни «Вакханалия» (Вакханалия - пьяная оргия с сексуальными и антиобщественным поведением). Вот назовут же люди свою пекарню, а другим потом красней, заходя в неё.

      Ну, не мог я отказать помирающему боссу в такой малости. Благо пекарня была близко и я, одевшись, выбежал из квартиры, но только внизу вспомнил, что кошелёк остался на столе.

      Проклиная всё на свете, поднялся на лифте обратно и тихо зашёл. Взяв искомое, уже хотел было уйти, но услышал смех Уэйна, а затем дверь открылась и он собственной персоной бодренько, вприпрыжку, спустился вниз, направляясь на кухню. Только вот меня он не увидел. Я стоял за колонной и смотрел на него, не веря своим глазам. Ещё десять минут назад Уэйн чуть ли не помирал, а тут как молодой козлик скачет и треплется по телефону.

— Да нет, норм всё. Он даже не заподозрил ничего. Да, спасибо, за совет и за рецепты. Ага, я у тебя в долгу.

      Что простите? Это вообще что за хрень тут происходит? Значит я тут долбаюсь, прыгаю над ним, кормлю с ложечки и бегаю по поручениям, а он надо мной стебётся? Это уже выходит за пределы дозволенного. Всё! Хватит с меня! Злой, как чёрт, зашёл на кухню и встал в позу перед Уэйном.

— Позволь узнать, долго ли ты хотел издеваться надо мной таким способом?

— А? Тедди? Что ты… Я думал ты ушел, – промямлил парень, затравленно озираясь по сторонам. Это ты правильно делаешь. Потому как я с тебя шкуру сейчас живьем сдирать буду.

— А вот и не угадал, – прошипел я в ответ, медленно надвигаясь на Уэйна.       Единственное, что мне сейчас хотелось, это начистить эту самодовольную, наглую, смазливую морду.

— Да ладно, тебе! Ну, что ты как маленький? Это была всего лишь невинная шутка. Я просто хотел пообщаться с тобой вне офиса. Я не виноват, что ты такой сноб. Если бы ты был ко мне более добрым и внимательным, мне бы не пришлось идти на такие уловки. Брось, не делай такое лицо, как будто я тебя предал, – протараторил Уэйн, медленно двигаясь мне на встречу.

— Знаешь что? Пошёл ты ... – и почти задыхаясь, от душившей меня обиды, я развернулся и выбежал из фешенебельной квартиры, даже не забрав свои вещи. Больше я не желал иметь с этой семейкой никаких дел. И если Виктор мне был приятен, как человек, то Уэйн бесил и выводил из себя, даже если и не находился рядом.

      Кое-как добравшись до своего дома, я первым делом позвонил Виктору. Рассказав, что произошло, я категорически отказался участвовать в его дальнейших интригах, связанных с Уэйном. Сначала бизнесмен попытался снова пригрозить мне карьерой и здоровьем моего отца. Но я был не преклонен, заявив, что и сам смогу содержать своих родителей. Тогда Виктор сменил тактику и стал упрашивать меня остаться. Мужчина даже приехал ко мне, и мы долго говорили обо всём. Я уже толком и не помню, что он мне втолковывал, но каким-то способом ему удалось убедить меня остаться еще хотя бы на неделю на посту личного секретаря Уэйна-младшего.

      В понедельник с утра я приехал на работу, наотрез отказавшись будить начальника, и даже отдал ключи от его квартиры Виктору. Тот отнёсся с пониманием, и не стал настаивать. Поэтому сейчас, с чистой совестью, я сидел на своём рабочем месте и перебирал бумаги. Уэйн приехал позже обычного, какой-то взъерошенный и помятый. Хорошо, что ещё побрился с утра. Чую, придётся его отпаивать кофе, чтобы он пришёл в норму.

      Когда он, ничего мне не говоря, прошёл в свой кабинет, я уже собрался сварить свой особенный бодрящий напиток, но тут появился Виктор и попросил сделать кофе и на него.

      Проводив взглядом бизнесмена, я, пожав плечами, поставил вторую чашку на поднос. Не знаю, зачем Виктор заявился с утра по раньше, но решительное выражение его лица явно свидетельствовало о том, что Уэйну влетит по первое число. Чуть ли не мурлыча себе под нос, я вошел в кабинет своего шефа, ожидая стать свидетелем семейных разборок. Какого же было мое удивление, когда я увидел Уэйна, сверкающего как олимпийская медаль и задумчиво на меня смотрящего его отца.