Хорошо еще, что у меня нет халата! Счастье, что Котам халат не положен. А то все Шурины девицы по утрам напяливают на себя его старый махровый халат, и спросонок наблюдать за этой процедурой несколько диковато - халат один и тот же, а бабы в нем разные! Одной - халат короток, у другой - волочится по полу, кому-то - широк, у кого-то не сходится на груди. И если смотреть сзади - на тот же самый воротник каждое утро свисают абсолютно разные волосы. Беленькие, черненькие, коричневые... Короткие и длинные, вьющиеся и прямые, густые и жиденькие...

Иногда это смешно и забавно. Иногда грустно. Шуру жалко.

Как-то утром он признался мне, что от этого зрелища ему очень хочется повеситься. Но это было уже в русле его любимой пословицы - "Чем лучше с вечера, тем хуже утром", поэтому я не очень разволновался и посоватовал ему сделать хотя бы недельный перерыв. Шура послушался и за это время написал, как потом все говорили, самый лучший рассказ в своей жизни!

* * *

- Ты про кого это, Кыся? - осторожно спросил меня Водила.

"Да, так... Ты не знаешь. Про одного своего друга".

- Давай, Кыся, не отвлекаться, - сказал мне Водила, и я услышал в его голосе легкие нотки ревности. - Значит, ты считаешь, что я должен взять у них пять штук зеленых, на все согласиться и помочь им перегрузить пакет? А они мне сразу же после этого засандалят пулю в лоб! Да?

"Нет, не сразу", - подумал я...

* * *

...И вдруг, сначала не очень отчетливо, а протом все яснее и яснее УВИДЕЛ, как это произойдет! Вот ОНО - наше, Кошачье-Котовое! Я же говорил!.. Это внезапное озарение БУДУЩЕГО. Как? Что? Откуда?.. В голове не укладывается... Но ЭТО же ЕСТЬ!!!

- А если я не захочу остановиться? - донесся голос Водилы.

"Ты будешь вынужден это сделать", - с сожалением заметил я...

* * *

...Я УВИДЕЛ, как за двести метров до съезда с автобана к "зоне отдыха", в темноте, пронзенной фарами десятков машин, когда от невидимого горизонта в глухое черно-лиловое небо стало вздыматься гигантское дрожащее зарево вечернего Мюнхена, с нами поравнялся белый микроавтобусик "Тойота".

Правое стекло его кабины автоматически опустилось, и оттуда высунулась худенькая рука Алика с большим пистолетом, на котором был навинчен длинный глушитель...

Я на слышал, я ВИДЕЛ тот выстрел! Наша машина резко вильнула, Водила выматерился, с трудом выровнял огромный грузовик и стал притормаживать.

- Передний скат, бля, спустил, сука!.. Ну, надо же?!

* * *

...Потом видение стало терять четкость, помню только, что мы тремя машинами - Лысый, мы и Алик - съехали на параллельную автобану пустынную и почти неосвещенную "зону отдыха", отгороженную от проезжей части шоссе густым кустарником и высокими деревьями... Что-то явно происходило, но что - разобрать было уже трудно, да, честно признаться, я и побаивался так уж пристально вглядываться в ЭТО БУДУЩЕЕ...

Кажется, потом еще кто-то подъехал... На зеленой машине. И Водила стал, вроде бы, менять переднее колесо...

Или, наоборот, кто-то уехал?.. А может быть, нас было всего только четверо - Водила, Лысый, Алик и я?..

Я почему-то сидел на крыше кабины нашего грузовика...

* * *

- Кыся, а Кыся!.. - услышал я голос Водилы. - Ну-ка, очнись, родимый. Ты чего это замер, как памятник Ленину? Гляди, чего я тебе купил на той заправке!..

Я с облегчением вернулся в сиюсекундное НАСТОЯЩЕЕ, в предвечерний, но еще светлый день, в несущуюся нам навстречу дорогу, глубоко вздохнул и даже слегка помотал головой, стряхивая с себя остатки мистического наваждения, которое позволило мне на несколько секунд заглянуть в БУДУЩЕЕ...

Впереди нас по-прежнему катил грузовик Лысого, и в правом большом боковом зеркале я видел бегущую за нами "Тойоту" Алика.

- Кыся... У тебя совесть есть? Я тебе кыскаю, кыскаю, и так, и эдак, а ты - ноль внимания... - обиделся Водила.

Я спохватился, потерся мордой о Водилино ухо и виновато промурчал: "Прости, Водила... Задумался. Извини меня, пожалуйста..."

- То-то же! - обрадовался Водила. - Я говорю, глянь, чего я тебе на дорожку в той лавке припас!..

И Водила выкладывает на мое сиденье коротенькую колбаску величиной с нормальную сардельку в прозрачной упаковке, сквозь которую видно, что это никакая не колбаска, а самый настоящий сырой фарш! Такой же, как тот, который я лопал в столовой на Ганноверской заправке. Только там это называлось "Татарский бифштекс".

Я спрыгнул со спинки кресла вниз на сиденье, обнюхал эту колбаску и... несмотря на то, что она была с обоих концов запакована металлическими скобками, я все-таки почувствовал, что к фаршу там явно примешан и сырой лук, с которым у меня с детства натянутые отношения.

Мне очень не хотелось огорчать Водилу и я промолчал. Но Водила тут же сказал:

- Я посмотрел там в столовке, как ты этот фарш трескаешь, так сразу сообразил - надо моему Кысе эту хреновину на дорожку купить. "Цвибельнвурст" называется. Там лучок, приправки всякие. Я его лично - жутко обожаю! Но ты не стесняйся, если тебе с луком не по вкусу - кайн проблем! Я и ветчинкой отоварился. Так что - выбирай. И молока я тебе пакет купил. Честно скажу - пожиже. Всего полтора процента жирности. А то... По себе знаю, я как тут в Германии нормального молока попью, потом дрищу, как умалишенный! Извини за выражение - сутки с горшка не слезаю... Непривычные наши русские желудки к нормальному молоку - нам, как всегда, подавай разбавленное, бля...

Спустя часа полтора стало быстро темнеть. Встречные машины уже почти все шли с зажженными фарами. Мы тоже включили "ближний свет", как сказал мне Водила.

Теперь, когда за окнами стала опускаться на землю темно-серая мгла, в нашей кабине, достаточно симпатичной и при дневном освещении от мягкой зеленой подсветки приборов, - стало удивительно уютно и благостно.

На какое-то мгновение вдруг показалось, что нет в мире никакого кокаина, пистолетов с глушителями, Барменов, Лысых, и разных профессиональных Аликов...

Будто бы всякие Пилипенки, Васьки, сачки, тюремные фургончики, отвратительные и уродливые, кустарные шапки из несчастных, когда-то свободных Котов, Кошек и Собак, - просто кем-то выдуманы! Будто все это рождено чьей-то злобной фантазией, чьим-то больным воображением, воспаленным ненавистью ко всему нормальному и живому.

- Нет, Кыся, нам главное, чтоб нас никто до Мюнхена не тормознул! упрямо сказал Водила, напрочь разрушив мои сладкие иллюзии, навеянные мягким светом приборного щитка. - Не станут же они пулять в центре большого города?! Там-то мы уж как-нибудь отмахнемся. Мне бы товарища "Калашникова". Я бы им, блядям, показал светлое будущее! Ладно, хер с ними пока... Давай-ка перекусим лучше.

Очень ловко, не снижая скорости и не снимая левую руку с руля, одной правой рукой и зубами, Водила разорвал целлофановый пакет с ветчиной, "колбаску" с фаршем, открыл коробочку с сыром и вытащил булочки. Все это он разложил на бумажном полотенце прямо на моем сиденьи и для себя открыл большущую бутылку "Кока-колы". Мне же Водила ухитрился налить молока в неизвестно откуда появившуюся квадратную пластмассовую коробочку.

- Ты не брезгуй этой посудкой, - сказал мне Водила. - Она из-под мороженого, чистая. Я ее специально для тебя в лавке попросил. Так что прошу к столу, Кыся!..