И тут же понял, что сказал что-то не то: парни не сговариваясь вытаращили глаза, побледнели, потом почему-то, наоборот, покраснели, а потом покраснел уже Джерри, потому что Фишеры вдруг покатились от хохота, а Энди ошалело выдохнул:

— Пиздец!

— Пиздец сейчас будет вам, детки, — рявкнул Джерри, — если сию же минуту не расскажете, отчего это вам так весело. В конце концов, пару месяцев тюрьмы я вам обеспечу.

Ответом ему была неприятная, гнетущая тишина. Чувствуя, что в этом ответе ему не понравится ни одно слово, Джерри, тем не менее, рявкнул:

— Я жду!

Фишеры переглянулись, Энди опустил голову.

— Брачная ночь, — глухо сказал он. — Это должно было стать романтическим приключением для первой брачной ночи. Можно сразу выполнить условие, и попасть домой уже через час, а можно оттягивать его хоть до бесконечности. Временная ловушка и стол с едой, обновляемой по заказу, — отдых мог продолжаться сколько угодно долго, пока у молодых хватает сил сдерживаться и не заниматься…

— Да какой, блядь по заказу! — тряхнул головой Джерри. — Мы со Домиником чуть с голоду не померли!

Парни не ответили. Глянув на них, притихших и явно перепуганных, Джерри вдруг до конца осознал слова сына.

— Что за условие, мать вашу? — угрожающе тихо сказал он. — Да отвечайте же, раздери вас черт!

— Секс, — тихо, но очень четко сказал Патрик. — Чтобы вернуться с острова, нужно заняться сексом. Что вы, вероятно, и сделали, раз стоите здесь перед нами.

В небольшой допросной комнатке внезапно стало тесно. Мальчишки, перепугавшись, сжались в бесприютные комки и затравленно смотрели на него, не говоря ни слова. Увидев ужас ожидания неминуемой расправы в их глазах, Джерри моментально остыл.

— Расслабьтесь! — сухо сказал он, и несколько минут ждал, пока парни, настороженно озираясь, усядутся обратно. — Итак, детки, — он снова оперся на стол, — решаем так. Сейчас вы трое обещаете мне, что о произошедшем не узнает ни одна живая душа, найдете на острове мою одежду, а главное — полицейский жетон в ней, а потом вы, — ткнул он пальцем в Энди, — молодой человек, идете помогать матери с незаконченными свадебными делами.

Перечить ему не стали, хотя Джерри видел, как Энди беспомощно оглянулся на Данкана, и тот коротко ему кивнул, будто давая разрешение — так могла бы кивнуть Мишель, если бы до этого Джерри обещал пойти с ней по магазинам, но внезапно получил вызов по работе. С формальностями было покончено быстро, и Фишеры, хором попрощавшись, исчезли, а Энди со вздохом поднялся.

— Пап, послушай, ну мы же не виноваты, — сказал с тоской. — Мы подарок хотели сделать, кто же знал, что портал попадет вам со Домиником? Не надо к маме! Ну пожалуйста…

— И почему это домашних дел ты боишься сильнее тюрьмы, а? — поднял бровь Джерри.

Он устало уселся на жесткий казенный стул, закрыв глаза. Головная боль, покинувшая его на время нечаянного отпуска, в душном промозглом городе вернулась вновь, сжимая лоб раскаленным обручем.

— Не сильнее, — покачал головой Энди, — просто… — он помолчал, а потом вдруг выпалил: — Послушай, это, конечно, не моё дело, но как, черт побери, тебя угораздило?! Поверить не могу! Ты и Дом! ТЫ!

— Что тебя сильнее смущает, — Джерри поперхнулся воздухом, не в силах подобрать правильное слово, — то, что я изменил маме, или то, что на месте распутной нимфы оказался Доминик?

— Поверь, я не удивлюсь, если узнаю, что ты изменял ей и раньше, — криво усмехнулся Энди. — Я, конечно, люблю маму, но жить с ней невозможно даже будучи сыном, а не мужем. Но Дом! Господи, Дом! — он запустил руку в волосы. — Ты же всегда был отъявленным гомофобом, и не притворялся, я точно знаю! Тогда как?!

— Тебе в подробностях? — съехидничал Джерри. — Сам же постарался — остров, жара, море и невозможность вернуться обратно. И почему это я должен был изменять маме, а? — за спокойным тоном он постарался скрыть свое удивление — он все же думал, что их брак выглядел идеальным, пусть таковым и не являлся.

— Тебе в подробностях? — в тон ему ответил Энди и задумался. — Ну понимаешь, — сказал осторожно, — мама… Она такая старомодная. Такая властная. А ты тоже властный, но почему-то всегда ей уступаешь. Я думал, что ты сбрасываешь напряжение на работе, но если так посудить, то его по-разному можно сбросить… Даже, как выяснилось, со Домиником. Чёрт, в голове не укладывается! — он хмыкнул и глянул на Джерри с неприкрытым любопытством.

— Вот мне все больше становится интересно, — ухмыльнулся Джерри, — что именно из произошедшего никак не уложится в твоей голове, а? И с чего это такой интерес именно к Доминику?

— Действительно, с чего? — передразнил его Энди. — Если ты сейчас намекаешь на то, что он Хьюз, то поверь, меня это интересует мало, как и то, что он у нас великий кривляка. Но вот то, что он мужчина, а ты гомофоб — вот это действительно настораживает и сбивает с толку.

— Предпочитаешь, чтобы мы с ним состарились там, во временной петле? — снова рассердился Джерри. — Да и потом, это просто анальный секс, не все ли равно, в мужскую или женскую задницу член совать? — закончил он почти в ярости.

И покраснел до корней волос, едва скабрезные слова сорвались с его языка.

Энди посмотрел на него долгим, очень неприятным взглядом и встал.

— Ну так вот, будет тебе известно, что мне не всё равно, — сказал резко. — А вот Доминика мне очень жаль, что он стал для тебя всего лишь случайно подвернувшейся дыркой.

Шлепок звонкой пощечины ошеломил их обоих. Энди, в глазах которого застыло удивление, схватился за горящую щеку, а Джерри в недоумении уставился на свои ладони.

— Никогда, — припечатал он, — слышишь? Никогда не говори о Доминике в подобной манере. Кто он мне — тебя не касается, но никогда не был и не станет просто… — мерзкое слово было очень трудно произнести вслух, но Джерри пересилил себя: — просто дыркой.

Энди смотрел на него бесконечно долго, и что-то странное творилось с его взглядом: отчего-то тот наливался светом и непонятными радужными искорками.

— Прости, — наконец сказал он совершенно искренне. — Прости, пап. Никогда больше не скажу — Доминик замечательный человек. Именно поэтому я так расстроился и чертовски рад, что ошибся. А вы теперь?.. Ну то есть, что ты теперь будешь делать?

— Не знаю, — тихо сказал Джерри, ничуть не кривя душой. — То, что было там, на острове, осталось далеко за пределами Лондона. Здесь мы не просто Джерри и Доминик, охотящиеся на крабов и купающиеся с дельфинами. Здесь я — глава отдела расследования убийств, а он — звезда сцены.

И сел в кресло, закрыв лицо руками.

— Пап, ну ты чего? — испугался Энди и обхватил его сзади за плечи. — Пап! Разве это вообще важно? Нет, ну важно, конечно, но… Послушай, я не в праве тебе советовать, но могу сказать, что мне всегда было тебя очень жалко — по-моему, твоя жизнь было тошнотворно правильной. Только я всегда думал, что это твой выбор, а оказалось, что нет. Так может, тогда пора перестать быть правильным и стать обычным? Просто человеком, у которого есть свои, подчас странные и даже грязные желания?

— Тогда остается последний вопрос, — Джерри откинулся в кресле и посмотрел на Эндиа снизу вверх. — А нужен ли я Доминику. Может, он и не вспомнит обо мне? Проснулся дома, умылся-позавтракал и побежал на свидание с очередным поклонником…

Даже самому себе было трудно признаться, насколько больно стало от подобной перспективы, и Джерри сглотнул, пытаясь протолкнуть комок, ставший в горле.

— Только не Доминик, — уверенно отмел предположение Энди. — Он у нас распиздяй немного, этого не отнять, но распиздяй честный. Изменять он не будет и делать вид, что ничего не случилось — тоже. Вот только… — тут он осекся, нахмурившись. — Вот только гордый он очень, — продолжил немного мрачно. — Навязываться ни за что не станет.

Ответить ему Джерри не успел — дверь кабинета едва не сорвалась с петель, когда в нее ворвались запыхавшиеся и какие-то подозрительно мокрые Фишеры.

— Еле смогли отыскать, — произнес Данкан, протягивая Джерри его значок и украдкой бросая на Энди настороженный взгляд. — Мистер Купер, простите, пожалуйста…

Джерри успел заметить, как Энди улыбнулся уголками рта, поспешно отводя взгляд от Фишера.