Глава 4

Во второй раз он проснулся снова от боли, но уже не тянущей, а резкой и обжигающей. Высохшее покрывало прилипло к воспаленной коже и обожгло болью при попытке перевернуться.

— Да твою же ж мать! — выругался Джерри и попытался перелезть через мирно спящего Доминика, но запутался в покрывале и с размаху шлепнулся локтями ему на грудь.

Доминик, перепугавшись спросонья, что-то заорал, инстинктивно попытался сесть, врезался со всей дури лбом Джерри в переносицу и, шипя ругательства, снова откинулся на подушки.

— С добрым утром, твою мать, — процедил сквозь зубы. — Это что за кордебалет?

— Канкан, твою мать… — хрипло пробурчал Джерри, потирая переносицу. — И где ты так удар поставил, а? — немного гнусаво из-за стремительно нарастающего отека спросил он.

Доминик не ответил, и Джерри, кряхтя, сполз с него, волоча все еще прилипшую к спине ткань подобно шлейфу.

— Нечего было спать с краю ложиться, — бросил он напоследок, откидывая полог. — Я крайне беспокойно сплю и очень рано встаю.

— А меня зовут не миссис Купер, чтобы это знать, беспокойный ты наш! — проорал Доминик ему вслед, очень жалея, что под рукой нету тапочка, чтобы в него запустить.

Почему Купер так упорно видит в нем врага народа?! Доминик потер ушибленный лоб и с головой закопался в подушки. Вот же, нашел козла отпущения. Орет, орет, орет — на каждом шагу! Да в следующий раз пусть хоть до мяса сгорит или в океане утопится — он больше и шагу навстречу не…

— БЛЯДЬ! — раздался за стенкой придушенный вопль, и Доминик стремглав выскочил из шатра, напрочь забыв о собственном скоропалительном обещании.

Направляясь к роднику, чтобы отмочить там покрывало от кожи, Джерри, конечно, не стал заморачиваться поиском заброшенных куда-то туфель, тем более что надеть их сейчас, когда ступни отекли от жары, было практически нереально. Поэтому, осторожно ступая по земле, он внимательно смотрел себе под ноги, изо всех сил напрягая зрение. И, как и следовало того ожидать, совершенно забыл, что в джунглях есть еще деревья и кусты, имеющие ветки и густо заселенные самыми разными тварями. Поэтому, когда возле плеча что-то пискнуло и на огромной скорости рвануло куда-то прочь, Джерри не на шутку перепугался, резко развернулся, цепляясь злосчастным покрывалом за сучок, и упал навзничь, заорав от неожиданности и боли, когда ткань оторвалась-таки от спины.

Так его и нашел Доминик. Прищелкнул языком, присел на корточки и с чувством сказал:

— Не понимаю. Как смог уцелеть отдел расследования убийств, если его начальник — ходячая катастрофа? — Джерри вскинулся рассерженно, но Доминик аккуратно придержал его за плечи, помогая встать. — Осторожно, — предупредил почти заботливо. — Там кожа содрана, если попадет песок, будет ну очень херово.

— Нихуя я не катастрофа! — пробурчал Джерри, осторожно вставая на ноги. — Когда в очках… — несколько смущенно признался он.

Спина болела немилосердно, и только нежелание показывать свою слабость перед Домиником позволяло сдержать болезненный стон. Джерри от всей души посочувствовал простым людям — просто кошмарно ходить в гипсе месяцами и терпеть наложение швов вместо почти мгновенного восстановления, как у магов — и вдруг истерически рассмеялся, перепугав Доминика.

— Мы же тут все равно что простые смертные, — отсмеявшись, пояснил он. — Ты только смотри ногу себе не сломай, неизвестно, сколько нам тут куковать! Кстати, — Джерри снова стал серьезным, — предлагаю заключить перемирие, по крайней мере на время нашего вынужденного отпуска.

И протянул Доминику руку.

Доминик некоторое время таращился на его ладонь, а потом покачал головой и выдавил:

— Фейспалм. Можно подумать, это я ссорился.

Он пожал руку, но выглядел при этом так, будто вот-вот рассмеется.

— Ты знаешь, нихуя я не понял этот твой фейспалм, — Джерри передернул плечами, — ну да и ладно. Водяное перемирие!!! — заорал он во всю глотку, спугнув из соседних зарослей какое-то, судя по уровню произведенного им шума, весьма и весьма крупное животное.

Доминик отшатнулся от него, как от чумного, вырывая из крепкого рукопожатия узкую, почти женскую ладонь.

— Эй Хьюз, ты чего шугаешься? — недоуменно спросил Джерри. — Это ж детская книжка "Маугли", неужто не читал?.. Ну и не важно, суть в том, что это ритуальная фраза, и если главный в джунглях — слон Хатхи ее произнес, значит все распри прекратить, всем дружить!

Доминик громко фыркнул и подхватил его под локоть.

— Ну вот что, слон Хатхи, пойдем-ка тебя мыть, пока снова хоботом во что-нибудь не вписался. Надеюсь, мои лысые яйца на этот раз не смущают? Потому что мыться в одежде я отказываюсь.

— Не смущают, не смущают, — примирительно пробормотал Джерри, — и я с удовольствием посмотрю, как через недельку ты начнешь активно их чесать — бритв-то тут нету! Блядь! — тут же выругался он. — У меня будет борода!

— Не паникуй раньше времени, — спокойно сказал Доминик и хмыкнул. — На самом деле, паниковать — обычно моя прерогатива. Но в данном случае говорю тебе: не может быть, чтобы наш прекрасный отпуск не прервался в самое ближайшее время. Так что борода не светит ни тебе, ни моим яйцам. Впрочем, яйцам в любом случае не светит — они постоянными чарами депилированы, никогда уже не обрастут.

— А у меня уже завтра морда будет почти как у моржа, — протянул Джерри, — и ничего с этой жуткой щетиной не поделаешь!

Доминик только пожал плечами, отодвигая с тропинки большую ветку. Он чуть придержал ее, ожидая, что Джерри перехватит, но на свою беду тот отвлекся на странное шуршание в траве и потому совершенно не был готов к тому, что получит резкий удар в грудь. Памятуя о том, что на спину падать нельзя, он изо всех сил замолотил руками по воздуху в тщетной попытку удержаться на ногах, но потерпел вполне предсказуемое поражение, и шлепнулся на задницу, в полете ногой цепляя Доминика и роняя его на себя.

— Твою мать! — вскрикнул Доминик, наваливаясь на него и приземляясь ладонями в песок. — Спину, спину осторожнее! — он обхватил одной рукой Джерри за плечи, прижимая к себе, чтобы тот не коснулся земли свежими ранами. — Знаете что, мистер Купер? — протянул, глядя в глаза. — Я начинаю думать, что вас нужно привязать к кровати. И вам, и мне будет легче.

— Ага, еще сливками обмажь, — рыкнул Джерри, сбрасывая с себя хьюзовские руки-ноги. — Предупреждай о ветках в следующий раз!

Кряхтя и потирая ушибленную задницу, он поднялся на ноги и протянул руку Доминику, помогая встать. Оставшийся до родника путь они преодолели без происшествий, если не считать того, что Джерри наступил на лягушку и выматерился от неожиданности на весь лес.

— Вот не поверишь, — зябко поежился он, стоя на краю крошечного озерца, образованного водопадом, — но чует моя задница, что мне сильно не понравится это мытье!

— Уж поверь, это куда лучше, чем в море, — "приободрил" его Доминик. — Хотя, в принципе тебе вообще не обязательно лезть в воду. Покрывало-то уже отвалилось.

— Ага, а полная задница песка — это так, мелочь? — язвительно пробурчал Джерри. Трусов, выползая отмачивать спину, он не надел, и теперь результаты всех его падений нещадно кололи нежную кожу.

Он постоял еще с минуту, собираясь с духом, а потом вытянул руки над головой, мощно оттолкнулся, и рыбкой нырнул в чистую до прозрачности воду. Естественно, огромная ссадина на спине тут же откликнулась на такое варварское с ней обращение. От резкой, жгуче-разъедающей боли потемнело в глазах, и вынырнув, Джерри завопил на весь остров:

— Су-ука-а!!! — в несколько мощных гребков доплыл до мелкого места, ничуть более не стесняясь пристально наблюдающего за ним Доминика наскоро потер ладонями пах и промежность и выскочил на берег. — Все, я намылся! — и резво пошлепал обратно к шатру.

Доминик закатил глаза, догнал его в три прыжка и, схватив за руку, потянул обратно.

— Ну кто ж так делает?! — вздохнул он. — Ссадину надо размочить, почистить, кожу твою многострадальную охладить. Залезай давай и подставляйся, я аккуратно.

— Слушай, — совсем сник Джерри, — может не надо, а? Само рассосется? — расстроенно бурча, он послушно шел за Домиником, и вдруг до него дошел весь смысл фразы. — Что значит подставляйся?! — вскинулся, вырывая руку и пятясь обратно. — Хахалям своим "аккуратно" обещать будешь, извращенец! — и совершенно предсказуемо снова оступился.