Я открываю рот, чтобы ответить ей – ведь мне тоже плохо сейчас, лишь потому, что хочу быть в этой школе больше всего на свете. У меня здесь ничего нет. Тут я останусь только слепой сестрой, бедной слепой сиротой. В такой школе я могла бы оставаться просто Эни. Я могла бы понять, кто такая Эни за всей этой слепотой. Но я не могу оставить Фию. Никогда.

Перед тем как что-то сказать, Джон/Дениэл говорит:

— Тебе не по себе из-за этого всего? Можешь описать свое чувство?

— Нет, я не могу описать это чувство, — цокает она. — Все, что я знаю, что это плохая идея и, что ты – лжец и я должна держать Эни подальше, подальше от тебя и твоей тупой школы.

Он стоит, и я могу слышать его хитрую ухмылку:

— Тебе 12, не так ли? Знаешь, Фия, нам нравятся девушки с таким твердым характером. Я вижу, что вы обе дополняете друг друга. Как ты относишься к тому, чтобы присоединиться к нам? И я должен сказать, что организация Кейна богата связями в медицинском сообществе; мы могли бы незамедлительно приступить к выяснению ретинопатии Анабель – что является главной причиной ее слепоты.

Я сжимаю руку Фии, мое сердце вот-вот остановится. Школа. Новый шанс. И может быть, только предположительно, новые глаза, которые увидят то, что должны видеть.

— Пожалуйста, пожалуйста, прошу тебя, пошли со мной. Ну, оставайся. Поэтому тебе и плохо, что нас должны были разделить, но сейчас все меняется и это идеальный вариант.

— Все это неправильно, — шепчет она, но я не отпускаю ее руку. Не отпущу. Я уже знаю, что все будет по-моему, ведь она всегда мне уступала, мы пойдем вместе, и наша жизнь начнется заново.

Фиа

Утро понедельника

Я ПРОВЕРЯЮ ТРЕХ ПАРНЕЙ – ВСЕ ОНИ ЛЕЖАТ НА ЗЕМЛЕ. НАМ НАДО уходить.

— Давай, пошли.

Я ухожу по аллее, но Адам не следует за мной.

— Что только что произошло? — спрашивает он.

— Пожалуйста, — говорю я, стискивая зубы. — Мы должны убираться отсюда. Один из парней звонил кому-то, а я не могу больше драться ни с кем.

Адам все еще не решается. Он смотрит на парней, потом на меня, снова и снова, как будто пытается собрать пазл воедино.

— Пожалуйста, — снова говорю я. — Они собираются убить нас. Они уже выстрелили в меня. Пожалуйста.

И потом его глаза расширились от шока, он бежит ко мне. Он не бежит возле меня, в нескольких шагах от меня. Он решил, что я его лучший выбор, я надеюсь, он прав.

— Мы должны позвонить в полицию.

— Нет, мы не можем. Ты должен быть мертв, Адам.

— Я - что?

— Я не знаю, что хотели эти парни от тебя. Но те парни, на которых я работаю, хотят твоей смерти. И если ты не будешь мертв, из-за тебя они убьют единственного человека, которого я люблю во всем мире, чтобы наказать меня за то, что я не выполнила их приказ. Так что, кто бы ни интересовался, ты – мертв.

Он опять останавливается.

Пожалуйста, прекрати останавливаться, Адам у нас нет времени на это.

— И ты действительно собиралась убить меня? — Он реагирует спокойно – слишком спокойно, наверно он в шоке. Он разглядывает меня с аналитическим взглядом в лице, я все еще пазл. Неправильный пазл.

Я хочу схватить себя за плечо, я знаю, я должна остановить кровь, но боль усилится, если я дотронусь до него.

— Да, то есть, нет. Я была послана убить тебя. Я бы не убила. Не смогла бы. Банально. Поэтому мы с тобой в полном дерьме. — Я делаю глубокий вдох (эта боль, даже если вздохнуть, я бы с удовольствием потеряла сознание, но у меня нет на это времени) и смотрю прямо ему в глаза. — Я работаю на очень, очень плохих людей. И я собираюсь сделать все возможное, чтобы ты был в безопасности. Мне нужна твоя помощь оставить тебя в живых, ты понял?

Он осматривается назад в аллею, и я могу увидеть линии на его теле, он все еще в недоумении. Потом его плечи подмигивают мне, и я победила его, по крайней мере, сейчас, и я делаю свою работу на отлично.

— Хорошо, — говорит он. — Но ты должна ответить на некоторые вопросы.

— Поверь мне, у меня их больше, чем у тебя. Нам нужна машина.

— У меня есть машина.

— Ты мертв, забыл? Это значит, никакой машины, ни банковской карты, ничего такого, что могло бы напасть на твой след. — Моя голова кружится, я не могу слышать свои инстинкты, если не мыслю трезво. Я уже так напугана, что не могу просто услышать себя. — Остальные парни. Их машина на стоянке. Мы можем воспользоваться ей.

Столько проблем. Не будет никакого тела, ведь Адам жив. Но нет! Коул на аллее! Новый путь открыт, он спасет меня и Энни, а также Адама. Север был правильным решением. Возможно, мои инстинкты не так уж и нарушены.

Я держу телефон в руке и прислоняюсь к стене.

— Кто-то может увидеть нас. — Адам нервно осматривается. — Ты истекаешь кровью, слишком сильно. — Он пялится на мое плечо, не мигая, как будто очарован. Потом покачивает головой, закрывает глаза, и открывает их. Я вижу по его взгляду, что он принял решение, решается не волноваться. Это не то, что многие сделали бы. И я уважаю его за это. — Позволь позаботиться о твоем плече, — он опускается на колено, и освобождает свое плечо: — У меня с собой аптечка.

— Я думаю, что справлюсь с этой раной.

Он наклоняется и открывает свою аптечку, (зачем она ему постоянно? Мне надо приобрести такую), достает ножницы и срезает рукав над раной, я не смотрю, ненавижу кровь.

— Я собираюсь позвонить кое-кому. Веди себя тихо. Он не должен услышать тебя. — Я набираю единицу, проходит два гудка, прежде чем Джеймс отвечает.

— Фиа, милая, ты справилась? Мне забрать тебя домой? — Его голос легок и нежен, но его вопросы… Он переживает за меня, он не хотел, чтобы я шла на это задание. Я хочу прочитать это в нем, но не могу позволить себе.

— Я в засаде, — говорю я, с трудом дыша от боли из-за Адама. — В меня выстрелили.

— Где? Насколько серьезно? — Джеймс пытается казаться, что это все работа, но я слышу настоящую заботу. Может мне просто, кажется. Я не знаю.

— В плечо. — Я стиснула зубы, затем громко начала ругаться. Адам положил руки твердо и уверенно, и я удивляюсь, почему он может быть так спокоен из-за пистолета, который только недавно приводил его в ужас. — Я буду жить. Трое ребят, не знаю, кто они. Они не наши

— Конечно же, не наши!

— Вы никогда никого не знаете. Я оставила всех троих внизу, но они живы.

— А цель? — Он спрашивает это более тщательно. Он знает, как это отразится на мне. Он знает, но он все еще не в силах остановить своего отца отправлять меня на задания.

Цель тщательно применяет ленты и марлю, чтобы остановить кровотечение. У этой цели нежные руки, запятнанные кровью сейчас, хотя и не таким же образом как всегда мои. Цель представляет собой человека, и у него красивые глаза, и он помогает щенкам и доверяет девушкам, которым не должен доверять. Он дышит очень глубоко и равномерно, не спеша. Адам тихо бормочет что-то себе под нос, и я хочу знать, что именно. Я хочу знать, почему этот мальчик, которому должно быть страшно, наоборот держится спокойно, пока зашивает мое плечо.

— Мертв. Тело на аллее вместе с остальными парнями. Я предполагаю, что они хотели бы прибрать все вокруг, здесь столько крови, не в их пользу найденные отпечатки.

— Ты можешь вернуться?

— Я справлюсь.

— Ты уверена?

— Да.

Я уже собираюсь положить трубку, как слышу, как он говорит:

— Фиа?

— Что?

— Я рад, что с тобой все в порядке. Мне жаль, что все так вышло.

Я хочу поверить ему. Очень хочу.

— Не сомневаюсь. — Я кладу трубку. Адам заканчивает с перевязкой плеча, потом смотрит прямо мне в лицо.

— Мои поздравления, — говорю я, слабо улыбаясь. — Ты официально мертв.

Он хмурится, затем расстегивает свою черную рубашку и окутывает ею мои плечи, так, чтобы прикрыть рану. На нем только тонкая белая футболка сейчас.