В свои покои он уже не вошел, а влетел, сгорая от бешенства, и замер, увидев на полу распростертое тело. Что, во имя Темных тут произошло?
Дерин осторожно приблизился и склонился, пытаясь рассмотреть лицо слуги. Тот был жив, но тяжело дышал, приоткрыв рот и обнажив полоску зубов. Из уголка его губ стекло несколько капель крови, на лбу выступила испарина, вены вздулись под кожей, на виске часто бился пульс. Это становилось интересным. Забыв о парадной одежде, Дерин опустился на пол и, перевернув тело на спину, деловито приподнял веко, чтобы оценить состояние белков глаз и зрачков.
- Очень любопытно... - прошептал он, увидев уже знакомую картину. - Яд? Откуда? Покушение?
Он быстро осмотрел рот, ища следы еды или питья, в которых могла содержаться отрава, и, не найдя искомого, начал лихорадочно сдергивать одежду, желая осмотреть кожный покров.
- Вот оно.
На правой руке слуги он обнаружил свежий, весьма воспаленный порез. Случайность? Умысел?
- Разбитая пробирка! - внезапно сообразил Дерин. - Я приказал убрать, а этот неуклюжий идиот порезался и занес отраву. Проклятье!
Яд был новый, пока еще не исследованный, а смерть от него наступала в течении нескольких дней - если верить тому горе-лекарю, который продал его Дерину. Как неудачно. Или...
Дерин внимательно оглядел лежавшего перед ним слугу, имени которого даже не смог вспомнить. Почему он так испугался, когда обнаружил, что его нет? Настолько привык? Ерунда, его можно заменить любым! Но все же... На миг он испытал настоящую панику, обнаружив свой бокал пустым. Словно нарушилось незыблемое, пошатнулся краеугольный камень, на котором стоял его мир. Простой слуга, каких сотни во дворце. Поставь на его место другого, и...
Дерин внезапно почувствовал жгучее отвращение. Он представил себе другие руки, омывавшие его в ванной, другой голос, пробуждавший утром, другое тело, вздрагивавшее под ним на смятой постели, и поморщился. Одновременно с этим пришла и злость.
- Откуда ты взялся? - произнес он вслух, внезапно осознав, что не помнит, сколько уже времени этот человек находится рядом с ним. - Кто ты такой? Тебя назвали Кертисом? Я не помню этого имени. Что ж, это хороший стимул найти противоядие. Ты мне пока нужен живым. Ты стал интересным.
Дерин протянул руки вперед, едва касаясь горячей от жара кожи, и сосредоточился, пытаясь замедлить действие яда. Лечить в полной мере он пока не мог, не хватало знаний, но кое-что умел.
"Например, вылечить обожженные руки, - подумал он, скользнув взглядом по абсолютно целой коже кистей рук слуги. - Я уже делал это? Да, правда, тогда - в подвале. Это становится традицией, не так ли? Очень странной традицией... Кто же ты такой?"
Дерин не любил загадки, на которые у него не было ответа.
Часть 3
Формулу яда Дерин разгадал под утро. Записал в тетрадь последний компонент, а потом устало оглядел практически разгромленную лабораторию, в которой не осталось чистых колб, а весь пол был устлан обрывками бумаги - король в гневе рвал исписанные листы с ошибочными результатами. Только теперь он осознал, сколько вспомогательной работы приходилось выполнять во время его опытов, которая, казалось бы, происходила сама собой. А теперь перестала.
- Позовите кого-нибудь, - приказал он дежурившему у входа стражнику, а сам принялся осторожно смешивать компоненты противоядия. Работа предстояла кропотливая.
- Чтобы изготовить противодействие, - по привычке принялся рассуждать он, точно отмеряя нужное количество сока долголета, - всегда требуется сам яд. Он - первый и основной компонент, без него не получится ничего. Состав, пропорции - важно все, до мельчайших деталей. Если бы аптекарь барона Фидда потрудился определить состав отравившего его яда, то его господин не раздулся бы до размеров быка и не провонял бы весь замок от подвалов до чердака.
Что-то громко брякнуло об пол. Дерин вздрогнул и случайно просыпал в склянку пол пакета сушеной лебеды вместо необходимых пол ложки. Тщательно составляемая смесь была безнадежно испорчена.
- П-простите, Ваше Величество, - залепетал незнакомый парень, пытавшийся трясущимися руками поднять с пола оброненную горелку. От его вида у Дерина моментально свело скулы. Кровь ударила в голову. Все испортить в последний момент из-за какого-то неумелого щенка!
- Просто вы говорили такие жуткие вещи, - тот попытался оправдаться, явно ошалев от страха и совершенно не понимая, что каждым словом затягивает петлю на своей шее все туже и туже. - Я... от неожиданности. Простите, Ваше Величество. А куда это все убирать?
- Пошел вон! - едва сдерживаясь, чтобы не прикончить неумеху на месте, процедил Дерин, неосознанно занеся испорченную склянку над головой, будто собираясь швырнуть ее в парня. Тот, распахнув глаза, глядел на него с невыразимым ужасом, и не двигался с места, будто парализованный. - Быстро!
Стража среагировала быстрее ошалевшего паренька. Его, подхватив под руки, наконец выволокли прочь, и Дерин, с трудом переведя дыхание, от души запустил склянкой им вслед.
- Идиот, - с чувством произнес он, вытерев руки об одежду. Все приходилось начинать сначала.
Ему словно бы не хватало руки или ноги. Странно, пока они на месте, редко кто отдает себе отчет, как трудно пришлось бы при утрате конечности или ее травме. Раньше он ощущал себя цельным, здоровым - целым, но теперь недоставало важного члена, без которого организм функционировал недостаточно эффективно, и это безумно выводило из себя. Мысленно Дерин дал себе зарок меньше прибегать к помощи слуги, когда тот придет в себя. Последнее, к счастью, уже не вызывало сомнений.
Человек на кушетке дышал ровнее и спокойнее. Жар прошел, и Дерин счел возможным отпустить дежурившую при нем сиделку, присутствие которой уже начинало раздражать. Девушка покинула королевские покои с явным облегчением - как и все, кому выпадало находиться в одном помещении с королем больше пяти минут. Хотя, порой хватало и одной, особенно если Дерин был не в духе. Сейчас же он находился в настоящем бешенстве.
На протяжении двух дней его выводила из себя любая мелочь. Слуги все делали не так, раздражали тупоумием и криворукостью, хотя и старались из-за всех сил. Кроме того, его волновала еще одна вещь.
Он явственно почувствовал себя уязвимым. Находиться одному было непривычно, странно, некомфортно - будто его прилюдно оставили без одежды. Глупая слабость. Постыдная, если не сказать больше. Можно было просто устранить ее источник, но Дерин, поразмыслив, решил оставить эту меру на крайний случай.
Избавляться от этого человека было страшно. Последствия могли оказаться непредсказуемыми, и Дерин не был готов рисковать. Вместе с этим он твердо намеревался залатать свое неожиданно найденное слабое место, а для этого его было необходимо хорошенько изучить. И уж потом - уничтожить.
- Просыпайтесь, сир.
Дерин вздрогнул, выныривая из сна, и распахнул глаза, просыпаясь, как всегда, сразу и полностью. Плотные портьеры на окнах были раздернуты, солнце только-только вынырнуло из-за горизонта, отбрасывая на небо красноватые отсветы, в комнате царил привычный порядок. Дерин молча огляделся по сторонам, методично подмечая каждую мелочь, а потом, впервые на своей памяти, посмотрел на застывшего у кровати слугу в упор. Тот выглядел гораздо лучше и совершенно точно не собирался умирать. По крайней мере, от яда. Дерин смотрел на него несколько секунд, а потом отчетливо произнес:
- Кертис.
Тот не вздрогнул, не побледнел, только лишь поднял голову, посмотрев на короля.
- Да, сир.
- Так это действительно твое имя? - Дерин заложил руки за голову и еще раз, внимательно оглядел неподвижного слугу. Ощущения были странные. Он изучал его словно лабораторное животное, чутко считывая реакции, но при этом испытывал куда больший азарт, чем следовало бы. Это стоило взять на заметку.