- В воду, - скомандовал он, когда Кертис разделся. Тот, не говоря ни слова, переступил через борт ванны и опустился в нее, из-за чего несколько пригоршней воды выплеснулось на пол. Дерин, нажав ему на плечи, заставил полностью сесть на свои ноги, наконец получив то, чего желал.

Было неудобно. Ванна грозила перевернуться при каждом движении, места не хватало, а вода не слишком хорошо выполняла роль масла, не облегчая, а скорее препятствуя проникновению. На лице Кертиса не дрогнул ни единый мускул, но его пальцы с силой сжали бортик ванны, когда он попытался насадиться на вздыбленный член короля. Получалось плохо.

Из глубины души прорезалось глухое раздражение. Настроение стремительно падало вниз, но напряжение, скрутившее все тело, и не думало пропадать. Не правильно! Не так!

Повинуясь внутреннему импульсу, он легонько толкнул Кертиса в грудь, веля остановиться, а затем сам выбрался из ванны. Через секунду на его плечи мягко опустилось полотенце, тут же впитавшее воду.

- Вытрись, - скинув его обратно в руки Кертису, сказал Дерин, не оглядываясь на слугу. - А то вымочишь всю постель.

Краем глаза он отметил, что тот все-таки воспользовался собственной одеждой, не осмелившись осквернить собой полотенце короля, и почему-то это добавило недовольства. Медлить и щадить он не стал.

Теперь, облегченное маслом, проникновение далось куда проще и приятнее, но раздражение, порожденное заминкой и будто бы демонстративным жестом Кертиса, никуда не ушло. Внутри рычали, срывались с цепей разбуженные, голодные демоны, требовашие чужой плоти и крови, и Дерин прекрасно знал, как сейчас выглядит со стороны.

Резкие, заострившиеся черты лица.

Ломаная линия тонких, сухих губ.

Красные всполохи в глазах, способные напугать кого угодно.

Только Кертис почему-то не выглядел напуганным, хотя именно его тело принимало весь жар и пыл, снедавшие темную, опасную тварь, являвшуюся его королем.

Словно бы и он, как и Дерин, получал желаемое.

"Ни за что! - пронеслась в голове злая мысль. - Почему? - тут же ответила ей другая. - Ты же не был против, когда узнал, что он тоже испытывает удовольствие. Так почему сейчас ты злишься?"

У него не было ответа.

Дышать становилось тяжелее, по виску скатилась крупная капля пота. Дерин, подгоняемый возбуждением и злостью, двигался все резче и сильнее, уже почти не контролируя себя. Каким-то, чудом уцелевшим в этой мешанине чувств, незамутненным уголком сознания он заметил, как руки Кертиса судорожно сминают простыню, а лицо утрачивает привычное отстраненное выражение, на миг приоткрывая нечто, чему у Дерина не нашлось названия. И это показалось до безумия красивым.

Еще мгновение, и он почувствовал, как Кертис вздрогнул всем телом и выгнулся, принимая его до конца, а затем, в последний раз стиснув простыню, выплеснулся себе на живот, и это зрелище сорвало остатки контроля. Еще несколько рваных движений - и все закончилось, принеся желанное облегчение и спокойствие. Демоны были удовлетворены.

В архив Дерин пришел один, отослав Кертиса с надуманным поручением, целью которого было лишь занять его на несколько часов. Тому, что он собирался сделать, не требовались лишние глаза.

Архивариус - пожилой, видавший жизнь мужчина, - при виде короля подскочил со всей возможной поспешностью и склонился в низком почтительном поклоне.

- Сколько лет ты занимаешь эту должность? - без предисловий поинтересовался король, когда тот выпрямился. Архивариус растерянно моргнул.

- Двадцать четыре года, Ваше Величество, - ответил он. Король удовлетворенно кивнул.

- Мне нужны записи за тот год, когда меня короновали. Сейчас же.

- Но, Ваше Величество... - старик заметно побледнел и нервно потер ладони друг о друга. - Я не могу их вам показать.

- Создатель лишил тебя разума? - нахмурился Дерин, и архивариус побледнел еще больше. - Ты смеешь ослушаться приказа?

- Нет! Создатель, нет! - в ужасе воскликнул старик. - Ваше Величество, но их просто нет! Не существует! Они уничтожены.

Все внутри заледенело. Дерин на секунду прикрыл глаза, не в силах поверить в то, что услышал, а затем медленно и отчетливо спросил:

- Кто их уничтожил?

- Вы, Ваше Величество, - последовал робкий ответ. - И все предыдущие за четырнадцать лет. Я не посмел ослушаться...

Дерин скрипнул зубами. Все это выглядело очень странно, даже подозрительно. Он совершенно не помнил этого, но сомневаться в искренности старика, дрожавшего от страха, не было повода. Он почти ничего не помнил до того момента, как стал королем Китерии, словно коронация изменила его настолько, что он был вынужден забыть всю предыдущую жизнь. Что же скрывалось под завесой памяти? Почему-то Дерину казалось, что Кертис был ключом к этой загадке, сам по себе являясь не разгаданной тайной. Головоломка с секретом. Очень интересно.

Из архива Дерин вернулся в глубокой задумчивости. Загадка не давала ему покоя, будоража ум. Он снова попытался напрячь память, но не преуспел - разум отчаянно сопротивлялся вмешательству. Дерин едва не довел себя до тошноты, но в это время, к счастью, возвратился Кертис, принеся известие, которого король уже давно ждал. Исхар отверг его условия. Настало время действовать.

Перво-наперво Дерин запретил всем торговцам пользоваться путями Исхара и платить пошлину в его казну. Возмущение последовало незамедлительно, но нарушить приказ не посмел никто. Торговля замерла.

Во вторую очередь Дерин издал указ, повелевавшим тысячи разнорабочим со всей страны двинуться к излучине Мельничьей реки, чтобы в кратчайший срок проложить удобную дорогу до самого перевала Мертвецов, пользовавшегося весьма недоброй славой.

Третьим, завершающим ударом стали письма королю Гордону и хану Избалу, чьи страны тоже были вынуждены платить непомерную пошлину за проход к морю через земли Исхара. В них Дерин предлагал свой путь - по значительно более выгодным условиям, если они последуют примеру Китерии и приостановят торговлю.

"Вы можете присоединиться и позже, - писал он в самом конце. - Но тогда я сочту возможным выдвинуть совсем иные условия. Решайтесь! Дорога через Волчьи горы будет куда короче и безопаснее, от перевала рукой подать до Сорли, а оттуда открываются все морские пути".

Работа кипела. Каждый город, деревня или село были обязаны предоставить рабочих - пропорционально количеству жителей, а сам король, собрав все необходимое, выдвинулся к Волчьим горам. Время бежало стремительно, не позволяя медлить.

Для всех оставалось тайной, что содержится в большом, тщательно закрытом от посторонних глаз обозе, от которого ни король, ни его бессменный слуга не отходили ни на шаг, и даже спали в нем, пренебрегая роскошным шатром, захваченным как раз для Его Величества. Дерин мало ел и почти не спал. Его преследовал, будоражил азарт, смешанный со смутным, едва различимым страхом неудачи, грозившей макнуть его лицом в грязь перед всем миром. Еще никто ранее не замахивался на подобный грандиозный эксперимент, и, хотя Дерин был уверен, что все рассчитал правильно, предусмотрел любую, самую незначительную мелочь, его все равно по ночам мучили кошмары, в которых он видел свой провал. Этого нельзя было допустить.

К перевалу он отправился в сопровождении Кертиса и двадцати гвардейцев под командованием капитана, показавшегося ему наиболее смышленым.

- Вы останетесь здесь, - велел он солдатам, вглядываясь в узкий разлом между горами, по которому мог пройти только пеший, да и то с риском для жизни. Его-то и следовало расширить, сделать удобным, способным пропустить через себя тяжелые, груженые телеги и сопровождение.

Грандиозно. Мог ли кто-нибудь мечтать осуществить такое?

От волнения не осталось и следа. Дерин сделал глубокий вдох, выравнивая дыхание, а потом решительно зашагал к перевалу, даже не сомневаясь, что Кертис последует за ним.

Ему единственному Дерин объяснил, что собирается сделать. С одной стороны, проговаривая все вслух, он лучше систематизировал все детали плана, а с другой, следовало признать, что ему действительно требовался помощник. Не бессловесная пара рук, способная лишь механически выполнять заученные действия, а полноценный участник, со своим мнением и взглядом. Он подробно рассказал Кертису свой план, а потом велел высказать любые соображения на его счет. Тот, поразмыслив минут десять, внес одно, однако существенное замечание, с которым Дерин был вынужден согласиться. Вскоре все было готово.