— Мы ждем суверенов, которых вы ведете за собой. Они нужны нам.

— Да кто это, мы? — рявкает енот. К нему с корабля спускается огромный ствол дерева, ходячий, с листвой. Ева никогда таких не видела, ей он в новинку. Она не показывает виду, но ей интересно, что это за существо.

«Это Грут, — вздыхает в ее голове Тея. — А тебе бы сейчас не отвлекаться. У нас времени нет».

Она права.

— Вы видели мертвые планеты по пути на Землю, — говорит Ева. Стражи не отвечают ей, но по их лицам ясно, что Ева все просчитала правильно. — Это осколки иных миров, параллельных реальностей, некоторое время живущих в одной точке пространства. Этот сдвиг породил миллиарды аномалий, которых твоя команда сумела избежать только потому, что находилась далеко от эпицентра. Теперь баланс системы восстановлен, силами, похожими на вашу. Вашими копиями в том числе. Копиями многочисленных героев из вашей реальности и иных. Но один из миров в данный момент погибает.

— О, я знал, что здесь есть какое-то «но»! — дергается Питер Квилл. Ева хочет заткнуть его силой, но ее руку останавливает мимолетное сострадание, мелькнувшее в сердце Теи. Глупые, несуразные люди. Они губят себя, поддаваясь эмоциям, с которыми не умеют справляться.

— Мы, выжившие из иного мира, — нехотя продолжает Ева, — хотим сберечь его. Нам нужна помощь.

— Не наша, я так полагаю? — хмыкает Гамора. Она умнее и спокойнее своего… напарника.

«Возлюбленного», — подсказывает Тея, отмечая заминку.

«В этом мире все может быть другим», — думает Ева.

«Да, — соглашается Тея, — может. Но не любовь.»

Этого Ева не понимает, поэтому никак не реагирует.

— Мы суверен. И нам нужна помощь суверена.

— Которого? — фыркает енот. — Эта их верховная жрица-львица не самый лучший помощник.

— Нет. Но у нее есть сын.

И никаких ответов от пораженных, испуганных даже Стражей Ева уже не получает: в атмосферу Земли входит без предупреждения отряд кораблей суверенов, маленьких золотых точек в безоблачном небе.

— Приготовь своих людей, Тони Старк, — говорит Ева по выделенной линии связи. — И помни: суверены весьма обидчивы. Говорить будем мы. А ты позаботишься о новых друзьях.

К уже изрядно побитым Стражам присоединяется небольшой отряд из Мстителей — тех, что побывали в иных реальностях и видели там других Питера Квилла, Гамору и Ракету.

— А вы еще кто такие? — восклицает Квилл.

— Спокойно, джедай, — фыркает Старк, — убери свою пукалку.

«Люди, — со вздохом думает Ева, — распаляются на детали, игнорируя то, что важнее.»

«Все главное как раз содержится в деталях», — укоризненно отмечает Тея.

Корабли суверенов спускаются на землю без боя — потому что Мстители предупредили Новую Зеландию о гостях — и выходят к ожидающим их Стражам — потому что им не нужны посторонние жертвы, и они готовы обменять Питера Квилла на гарантию безопасности.

Пока верховная жрица медленно вышагивает по неровной земле, запинаясь о подол своего платья и выступающие под ногами кочки с ярко-зеленой травой, Ева терпеливо ожидают ее, прячась за людьми. Им нужен Адам. Не его мать.

— И долго она так будет тащиться? — фыркает Ванда Максимофф. Все едва ли не смеются в голос, видя эту картину: как верховная жрица смешно идет по узкой ковровой дорожке, что стелют перед нею ее подданные.

— Можно сказать? — хрюкает енот.

— Нет, — чуть ли не хором возражают ему Питер Квилл и Гамора.

— Я есть Грут, — грохочет говорящее дерево. Ева изумленно смотрит на то, как шелестит листва на его стволе и руках.

— Кто тебя вообще спрашивает, — ворчит енот, — ты и пень красоткой назвать можешь.

— Я есть Грут!

Енот косится на Еву. Та склоняет голову набок. Что?

— А… — тянет тот. — Ну, у нее явно другие планы.

Наконец, королева суверенов оказывается прямо перед Тони Старком и его командой. Она вся словно состоит из мягкого золота, ее кожа светится в солнечных лучах, а черты лица будто застыли и не меняют свою форму уже долгие годы. Ее глаза, такие же золотые, оценивающе смотрят на Старка, Наташу Романофф, Стива Роджерса. Потом находят Питера Квилла, стоящего чуть дальше, в тени людей Земли.

— Мы не тронем вас, жалкие смертные, — высокомерно заявляет жрица, — если вы отдадите нам одного лишь наемника.

Непривычное молчание, прерываемое шумом ветра над головами, нарушается спустя десять секунд, голосом Старка:

— Ты, конечно, хотела сама вести переговоры, красотка, но тебя что-то не видно. А эта мадам обозвала нас жалкими. Не могу не ответить. Я…

«Да, — саркастично отзывается Тея, — мы разве не собираемся вступать в диалог?»

«Не с ней», — спокойно думает Ева.

— …пока вы не сказали что-то еще, порочащее нашу великую расу, — скрипит зубами жрица, — мы напомним вам, что в наших силах уничтожить всю вашу жалкую планету одним махом.

— Смотрите-ка, она снова обозвала нас жалкими! — протяжно замечает Старк. — Красотка, ты так и будешь прятаться? Ты заварила эту кашу, не хочешь ее разгрести?

«Чего ты ждешь?!» — возмущается Тея. Ева едва ли может удержать ее эмоции под контролем — даже поглощенные внутри ее тела, скованные, они не дают ей расслабиться и рвутся на волю, как непокорный зверь. Эмоциям Теи Амидалы можно было бы дать отдельное имя. Буря.

«Терпение», — думает Ева. Он покажется им сам, иначе им придется вступить в бой с представителями родной расы.

На короткое мгновение ей кажется, что она просчиталась: Айеша не потерпела поражение в погоне за Стражами, не потеряла свой флот в попытках поймать Питера Квилла и его отца, не создала Адама и явилась сюда не с секретным оружием в козырях, а со своей малой армией, чтобы забрать себе положенное. Айеша дает знак своим подданным, те мгновенно направляют свое оружие на окруженных Мстителей и Стражей.

Тогда Ева берет дело в свои руки. Она накрывает людей куполом, тот искрится и светится на солнце, и суверены только теперь замечают сходство.

— Что это? — тут же восклицает их верховная жрица. — Как вы смеете! Вы используете энергию наших же батарей, чтобы защитить свои никчемные жизни?!

Прежде, чем она успевает напасть на Мстителей, прежде, чем начнется битва, к которой обе стороны не готовы, Ева взмывает в воздух и показывается на глаза Айеше.

— Что ты такое?! — вопит она. Она напугана до паники и дает знак своим подданным. Те стреляют без предупреждения, но Ева отмахивается от их выстрелов, как от мух.

— Ты покажешься сам или нам придется сковать твою мать и ее людей? — спрашивает Ева как будто у воздуха. — Мы не хотели бы прибегать к насилию. Оно ни к чему.

Тогда рядом с побледневшей Айешей проявляется прямо из ниоткуда мужской силуэт. Он обретает четкость, становится твердым, золотым, как его создательница. Он превращается на глазах у изумленных Мстителей и Стражей в Адама, сына Айеши.

— Добро пожаловать на Землю, — здоровается с ним Ева. На жрицу и остальных она не смотрит, опускается ниже, пока Адам взмывает вверх, и кланяется ему. Эти традиции были заложены в ней сувереном, что вытянул ее из тела Теи Амидалы. Эти традиции она знает с момента своего рождения.

Что Адама нисколько не удивляет, словно и ее существование он предвидел.

— Ты как я, — говорит он монотонным голосом, похожим на голос Евы, — но ты не я.

— Мы принадлежим параллельной вселенной, — отвечает Ева. — Мы как ты.

За ними наблюдают все в полном молчании — и Мстители, и Стражи, и даже суверены удивлены так, что слов не находится.

— Я предполагал, что такое возможно, — кивает Адам. — Я заметил изменения в ткани реальности, которые разгладились до того, как я смог выявить причину нарушений.

— Это был разлом, который мы восстановили.

— Какой ценой?

«Ценой всего», — думает Тея в глубине души Евы. Адам отмечает необычное поведение своего двойника, но ничего не говорит — возможно, он не уверен, стоит ли озвучивать вслух свои предположения.

— Вы необычны. Я думал, что я единственный в своем роде.

Тея отмечает, как легко и просто он перешел на «вы», словно выявил в Еве еще одну личность, спрятанную глубже, куда не доберется сознание смертного.

— Ты все еще единственный в своем роде. Тебя создала Айеша, верховная жрица суверенов, взрастив из своей ДНК в аннулаксном коконе. Меня же взрастил в себе человек, а вытянул из него суверен. Во мне меньше суверенного, чем в тебе, и все же мы похожи больше, чем ты думаешь.