— Я, Бартон и кое-кто с Асгарда, — отвечает Наташа. — Тебе понравится.

С Асгарда Питер знает только Тора и его брата, но те, должно быть, помогают сейчас мистеру Старку в космосе. Помогают мистеру Старку — смешно. Они боги, пережившие многовековые апокалипсисы, что им командование человека в железном навороченном костюме? Честно говоря, после всего, через что прошел Питер сегодняшним бесконечно длинным днем, он вообще не уверен, что смертные люди могут хоть как-то помочь человечеству, когда на него надвигается сила вроде Таноса.

Но допускать подобные мысли — значит лишать людей последней надежды. А у Питера нет такой роскоши.

Он спускается по отвесной зеркальной стене башни, отмечая, что ее конструкция несколько изменилась. После того, как мистер Старк продал ее, новые хозяева переместили шпиль с западного угла в самый центр, стянули все линии электропередач вверх и натянули на пентхаусные апартаменты металлический купол. Что это? Вибраниум?

Кто тут живет? Чем этот кто-то думал, когда устанавливал на самой высокой башне такую сеть из проводов, обтянутых двойным слоем металла?

— Мы на подлете, парень, — раздается голос Наташи в ухе Питера. Тот вздрагивает. — Встречай нас, будем через пару минут.

— Ага.

Если Питер и хочет что-то добавить, то явно не успевает: разгневанное небо, наконец, выплевывает из-за туч устрашающего вида нос космолета — с зубцами, напоминающими пасть акулы, с трескучими щупальцами, что тянутся сквозь облака к земле. Питер охает, велит Карен оценить перспективы.

— Нерадужные, — докладывает ИИ. — Его масса превышает массу космолета Эбони Мо в семь раз. Остановить его своими силами не получится.

— Мы не хотим его остановить! — восклицает Питер. — Мы хотим развернуть его и отправить обратно в космос!

— Не самое взвешенное решение, — осуждает Карен.

Пока Паркер спорит с собственным ИИ, космический корабль замирает на уровне самых высоких небоскребов, раскрывает свою пасть и выплевывает в земной мир целый рой инопланетных мушек. При увеличении оказывается, что это вовсе не мушки. Это читаури.

— И эти здесь! — восклицает мужской голос прямо в ухо Питеру. Кажется, Бартон. — Эй, пацан, не дрейфь. Мы уже близко.

— Они тоже, — бросает Питер и бежит к краю площадки. Отталкивается от нее ногами, выбрасывает нить паутины на ближайшее здание. Высотка центральной библиотеки только-только была восстановлена после разрушений прошлой компании читаури, и теперь, похоже, ее ждет та же незавидная участь.

— Уведи их подальше от центральных районов! — просит Наташа. — Мы подлетаем с восточной стороны!

На востоке от Манхэттена — Бруклин и Куинс, а мчать инопланетную расу зверски жестоких тварей в сторону родного округа Питеру совсем не хочется.

— Эй, как насчет Годзиллы? — спрашивает Питер, ни к кому конкретному не обращаясь. Ему отвечают сразу три голоса: Наташа, Бартон и какая-то женщина.

— Плохая ассоциация.

— У нас нет подходящей ящерки, парень.

— Кто такой Годзилла?

В итоге Питер виснет на самом крупном летательном аппарате читаури и с силой утягивает его вправо от основного направления. Инопланетяне приходят в беспокойное движение, замечая его, рычат, дергаются. Питер прыгает с одного пилота на другого, боясь промахнуться и упасть вниз с огромной высоты. И всех их настигает залп из квинджета Мстителей.

— Мы здесь, приятель! — радостно отзывается по внутренней связи Наташа Романофф.

Питер не знает, куда деваться: его буквально разрывает на части — он уцепился рукой за одного инопланетянина, второй за другого, а паутинная нить растягивается между еще двумя. Карен говорит что-то о входящем звонке от Неда, пока парня швыряет из стороны в сторону.

Он отлетает в стену многострадальной библиотеки, цепляется пальцами за выбоину над шпилем. Головой приложило так сильно, что перед глазами двоится, и снова видится лицо Теи.

— Питер!

Нет, не видится. Это Тея вызывает его по внутренней линии их ИИ.

— Тея? — задыхается Паркер. — Цела? Жива? Ты в порядке?

Он умещается в выбоине почти целиком, выпускает залп паутины в летящую мимо тварь, и та на полном ходу врезается в колонну у входа в метро.

— Где ты? — вместо ответа хрипит девушка. — Я слышу грохот, Нед меня не выпускает!

— Сидите оба в спортзале! — командует Питер, пока сердце скачет вверх-вниз от горла к желудку. Здесь творится какой-то ад, и будет лучше, если Тея посидит взаперти с его лучшим другом, а не ринется на помощь чертовым спасителям Земли.

— Где ты? — повторяет Амидала с нажимом. Она бледная, а Соло рапортует, что давление у нее низкое, и состояние ее нестабильное.

Паркеру удается послать в нокаут еще трех инопланетян, пока его, наконец, не замечают их собратья.

— Черт! В центре, тут корабль читаури, — отвечает Питер, ныряя в разбитое окно библиотеки. С неожиданной ясностью он понимает, что сказать все честно будет куда правильнее, чем снова городить вранье одно на другое. Тея охает.

— Слушай, тут небезопасно, не хочу, чтоб ты пострадала, ясно? — тараторит Питер, пока ему хватает на это смелости. Он виляет между холлом и полуподвальным этажом, просит Карен разогнать всех людей подальше от его траектории, послать полицейским сигнал о помощи — в общем, делает все, как его учил мистер Старк.

— Знаю, — соглашается Тея, все еще находясь с ним на связи. — Но Наташа сказала, что я могу вам помочь.

Арргх! Питер готов прибить Наташу. Пусть сама помогает всем этим людям, а Тея уже и так помогла ценой почти своей жизни!

— Эй, даже не вздумай! Эй! Что ты делаешь?

Питер видит, что Тея уже выбралась из спортзала и видит хаос над Манхэттеном, стоя на крыше какого-то более-менее высокого здания.

— Надо оградить людные районы от обломков корабля! — кричит Наташа. За их зависшим в воздухе квиджетом прячется еще один корабль, поскромнее. Он несется прямо в разинувший пасть космолет над городом.

Если сейчас он взорвет корабль читаури изнутри, весь он неминуемо понесется вниз, на здания.

— Тея, справишься? — спрашивает Наташа по общему каналу.

— Не уверена… — медлит девушка.

— Не справится! — взвинчивается Питер. — Оставьте ее в покое, ей нужно в больницу!

— Питер…

Питер сердится, отключает себя от общего канала связи и просит Карен выделить ему и Тее отдельную линию, совсем без посторонних.

— Тея, это безумие. У тебя мало сил, ты только что упала в обморок, пожалуйста, оставь это им!

Питеру даже не весело от осознания того факта, что сейчас он выполняет роль курицы-наседки, отбирая это звание у своей девушки. Та тяжело вздыхает.

— Тея?

— У меня есть идея, — говорит она вместо разумного «Ты прав, Питер». Паркер рычит от злости. — Ты прав, у меня не хватит сил, чтобы весь город накрыть одним куполом. Что, если попробовать натянуть щит на сетку?

— Что?

— Сплети сеть над городом, используй углы небоскребов, — просит Тея заплетающимся от скорости языком. — Я растяну щит по твоей паутине.

Питер впечатывается в стену центрального вокзала и переводит дух.

— Это безумие.

— Знаю.

Он хочет добавить еще, что не станет подвергать девушку лишнему риску. Хочет сказать, что Романофф и Бартон вместе с полицейскими справятся и без помощи шестнадцатилетней девчонки. Что он смертельно боится за нее, такую бледную и хрупкую.

Но вместо всего этого он говорит— и если не сейчас, то когда, если не сказать теперь, то потом может и не получится, хотя как же ему хочется, чтобы все побыстрее закончилось хорошо, как же хочется вернуться обратно, чтоб сказать все в лицо…

— Я люблю тебя.

Рядом с ним в угол врезается читаури, крошится кирпичная стена, стоит страшный грохот. Поверх всех этих звуков всхлип Теи звучит, словно выстрел прямо в голову.

— Тея? — зовет Паркер. — Ты чего? Эй? Соло, что происходит? Она плачет?

— Да, сэр, — кратко отвечает ИИ девушки. Если бы Питер видел себя в зеркало, то знал бы, что сейчас его щеки по цвету могут посоперничать с его костюмом.

— Тея, не плачь. Как только тут все закончится, я обещаю, что приду к тебе и скажу это еще раз, ладно?

Девушка всхлипывает еще раз, прежде чем ответить и взять себя в руки:

— Растяни сеть, хорошо? Я справлюсь.

Черт. Он надеялся, что после признания сможет отговорить Амидалу от этого решения, что теперь его голос будет иметь больший вес. Черт-черт-черт.