Наступила гробовая тишина, она и раньше тут стояла не живая, но Соколов видно решили добить ее гробовой крышкой, чтоб наверняка.

 - Позвольте, - в тишине зазвучал удивленный голос профессора, - куда вы собираетесь нести мою ученицу?

Спасибо, что хоть один заступился, а то отнес бы меня этот маньяк-недоделаный  куда-то насиловать (хотя в моем варианте скорее: убить и съесть), а они бы даже не помогли!

- Я просто хочу поговорить со своей девушкой.

Его заявление словно ударила меня под дых, а про отпадание челюсти не стоит и упоминать. Эту ситуацию можно сравнить только с одним вариантом: ты тонешь, к тебе приближается лодка, кидают круг, и только ты  к нему доплываешь, как круг дергают за ниточку от тебя.  Представился тут же Соколов в рубашке-гавайке с пальмами, шортах с зелеными попугаями, сланцах, пиратской шапке, с выбитым одним зубом и черной повязкой на глазу. Он хохочет и тянет за канат, привязанный к кругу, который я безрезультатно пытаюсь поймать, почему-то голая.

- Девушкой?!

Они это сказали хором, честное слово. Да и притом с запозданием, словно подождали, пока Сергей Васильевич достанет дирижерную палочку, взмахнет руками, задержит их на пару секунд, а потом резко опустит руки, чтоб весь оркестр с названием "одногруппники" воскликнул одновременно: " Девушка?!".

- Какая я тебе "девушка", мудак? - Я со злостью ударила его по спине и уже хотела приказать, чтоб он меня отпустил, как он сам поставил меня на ноги, заглянул недовольно в глаза и с легким напряжением спросил:

- Ты не согласна?

Мозг ничего язвительно придумать не смог (хотя обычно фантазия меня не подводила), поэтому я просто ответила:

- Нет.

- Почему?

Ответить по кочану и показать язык у меня не хватило смелости. Да и растягивать этот каламбур еще на один акт не хотелось, поэтому я вновь ответила просто и понятно:

- Я не хочу.

- Почему?

Он что ли глухой? Или дебила из себя строит? Заладил со своим почему, словно в мире больше нет вопрос! Хотя как говорят: кто к нам с мечом придет, тот с ним в заднице и уйдет.

- Что почему?

- Почему ты не хочешь?

- А почему я должна хотеть?

- Ты не хочешь хотеть?

- Да хочу я хотеть, только тебя я не хочу!

Я чертыхнулась и решила ретировать со своего города с мечом в одном месте.

- До свидания, Сергей Васильевич, - холодно буркнула, после чего схватила свой рюкзак, перекинула через плечо и направилась к выходу, напрямик "расступившегося моря". Словно свисток судьи, оповестивший о конце матча, прозвенел звонок, но никто не тронулся с места. Хотя оказалось, что звонок был гонком перед вторым раундом.

- Ты ничего не забыла?

Точно наушники! Мои бедненькие наушники томятся в плену этого маньяка, а я об этом совсем забыла!

Повернувшись на пятках, я подошла к пленителю ни в чем невинных наушниках, протянул руку и потребовала:

- Отдавай мои наушники.

Соколов вскинул насмешливо правую бровь и нахально заявил:

- Вообще-то я имел ввиду: ты не забыла поинтересоваться моим мнением?

У меня зачесалась коленка врезать ему по одному месту, которое я точно не хочу, как профессор объявил тайм-аут.

- Соколов, Пехова. - Он даже правильно назвал мою фамилию! - Идите-ка в коридор и там разбирайтесь в ваших отношениях.

- Я это и хотел сделать с самого начала, - заявил Соколов, после чего схватил меня за руку. - Пошли, поговорим.

Руку я тут же выдернула, но следом пошла. А за спиной оживали голоса.

- Они что реально встречаются?

- Я думал, он прикалываешь.

- Да нет, вроде бы серьезно настроен.

- А кто это?

- И отхватила же себе, Пехова, парня!

- Что он в ней нашел?

- И правду. Она же толстая.

- Сказала, наша великая модель.

- Не, она реально не компот.

- А вам, парням, только одно и надо от девушек!

- Да точно прикалывается.

- Что за детский сад.

 Я не выдержала и зашагала быстрее, перегнала этого имбицыла и первая скрылась за поворотом.

Мне очень не нравилось подобное отношение, одно дело, когда одногрупники смеются над твоими выходками, но другое когда тебя начинают так обсуждать.

Кому вообще, какое дело? Толстая, не толстая. Компот, не компот. На себя бы посмотрели лучше, уроды моральные!

В порыве злости я вышла из здания института и прошлась до рядом располагающегося парка. Присев на лавочку, я достала пачку сигарет и зажигалку, подкурила последнюю сигарету, блаженно затянулась... и у меня из пальцев вырвали сигарету, после чего кинули на пол и затоптали своими ботинками, купленными явно не на рынке. И не загорелся же!

- Курить вредно, - холодно заявил вор наушником и убийца сигарет в одной роже.

Потрясенно переведя взгляд с его наглой морды на раздавленную сигарету и обратно, я не менее холодно добавила:

- А похищение и уничтожение чужого имущества карается законом.

Такого ответа от меня явно не ждали. У парня удивленно взлетела правая бровь, он хмыкнул и вдруг полез в карман.

Неужели он думал, что я за убийство последней и неприкосновенной сигареты, которую даже менты не забирают, упаду ниц и буду благодарить его, вылизывая ботинок, который и был использован в качестве орудия убийства? Или пожалеет мой язык и даст мне платочек, за которым и полез в карман?

 В битву экстрасенсов мне определенно не попасть, так как Соколов вытащил не платок, а пузатый кошелек. Нарочно медленно открыл, а потом провел по столбику большим пальцем, наверное, чтоб я успела разглядеть каждую купюру.

Господи, сколько в нем фальши! Хотя нет, не так. Почему каждое движение он делает так, словно его на камеру снимают! Невольно появляется ощущение, что я героиня какого-то малобюджетного фильма, которой в пару дали неумеху актера, желающего выебнуться на камеру.

- Сколько? - второй раз за день его голос ударил меня словно под дых.

Проходящая мимо пожилая пара, которая видно решила погулять по парку в этот, возможно, последний солнечный день, на секунду пораженно застыла недалеко от нас.

- Тьфу ты, срамота! - плюнул дедушка под ноги, а потом схватил свою жену под руку и они быстрей засеменил вглубь парка.

Помню, в прошлом году на одной из лавочек в этом парке мы сидели после пар, пили пиво с Надей и Катей, о чем-то болтами (я уже даже не помню, о чем именно у нас был разговор) и случился у нас забавный диалог.

- Скай - это хороший друг Надьки - однажды сказал: "Сейчас шлюхи не интересны. Девушки дают просто так".

- Вы представляете, как у них упал бизнес, - хмыкнула я.

- Зато шлюхи знают себе цену, - рассудительно подвела Катя.

Мы тогда весело засмеялись, а потом еще выпили за упад нравственности. Теперь же эта шутка перестала казаться мне смешной.

Хорошо, что Соколов понял, что сморозил глупость и быстро добавил:

- В смысле: по закону я должен выплатить тебе моральную компенсацию. Вот я и спросил: сколько?

- Знаешь, что, - я резко вскочила с лавочки, подошла и тыкнула его пальцем в грудь (при этом чуть палец не сломав!), - засунь ты свои деньги себе в жопу, придурок. А лучше засунь туда свою голову, чтоб я больше не видела твою противную рожу!

Соколов повел себя странно: задумчиво нахмурился, потер подбородок большим пальцем и вдруг выдал:

- То есть, тебя не устраивает мое лицо?

- Дело не в лице, я просто пижонов не люблю!

- Пижон?

Точечная правая бровь вновь взлетела вверх, от чего ко мне забралась мысль, что он их выщипывает. А может он гей и ему нужна подставная девушка, которая скроит его походы по лазурным берегам?

- Да ты только глянь на себя? - Махнула я на него рукой. - Эти шмотки, очки, часы, прическа волосинка к волосинке и еще надухарился, что каморы в радиусе мили подохли. Так что тут два варианта: или пижон, или гей.

Левая бровь присоединилась к правой.