Глава 2 Марисса

— О Боже, Тодд! — я бросилась к прилавку, чтобы вытереть кофе, текший к стопке совершенно новых книг.

— Все в порядке, — отозвался Тодд, достав бумажные полотенца.

— Я помогу, — я оторвала от рулона несколько кусков и, засунув их под кассу, не дала луже растечься.

— Спасибо, — пробормотал Тодд.

Мы усердно вытирали прилавок, и наши лица оказались в нескольких дюймах друг от друга. Когда мы чуть не соприкоснулись руками, я замерла и отодвинулась. Впервые оказавшись так близко к Тодду, я покраснела. Занервничала и смутилась. На то не было никаких причин, но я ничего не могла с собой поделать.

— Чем я могу помочь тебе сегодня? — осведомился Тодд, как только мы выбросили грязные полотенца в мусорную корзину у прилавка.

— Я хотела спросить, сможешь ли ты сделать несколько ксерокопий вот этих листовок, — я показала ему картинку, которую распечатала в сестринстве перед приходом сюда.

Хоть в книжном магазине и не делали ксерокопии, ради меня Тодд всегда был готов нарушить правила. Наверное, я его использовала, но оправдывала себя тем, что обращалась к нему по уважительным причинам и просила отнюдь не флаеры для соревнованию по литрболу.

— Что там у тебя? — Тодд забрал у меня листовку и прочел текст. — Дом с привидениями? Звучит заманчиво.

Я улыбнулась. Аттракцион и впрямь был веселым. Мы преображали старый особняк родителей Стейси — президента нашего сестринства — выглядевший населенным призраками. В простонародье его частенько называли особняком Шэклфорда. От одного взгляда на него по спине пробегали мурашки, но также он был известен в кампусе, и я надеялась на успех. Листовки стали бы хорошей рекламой и, надо надеяться, поспособствовали бы продаже билетов.

— Да, — я заправила волосы за ухо, по обыкновению разнервничавшись в присутствии Тодда. Он был потрясающе красив. Почти на фут[1] выше меня, в футболке, облегавшей бицепсы и грудь. Я могла представить, какой у него пресс. В отличие от меня, Тодд не был общительным, поэтому разговаривая с ним, я чувствовала себя неловко. Я казалась себе болтушкой, но он не возражал. — Я так рада, что полученные средства будут перечислены на счет детской больницы Ок-Риджа.

— Если я правильно помню, ты всегда ей помогаешь? — спросил Тодд.

Я открыла рот, но тут же спешно его закрыла, пока муха не залетела.

— Да! Работаю, — я улыбнулась и закивала как идиотка. Удивительно, что Тодд запомнил. Наверное, я уже говорила ему о своей деятельности, просто не думала, что он обратил внимание.

Детская больница Ок-Риджа занимала важное место в моей жизни и в моем медицинском исследовании. Я никогда не планировала изучать химию, биологию или анатомию, но создание лекарств и вакцин стало моим приоритетом номер один.

Я должна была постараться ради своего племянника, родившегося с атрофией позвоночника, иными словами, с СМА[2] . Сестра ни о чем не подозревала, пока ему не пришло время поползти. Прежде проявлялись и другие симптомы вроде проблем с дыханием и глотанием, но до восьмого месяца доктор не мог поставить точный диагноз. Ужасная болезнь, поражающая клетки спинного мозга и в конечном итоге приводившая к ослабеванию и смерти нейронов.

— Я заметил, — хитро усмехнулся Тодд. Наклонившись над прилавком, он поманил меня к себе и когда вновь заговорил, я не могла сосредоточиться ни на чем, кроме его великолепной улыбки и опьяняющего аромата. — Знаешь, я делаю ксерокопии только для тебя, но не возражаю, потому что ты помогаешь тем, кому нужнее всего.

Мои щеки стали буквально пунцовыми, и у меня запылало лицо.

— Спасибо, ты очень много для меня делаешь. Если бы у меня были деньги, я бы не просила тебя и обратилась бы в «Кинко».

Благодаря Тодду я сэкономила уйму денег и хотела показать, как много значит для меня его помощь. Он ведь мог отказаться. И вообще не должен был делать ксерокопии. В любом случае, я была у него в долгу. Кстати, об этом.

— Не беспокойся, — сказал Тодд. — Сколько тебе нужно?

— Не мог бы ты напечатать сто штук? Если тебя не затруднит, — добавила я.

— Без проблем, — Тодд ввел цифры на ксероксе. — Знаешь, помощь детям важна для меня и очень вдохновляет. Если нужна еще какая-нибудь помощь, например, обустроить дом или подыграть, то я в деле.

— Правда? — рассмеялась я. — Было бы здорово. Пока не знаю, что тебе поручить, но если ты серьезно, я найду занятие. Нам всегда нужна помощь.

— Просто скажи, и я приеду.

Искренность в его голосе была адски сексуальна. Как Тодд умудрялся быть таким красивым, умным и милым одновременно? Я гадала, встречался ли он с кем-нибудь, но спросить не решилась. Таких парней один на миллион, и едва ли у меня был шанс. Скорее всего, Тодд даже не замечал студенток вроде меня.

Да, я состояла в Ми-Альфа-Альфа, но была проще остальных девушек сестринства. Они бы умерли от шока, если бы узнали, что я одевалась в комиссионках и секонд-хенде. Мне не нравилось ходить с подругами по магазинам, где они кидали в корзину джинсы за сто долларов и кофты за восемьдесят. Когда меня спрашивали, почему я ничего не покупаю, я говорила, что коплю деньги.

Правда заключалась в том, что для меня было большой удачей найти в комиссионке фирменную вещь. Я старалась ходить туда по средам, когда все продавалось за полцены, иначе едва ли смогла бы позволить себе что-то стоящее.

Я стыдилась этого, даже зная, что не должна. В больнице я получала достойную зарплату, но много денег жертвовала на благотворительность и покупала подарки одиноким пациентам, чтобы хоть немного их ободрить. Я работала в отделении гериатрии[3] с людьми, сломавшими бедро или перенесшими операцию, и планировала после окончания колледжа переключиться на педиатрию. Моей мечтой было устроиться на полную ставку в исследовательскую группу детской больницы Ок-Риджа. Оставалось надеяться, что участие в благотворительных мероприятиях увеличивало мои шансы получить должность. Больница Ок-Риджа была одной из лучших в США, и мне хотелось внести максимальный вклад в помощь детям вроде моего племянника.

Тодд снова повернулся к ксероксу, закончившему печатать последний лист. Когда он наклонился забрать стопку из поддона, я не смогла отвести взгляда, как бы ни пыталась. Даже скрытый джинсами, зад Тодда выглядел поразительно, обтянутый темной тканью с красивыми потертостями на ягодицах и бедрах. Прежде чем Тодд выпрямился, я быстро посмотрела в сторону.

— Держи, — он выровнял стопку и протянул мне. — Я возьму листовку? Повешу на информационное табло магазина.

— Конечно, спасибо! Будет здорово, — поблагодарила я.

Отдавая мне бумаги, Тодд забрал себе одну.

— Я серьезно. Скажи, чем я могу помочь. Ладно?

Кивнув, я робко забрала у него листовки как раз, когда к прилавку подошла Эйва, моя подруга из сестринства.

— Привет, Тодд, — она словно не заметила, что мы разговаривали, — не подскажешь, где здесь секция зарубежной литературы? В частности, русской.

Эйва прервала нас не нарочно. Не уткнись она по своему обыкновению в книгу, наверняка бы заметила, что у нас с Тоддом в самом разгаре было…что? Я не знала, но чем бы оно ни было, уже закончилось. Я не злилась на Эйву. Да и как можно на нее злиться? Она была милой, и я ее обожала.

Тодд с сожалением улыбнулся мне. Сдержанно помахав ему, я сбежала, пока меня не перехватил кто-нибудь еще. Я поспешила на урок биологии, иначе профессор Мартин оторвал бы мне голову. Он всегда следил за посещаемостью.

Теперь оставалось придумать, как включить Тодда в подготовку к мероприятию и, быть может, выкроить немного времени с ним наедине.