Автор: С.Дж.Робертс

Оригинальное название: Seduced in the dark

Название на русском: Соблазненная во тьме

Серия: Темный дуэт - 2

Перевод: Chechenova

Сверка: helenaposad

Главный редактор: Amelie _Holman

Оформление: Eva_Ber

Какова цена мести? Спасенный из сексуального рабства таинственным подполковником пакистанской армии, Калеб вынашивает кровавый план мести. Дорога к его цели была долгой и усеянной сомнениями, но для Калеба и Ливви она приближается к концу. Поступится ли он своим возмездием во имя любви к девушке? Или принесет это светлое чувство в жертву?

ПРЕДУПРЕЖДЕНИЕ: Книга содержит описание особо острых ситуаций, принуждение, не нормативную лексику и сцены насилия.

“ Я слишком долго занимался тем, что манипулировал людьми, преследуя одну лишь цель - добиться своего. Вот почему ты думаешь, что любишь меня. Потому что я сломал тебя до основания и создал заново, чтобы ты в это поверила. Это не было случайностью. Однажды, оставив все позади... ты это поймешь”. - Калеб

Воскресенье, 30 августа, 2009 года.

День 2:

Вскрытая наживую.Это единственные слова, которые пришли мне на ум, чтобы описать то, как я себя чувствую – вскрытая наживую. Как-будто кто-то разрезает меня скальпелем и до тех пор, пока плоть не начинает отделяться, а из открытой раны не польется кровь... боль не проходит.

Я слышу треск, и звук того, как с моих ребер сдирают кожу. Из меня медленно, один за другим, извлекают окровавленные, вязкие органы, до тех пор, пока во мне не остается ничего, кроме пустоты. Пустоты и мучительной боли, но я все еще жива. Все еще. Жива.

Надо мной висят стерильные, флуоресцентные лампы. Одна из них моргает и гудит, угрожая выйти из строя, и пытаясь изо всех сил остаться в живых.

В течение последнего часа, я с замиранием сердца слушаю издаваемую ею азбуку Морзе. Зажглась - потухла - жжж - жжж - зажглась - потухла.Моим глазам больно. Но я продолжаю смотреть на нее, повторяя свою собственную азбуку Морзе: Не думать о нем. Не думать о нем. Калеб. Не думать о нем.

За мной откуда-то наблюдают. Здесь всегда кто-то есть. Кто-то, кто дергает мои многочисленные трубки. Одна следит за моим сердцем, другая за дыханием, а третья поддерживает мое онемение.

Не думать о нем.

Трубки. Одна протянута от моей руки, куда мне вливают лекарства и жидкую пищу. Трубку от моей груди они присоединили к монитору, чтобы наблюдать за биением моего сердца. Иногда я задерживаю дыхание, только для того, чтобы посмотреть, остановится ли эта пищалка. Но вместо этого, сердце в моей груди начинает биться быстрее и сильнее, и я задыхаюсь. Жжж - зажглась - потухла.

Кто-то пытается меня накормить. Она называет мне свое имя, но мне все равно. Она не имеет значения. На самом деле, никто, и ничто не имеет значения.

Она спрашивает мое имя, как будто ее нежность и доброта заставят меня говорить. Я никогда не отвечаю. И никогда не ем.

Меня зовут Котенок, и мой Хозяин ушел. Что может быть важнее?

В уголке своего сознания, я вижу, как он наблюдает за мной, стоя в тени.

- Неужели ты действительно думаешь, что твои мольбы к чему-нибудь приведут?- спрашивает Призрак Калеба.

Он улыбается. Я плачу.

Из моей груди вырываются настолько громкие и ужасные завывания, что своей силой они сотрясают все мое тело. Я не могу это остановить. Я хочу к Калебу. Но вместо этого я получаю успокоительное.

Пока я сплю, через трубку в мой организм вводится еда. За мной всегда кто-то наблюдает. Всегда.

Я хочу выбраться отсюда. Со мной все в порядке.

Если бы Калеб был здесь, я бы покинула это место счастливая, улыбающаяся и целостная. Но он ушел. И они не дают мне горевать о нем в одиночестве.

***

День 3:

Я медленно закрываю и открываю свои глаза. Надо мной стоит Калеб.

Мое сердце начинает неистово биться, а глаза застилают слезы чистой радости. Наконец-то, он здесь. Он пришел за мной.

Выражение его лица теплое, а улыбка широкая. Его губы изгибаются в знакомой ухмылке, и я знаю, что он думает о чем-то порочном.

В животе просыпаются знакомые покалывания, спускающиеся вниз, к моей киске, заставляя ее набухать и пульсировать. Я не испытывала оргазм несколько дней, а ведь я уже так к ним привыкла.

- Разве мне следует тебя отпустить? Ты выглядишь такой сексуальной, когда пристегнута, - произносит он с улыбкой. - Я скучаю по тебе, - пытаюсь сказать я в ответ.

Но во рту пересохло, а мой язык ощущается тяжелым и онемевшим. С моими губами дела обстоят не лучше. Они потрескались, и когда я провожу языком по нижней губе, мне тут же на ум приходит сравнение с наждачной бумагой.

Трубка, через которую меня кормят, проходит через мою левую ноздрю и спускается вниз по всей длине глотки. Она вызывает зуд, но я не могу почесаться или смахнуть ее. Мне больно. Я чувствую эту чертову трубку каждый раз, когда глотаю, и на вкус она, как антисептик.

- Мне очень жаль,- говорит Калеб.

- За что? - шепчу я в ответ.

Я хочу услышать от него слова сожаления о том, что он не признался мне раньше в том... что любит меня.

- За наручники,- говорит он.

Я хмурюсь. Он обожает наручники.

- Как только мы будем уверены в адекватности твоего психического состояния, мы сможем их снять.

Все это неправильно. Совершенно, неправильно.

Это все лекарства.

- Ты знаешь, почему ты здесь, Оливия? - мягко спрашивает женщина.

Я не Оливия. Я больше не та девочка.

- Я - доктор Джэнис Слоан. Я социолог-криминалист Федерального Бюро Расследований, - говорит она, - полиция опознала тебя по отчетам о пропавших. Твоя подруга Николь сообщила о твоем похищении. Мы искали тебя. Твоя мама очень волновалась.

Я хочу заговорить, только для того, чтобы сказать ей, чтобы она закрыла, на хрен, свой рот. Я практически чувствую, как все волосы на моем теле встали дыбом.

Прекрати! Прекрати говорить со мной! Но она не прекращает.

Вскоре последует больше вопросов, тех же самых вопросов, и тогда я должна буду на них ответить. Я знаю, что это единственный способ отвязаться от них.

Они оставляют меня пристегнутой и накачивают успокоительными; они говорят, что я пыталась поранить ухаживающую за мной медсестру.

Мысленно я отвечаю им, что они первые пытались сделать мне больно. Что я не просила отвозить меня в больницу, и что кровь была не моя, а ее законному обладателю она больше не понадобится. Я была абсолютно уверена, что тот был мертв. Точнее, я была единственным человеком, кто знал это наверняка - ведь именно я его убила.

- Я знаю, что для тебя это нелегко. То, через что ты прошла..., - я слышу, как она сглатывает.

- Я не могу себе это даже представить, - продолжает она.

Это попахивает жалостью, а мне она не нужна. Не от нее.

Она протягивает свою руку, чтобы прикоснуться к моей, но я мгновенно одергиваю ее. Звонкий лязг моих наручников, ударяющихся об изголовье кровати, звучит, словно угроза применения насилия. И я более чем готова совершить это самое насилие, если она попытается прикоснуться ко мне еще раз.

Подняв обе руки, она делает шаг назад.

Мое дыхание начинает успокаиваться, а черный круг, ограничивающий мой обзор, рассеиваться, показывая мир в четком и цветном изображении. Теперь, когда она привлекла мое внимание, я замечаю, что она не одна. С ней мужчина.