Павел продиктовал адрес, телефон и записал Илюхин номер. Они распрощались до вечера, и окрыленный надеждой Илья вернулся за столик к друзьям.

- Ну, вот и всё, а ты боялась, - откомментировал Игорь, подмигивая.

- Что он сказал? – спросил Влад.

- Вечером встречаемся, у него, - неверяще выдохнул Илья.

- Слава тебе, господи! – сказал блондин.

- Слава мне! – возмутился Игорь.

- И тебе тоже, - Влад поднялся, - так, мальчики, вы как хотите, а я домой. Баиньки пора.

- Я провожу, - вскочил следом Игорь, - и у тебя останусь, а то ехать через весь город.

- Совсем обнаглел! – фыркнул Владик.

- Не ворчи, - Игорь чмокнул его в макушку, - не вырастешь.

Друзья расстались на пороге клуба: Илья отправился к дому, до которого было минут десять ходу, а Влад с Игорем отбыли на такси.

Мартовская ночь была наполнена для Илюхи ароматом надежды. Картины, одна фантастичнее и ярче другой, распускались перед глазами, как тропические цветы. Отогнав от себя очередное наваждение, Илья решительно отправился спать.

***

Илью Пашка заметил давно. Трудно не заметить такой крупный объект на горизонте. Но никаких видов на этого амбала не имел. Слишком сильны были стереотипы - такие парни любят статусных нежных фиялок, на фоне которых выглядят ещё мощнее и, в то же время, человечнее. Как добрый маньяк с котёнком. Потому Паша даже мысленно не примерял к себе этого самца, заранее определив в “не свою весовую категорию”. Хотя, чего скрывать, поглядывал на широкие плечи, узкие бёдра и плавные движения ледокола. Когда тот шёл сквозь толпу к стойке, разрезая собой трескающиеся под его напором лужицы человеческих тел, то казался отважным мореходом с важной миссией. Он пёр, ни на кого не глядя, с деликатностью асфальтоукладчика, но, пришвартовавшись к барной стойке, не требовал виски и «тебю», а вежливо просил сделать лёгкий девчачий коктейль, чем разрушал весь героический образ. Несмотря на то, что смешивание пойла занимало время, Пашке ни разу не удалось перехватить взгляд Ильи и хоть как-то определиться с типом характера. Что из себя представляет эта глыба спокойной уверенности и зачем ходит в клуб, если никого не снимает и не танцует, Паше было непонятно, но и не то чтобы крайне любопытно. Много их тут разных.

Явление Игоря и последующий диалог Павла несколько озадачили, но он, несомненно, ощущал себя крайне польщённым. Не сразу, а только после того, как убедился, что это не розыгрыш. Хотя шутка про стеснительность, всё же, была банальна и неостроумна. Паша отбросил первоначальную идею покочевряжиться и неожиданно для себя согласился. Изменив в стандартном сценарии только один пункт - в жопу менуэты с взаимными приседаниями, спасибо, наелся. В конце концов, всё это ради одного - секса, и если оба согласны, теоретически, то смысл тратить время и нервы на волнительные расшаркивания? Нет, Павел не был блядью в классическом смысле этого слова, просто немного проще смотрел на вещи, которые другим казались сложными.

Сказать, что он активно готовился к предстоящему свиданию, было бы сильным преувеличением. Ну, это как заподозрить дворника в том, что он заботится о чистоте двора исключительно ради одобрения своих действий жильцами. Иллюзия нелепая, но приятная. На самом деле Пашка едва не забыл о предстоящей встрече, а после уточняющего звонка Ильи засуетился только из чувства вины.

Он был искренне убеждён в том, что мужчин надо кормить мясом, особенно, когда те собираются истратить часть драгоценного белка на взаимное удовольствие. А так как и сам он вполне соответствовал всем вышеперечисленным критериям, то не счёл нужным впадать в комплексы “что обо мне подумают”, а перешёл сразу к действиям. “Утренняя” яичница, блаженно принятая его организмом ещё в полдень, давно рассосалась, и жрать очень хотелось. Поэтому к приходу бойца на стол в комнате были выставлены: тяжёлая артиллерия из запечённой свинины, лёгкая пехота из свежих овощей и уместный при любой тактике жареный картофан. Пристрелка прошла вяло - гость вёл себя скованно и, хоть и уплетал свою порцию с видимым удовольствием, но делал это нарочито медленно, будто демонстрируя недовольство. Пашке, в принципе, было пофиг, но, всё же, слегка озадачивала нестандартность реакции. Может, надо было сразу к делу?

Илья в какой-то момент спохватился, хлопнул себя здоровенными ручищами по коленям и молча ломанулся в дверь, как варвар сквозь степной ковыль. Изображавшим ковыль Павлу и столу пришлось резво подвинуться, а не успевший отскочить комод лишь вздрогнул всем телом, звякнул коллекционными статуэтками зайцев и расстроенно скрипнул на тему “эх, молодёжь”. Молодёжь извинилась, скрылась в прихожей и вернулась, сияя неподдельным смущением, разминая в ладонях винную бутыль с залитой сургучом пробкой.

- Забыл, - сообщил он Пашке, обнимающему стол и готовому в любой момент сбежать из собственного дома, если парень рванул за бензопилой.

Не то чтобы Паша очень уж сильно испугался, просто от неожиданности до него внезапно дошло, что он пригласил к себе не просто незнакомца, а абсолютно непонятного ему человека, обладающего явными преимуществами в массе и скорости передвижения. Последнее основывалось на прямолинейном игнорировании препятствий, как несущественных помех.

- Вино? - на всякий случай уточнил Павел.

- Да, - глыба смутилась ещё больше и встала монолитом в дверном проёме, вытянув вперёд руку с бутылкой. - Вот!

Взгляд Илья по-прежнему отводил, и что творится у него на душе, оставалось непонятным. Нежный румянец на бритых щеках алел лепестками майской розы, окончательно сбивая с толку.

Пашка осторожно встал, взял бутылку и, отойдя к прикроватной тумбочке, отрыл в верхнем ящике штопор. Комната в квартире Паши была огромная, но одна, что для её хозяина было воплощением удобства – никуда особо ходить не надо, всё в зоне прямого доступа. Потому он не сильно заморачивался некими негласными правилами раскладки вещей. Однако Илью, видимо, что-то разозлило, потому что тот покраснел ещё больше, а на его правой щеке появилось яркое пятно. Паша занервничал. Всё-таки он немного погорячился - у свиданий по всем правилам были свои преимущества. По крайней мере, знал бы, как реагировать. Сунув Илье бутылку обратно, но уже в комплекте со штопором, он притащил с кухни два чистых стакана.

Под вино дело пошло лучше. Сам Пашка выпить был не любитель, успел насмотреться за трудовую биографию, в доме алкоголя не держал, но другим пить не мешал - тоже своего рода профдеформация. Пока он смаковал первый стакан, Илья приговорил два и налил третий. Нездорово, конечно, но что такому буйволу будет? Зато теперь он не прятал взгляд, то и дело зыркая в глаза и будто ища одобрения и поддержки. Рассказал о себе, о работе, о друзьях и уже перешёл к детству, когда Пашка начал понимать, что за подарок ему достался. Он старался кивать в нужных местах, хотя рассказ был не из увлекательных, да и рассказчик не блистал. Павел, привыкший к тому, что партнёр делает первый шаг в сторону постели, да и уже откровенно опасаясь нарываться на грубость за излишнюю инициативу, ждал, когда его гость наговорится и перейдёт к делу.