И увидела себя, кровавокрылым аликорном купающуюся в крови каких-то оленеподобных существ. В прямом смысле купающуюся, так как кровью та Трикси была покрыта с ног до головы. Поймав на мгновение взгляд своей копии, Трикси вздрогнула и спешно шагнула дальше - она не знала, что за мир был в этом сне, что он сделал её такой, но совершенно не желала в нем оставаться. Интересно только, почему аликорнизировавшаяся Трикси настолько большая?

   Шаг. И она в небесах посреди грифоньего налета на какую-то деревеньку. Трикси было начала падать, но так как она находилась во сне, зависнуть в воздухе труда не составило. Конечно, заклинание "крыльев бабочки" Трикси на знала за ненадобностью, но такая мелочь не должна играть роль во сне - реальное заклинание вполне можно подменить волей и иллюзией. Правда, крылья почему-то начали деформироваться, но роли это не играло. Шаг и Трикси идет дальше и глубже.

   Шаг и она видит такое же двуногое существо как на тех кораблях, вооруженное мечом и сражающееся с принцессами. Существо, от доспехов которого бессильно отскочил луч Элементов Гармонии, найдя в нем только чистый свет. Чистый карающий свет. Трикси фыркнула и, подчиняясь какому-то наитию, подпрыгнула в воздух, помогая себе крыльями, после чего толкнула закованного в броню двуногого воина обоими неожиданно крошечными копытами. К её удивлению, это сработало, воин пошатнулся, так что Трикси усилила напор, выталкивая его за пределы сна, направляя на три шага назад, в сон к его сородичам. Но не на корабли, а на Эквестрию, на которую они обрушивают огонь - пусть своих повыжигают. Трикси делает шаг дальше и уже не успевает заметить, как рушится видимый в провале, через который она вытолкнула существо мир, вошедший в критическое логическое противоречие.

   Шаг и Вондерболты выступают в небе. Ещё один, и они все-так же летают, только теперь уворачиваются от каких-то железных тарелок. Шаг - и пони панически бегут от гигантских пауков.

   Новый шаг привел её прямиком к золотому трону Селестии. Правда, Трикси почему-то считала его менее массивным. Впрочем, это всего лишь сон мира, тут трон может быть другим. И уж точно другой взгляд Селестии - непредставимо более древний, за которым, казалось, стоит тень иного облика и чем-то напоминающий взгляд того мясника в золотых доспехах. Чистый, карающий свет...

   Трикси шагает дальше и видит... Нет, она не хочет это видеть - чужие эротические сны ей как-то не очень интересны.

   Шаг, и она перед зеркалом, по одну сторону которого стоит принцесса Селестия, Твайлайт и жеребец, напоминающий мужскую версию Рэйнбоу Дэш, а по другую - мужская версия самой Селестии.

   - Принц Соларис, - произносит богиня дня, но Трикси решает не дослушивать и шагает дальше.

   Шаг и фейерверки расцветают в небе...

   Шаг и она видит пару алмазных псов в халатах, смотрящих на стоящую за стеклом Селестию.

   Шаг и какие-то серые двуногие, коротышки по сравнению с теми выпрыгивают из железной коробки на облачный покров Клаудсдейла и закономерно проваливаются.

   Шаг и сошедшая с ума Селестия держит солнце в небе, а богиня Ночи использует против сестры Элементы Гармонии.

   Шаг и она под куполом расположенного на луне поселения.

   Шаг и перед Трикси мертвая пустыня, в небесах над которой сражаются драконы.

   Шаг и Трикси видит, как сшитая из кусочков Аликорнов химера с вырезанной с куском кожи и мяса кьюьтимаркой Селестии на крупе душит аликорнизировавшуюся Твайлайт Спаркл.

   - Что? Ещё одна? - кричит как-то заметившее Трикси существо, после чего с его рога срывается заклинание, пролетающее Трикси насквозь.

   - Это греза, сон мира, иллюзия, ты тоже часть грезы для меня, как и я для тебя, - качает головой она, после чего взмахом крыльев бросает свое тело на химеру.

   За несколько мгновений до столкновения изо рта Трикси вырываются пришедшие откуда-то извне слова.

   - А я богиня Грез и владычица того, чего нет.

   Крошечный и тупой рог неожиданно без труда пробивает кожу сшитого из бессмертной плоти аликорнов существа, после чего его большая часть растворяется в воздухе, а украденные кусочки аликорнов отлетают друг от друга на небольшое расстояние и начинают светиться.

   Ещё пару мгновений спустя серебристое свечение формирует фигуры аликорнов. Подростков, уступающих в размере известным ей Селестии и Луне, но все же очень больших по сравнению с все ещё крошечной Трикси.

   Один из них призраков под ошеломлённым взглядом пытающейся прийти в себя Твайлайт шагает к крошечному аликорну, кладет призрачное копыто на плечо и тихо говорит одно единственное слово.

   - Спасибо.

   И освобожденный призрак начинает растворяться, а светло-синяя грива Трикси практически белеет, начинает шевелиться на незримом ветру, после чего в ней неожиданно появляется образ, похожий на кьютимарку призрака. Следующий аликорн делает шаг вперед...

   Две минуты спустя Трикси смотрит, как копия украденного химерой солнца Селестии закатывается за край её гривы в процессе превращаясь из символа в настоящее изображение светила, после чего поднимает копыто.

   - А... - начинает Твайлайт из грезы.

   - Живи и решай проблемы сама, - коротко бросает Трикси и вместо того, чтобы сделать шаг, взмахивает крыльями.

   ***

   Трикси летела-бежала из одного сна мира в другой, наблюдая за тем, чего нет. Подчас радуясь подобно жеребенку, подчас ужасаясь или испытывая отвращение, меняя грезы подобно тому, как пони переворачивают страницы книги. Подчас задерживаясь для того, чтобы пристально посмотреть на что-то интересное, подчас проскакивая грезу за время, требующееся на то, чтобы оглядеться вокруг. Подчас не вмешиваясь, а подчас парой действий взбаламучивая происходящие события. Подчас оставляя грезу цельной, а подчас смешивая её с другой или разделяя на части.

   Грезы были бесконечны и лететь так Трикси могла вечно, но откуда-то сверху пришел призыв возвращаться. Призыв чего-то могущественного и бесконечно родного. Крошечный аликорн взмахнула неспособными поднять её в реальном мире крыльями и рванула наверх, чтобы подняться до мира снов, чуть ли не врезаться в темно-синий бок, прижаться к нему и замереть, будучи нежно укрытой мягким крылом.

   Трикси закрыла глаза, заснула, после чего через мгновение открыла их снова, уже за пределами сновидений, в дворцовой больнице Кантерлота.

   ***

   Болело все, что могло болеть - от кончика рога и до последнего волоса на хвосте. Во всяком случае, именно так Трикси казалось. Впрочем, эта боль означала один простой факт - Трикси была ещё жива. Крайне удивительный факт, на такое Трикси после того, как потеряла сознание в старых руинах замка богинь, не рассчитывала. Тем не менее, стоило её открыть глаза, как выяснилось, что она находится в достаточно светлой и вполне целой комнате. Точнее сказать, целым, ухоженным и облицованным светло-фиолетовыми мраморными плитами выглядел тот угол, в котором стояла её отгороженная ширмой постель. И эта облицовка была особенно необычной.

   Вообще, строительный камень был непрекращающимся дефицитом. Если драгоценные и полудрагоценные камни формировались естественным путем в тех местах, где природная магия Эквестрии вырывалась на поверхность, поэтому их получалось не только искать, но и довольно споро выращивать, то со строительным камнем любого вида было гораздо хуже. Нет, найти, где добыть тот же мрамор было несложно, проблема была в самом вырезании каменной плиты из породы, отшлифовать её потом было долго, но не очень сложно. А вот горным делом, неважно, шла речь о каменоломне или руднике у пони было плохо.

   Фактически, пегасы этим заниматься не могли, для земнопони сверление камня для того, чтобы вставить клинья, по линии которых и произойдет отделение мраморного блока, тоже было крайне затруднительным банально из-за того, что инструмент приходилось держать в зубах - из копыт бур вырывало буквально за пару движений. В результате, какой-либо работой с камнем могли заниматься только те немногочисленные единороги, которые проявляли талант к магии манипулирующей землей и те, кто не обладая особыми способностями к заклинаниям, избрал своим поприщем телекинез, причем не направление, связанное с тонким контролем, а силовое. Таких было мало, очень мало, путь даже лучшие из телекинетиков, зачастую завербованные в гвардию, могли крушить скалы или заставить воздух сжаться до состояния практически непреодолимого барьера.