23. Задраить люк, начинаем погружение!

На Олимпе, как известно, живут весело. Там день-деньской улаживают судьбы мира сего, а в перерывах пьют, буянят, изменяют, устраивают интриги, кровосмесительства и раздают плюхи. В общем, мечта любого буйного – помесь дискотеки, дурдома, бразильского сериала и фантастического эпика. И всё это – вечность!

Олимп с его обитателями так крут, что сравнения с ними не выдерживает никто и ничто (и не сравнивайте «Игру престолов», это даже не ха-ха!). Подводный мир с Олимпом и его обитателями сравнения не выдерживает однозначно. Ну, оно и понятно: что с них взять, рыбы…

Подводный мир, кроме большого количества разноцветной плавающей еды и всяких там сокровищ (тут аэды заливаются на пару часов), интересен только одним – Посейдоном.

Как и у всех Кронидов, у Посейдона специфический характер. Если Зевсу при рождении достался пожизненный запас крутости, а Аиду – мерзопакостности, то Посейдону просто не досталось тормозов. Поэтому любые проблемы Посейдон решает просто: трезубец в руку, разма-а-ах, уда-а-а-р… проблема решена? Нет? Трезубец в руку… разма-а-ах…

Посейдон любит лошадей и недолюбливает брата Зевса.

Лошадей он любит, по одной версии, за то, что мать-Рея вместо среднего сына хотела скормить Крону жеребенка. Очень может быть, что потом Посейдон долго бродил по брюху папы с возгласами: «Лоша-а-а-адка-а-а!» Других вменяемых версий мы отыскать не смогли. Посейдон любит лошадей до того, что частенько в них превращается, за что и получил клички Черногривый и Морской Жеребец (насчет Жеребца-то, скорее всего, и не совсем за превращения…).

Громовержца Посейдон не любит потому, что брат обскакал его на пути за главенство, что и породило нездоровое чувство соперничества. Владыка Морей отлично соображает, что у брата-то – крутость, а у него-то – только тормозов нет… и потому старается во всем допрыгнуть до Зевса (ему можно, а мне нельзя?!). Особенно азартное соревнование ведется в плане количества любовниц и любовников (а-а, у меня в списке уже восемь десятков, а у Зевса… СКОЛЬКО?!). Благо, жена Посейдона Амфитрита характером Геры не обладает, любовницам и детям не мстит, и только иногда булькает себе под нос, что вот, когда ж тебя, жеребца, заездят…

Поскольку посрамить Зевса на любовном фронте не удается, Посейдон со скуки показывает, какой он неистовый: лупит волны своим трезубцем, переворачивает корабли, топит людей, а потом успокаивается и опять выходит на новый виток соревнований. Или разъезжает в своей колеснице с единственной целью – чтобы кто-нибудь да воспел его величие.

Компания у Посейдона в его царстве подобралась сплошь морская, древняя и занятая. Океан (седой) обтекает все моря и земли, Нерей (старец) завел пять десятков дочек, от стресса начал всем подряд прошлое и будущее выкладывать (попробуй побеседовать – еще предсказание роковое огребешь…), Протей (тоже, конечно, дедок!) развлекается тем, что облик меняет: то в зверя, то в птичку, ага, давай пообщаемся… Среди всех этих морских пенсионеров только сынок Посейдона Тритон мог бы сойти за молодежь, так ведь носится по всем морям и дудит в дудку (ладно, в рог), вызывая бури почем зря!

Никакого, словом, общества и скука смертная. Поэтому, если Посейдон не лупит своим трезубцем волны и не делает еще одного наследника – он обычно пирует во дворце на Олимпе. Там, конечно, Зевс… но там хотя бы весело.