Знаний немецкого языка оказалось достаточно, чтобы понять: на самом деле виртуальная клиентка — никакая не немка. Та и не скрывала, сама выложила о себе если не все, то многое. Она — полячка, живет в городе Лодзь, у нее муж и две очаровательные дочурки. Все они ревностные католики, как и подобает полякам с религиозным воспитанием. А другого воспитания в Польше, кстати, и быть не может. В том-то и беда: пани еще в отрочестве поняла: ее влечет к женщинам сильнее, чем к мужчинам. Ей, католичке, смириться с подобным открытием было очень сложно. Но еще сложнее, намного тяжелее признаться в этом окружающим.

Безусловно, соседняя Польша — государство славянское и за такие предпочтения смертная казнь не угрожает, как если бы женщина жила, к примеру, в Иране или Мавритании. Нравы в европейской стране, конечно, посвободнее будут. Но все же ситуация была непростой, ведь страна — католическая, а католики во все времена считаются одними из самых серьезных консерваторов в мире. Так, по крайней мере, говорила ей виртуальная клиентка, не спеша переходить к делу. Видимо, женщине по ту сторону границы, матери двоих детей, находящейся за сотни километров от украинского города Луцка, до сих пор неловко самой себе признаваться в интимных предпочтениях. Именно так ее исповедь и воспринималась: женщина до сих пор не могла окончательно принять свою природу такой, какой она была. И отчаянно пыталась найти родственную душу. Где угодно — пусть даже в Сети, пускай за деньги, которые уже идут, пускай даже в режиме онлайн.

Она сидела в тот день на осточертевшем диване, слушала откровения полячки, решившейся приехать в Германию по делам фирмы мужа, и оттуда, из номера заштатной дешевой гостиницы, выйти в Интернет. Она чувствовала, как дрожит голос той, кого после всего услышанного трудно назвать клиенткой. Она слышала, буквально ощущала всей кожей, как текут где-то там, далеко, по щекам этой женщины крупные, теплые, горьковато-соленые на вкус слезы — влага отчаяния и стыда, безмерного и беспредельного. Она, словно электрические разряды, пропускала эти слезы через собственную душу.

Невидимой женщине было стыдно не только за себя — она стыдилась мужа, не менее ревностного католика. Среди его интернет-ссылок пани совершенно случайно, когда муж попросил ее отнести свой рабочий ноутбук в ремонт, обнаружила адрес. По этой ссылке и можно было попасть в их фирму. Выходит, муженек-то сам посещает здешних виртуальных девочек регулярно и не считает подобное грехом. Конечно, он старательно исполняет супружеские обязанности. Возможно, не так часто, как хотелось бы ему, но даже этого женщине казалось слишком много. Скорее всего, хождение по девочкам в Лодзи он считает слишком опасным. Может быть, муж наведывается к ним, когда колесит по делам фирмы…

Честно говоря, заметила тогда клиентка, ей к тому времени было уже все равно. Задело другое — ханжество супруга, его не раз высказываемые на публику высокие моральные принципы, требования к дочерям соблюдать все религиозные заповеди, быть скромными и честными католичками, как учит церковь. Сам же он при этом посещает виртуальные бордели, да еще откуда — из их супружеской спальни! Да, компьютер стоял именно там, с некоторых пор муж всю их небольшую трехкомнатную квартиру постепенно превращал в офис, а унаследованный от отца дом в предместье — в склад всего, что можно хранить в подобных помещениях за деньги клиентов. Они с мужем уже несколько лет просто жили вместе; он был поглощен средним бизнесом, она — посильной помощью супругу, и, если бы не это обстоятельство, они давно бы разошлись. Хотя католическая церковь не слишком-то поощряет разводы…

Но, как она поняла, слушая свою странную клиентку, уходом от опостылевшего мужа проблема отнюдь не ограничивалась. Уходить было некуда. Не к кому. Женщине, чей голос звенел невидимыми, но вполне ощутимыми слезами, нельзя было уйти к другому мужчине, даже получив после возможного развода девочек. Ведь с другим очень скоро произойдет то же самое. Чтобы изменить свою жизнь, привнести в нее радость и обрести покой, клиентка-полячка должна была уйти к другой. Но не могла себе этого позволить. Если бы и решилась, стиснула зубы и смогла — ей никто и никогда в родной Польше не позволит поступить подобным образом. Пусть даже тайно: такая тайна непременно станет явной.

Вот почему клиентка решилась на этот шаг — приехала в небольшой немецкий город Регенсбург, остановилась в дешевой гостинице, где есть беспроводной Интернет, к которому она подключилась, и впервые, может быть, за всю свою жизнь воспользовалась виртуальными услугами. Реальный интимный опыт, к чему она так стремилась, женщина пережила лишь однажды, случайно познакомившись на Золотых Песках в Болгарии с туристкой из Словакии, немолодой одинокой дамой. Было это незадолго до замужества, длилось всего несколько дней, но в памяти отложилось, как поняла слушательница, на всю жизнь. Потому-то клиентка и обрадовалась, что на экране монитора видит перед собой такую же неопытную, однако согласную на эксперимент девушку. Благодаря этому полячка почувствовала себя смелее.

К счастью для обеих, эксперимент не удался. Она искренне хотела помочь незнакомой польской женщине… Ну, пускай не до конца искренне, посекундная оплата тоже имела значение, однако она очень старалась. Но не знала, что и как нужно делать, механически выполняла неуверенные просьбы, озвученные дрожащим голосом, и, в конце концов, та выкрикнула: «Przepraszam!» [1] и отключилась. Больше таких казусов у нее на работе не случалось.

Став под душ, чувствуя, как эмалированное дно ванной приятно холодит голые пятки, она вновь мысленно вернулась к маленькой Юленьке, у которой за те несколько месяцев, что фирма начала работать в Луцке, определился круг постоянных клиентов, и среди них — две женщины. В контакт дамы вступали нечасто. Из того, что рассказывала потом Юля, было ясно: обе бисексуальны, у них нет особых проблем с реализацией своих желаний и они, в отличие от той случайной полячки, не считали себя несчастными. Наоборот. Просто однажды, видимо, решили попробовать и такой способ получения удовольствия для расширения географии и кругозора. Причем обе были подругами, иногда общались с Юленькой вдвоем и, как та говорила, ничуть не стесняясь, сами занимались своим делом.

Ну да ладно, отмахнулась она. Хватит об этом. Вспомнила об Ангеле и Юле только в связи с тем, что до сих пор не готова была относиться к тому, чем занималась и за что получала свою тысячу евро в месяц, так же просто, как эти девчонки. Кстати, разница в возрасте между ними — чуть больше четырех лет. И если Ангелина, как известно, слыла опытной и циничной, девчонка, называвшая себя Юлей, поражала при знакомстве еще больше и поражает до сих пор. Во всяком случае, ее.

Дело в том, что только Юленька из всех моделей оставалась девственницей, занимаясь тем же ремеслом с иногда даже большим, более искренним бесстыдством, чем ее товарки. Для нее, самой младшей, как и для Ангела, самой старшей из всей группы, нынешнее занятие также во многом было игрой. Но если Ангелина играла, чтобы просто заработать больше денег и, как она намекнула на Рождество, поскорее уйти из этого бизнеса, чтобы создать собственный, подобный, то Юлю все, в чем она принимала участие, пока еще и развлекало.

Девчонке безумно нравилось изображать этакую развращенную чертовку, сбежавшую с уроков школьницу, которую другие занятия, иные, тайные уроки, привлекают гораздо больше, чем алгебра, геометрия, физика, химия и литература, вместе взятые. Что касается родного языка, точнее, язычка, то им Юленька во время сеансов научилась орудовать перед веб-камерой так задорно, озорно, активно и неприлично, что уже за одно только это зрелище виртуальные клиенты готовы были выкладывать отнюдь не виртуальные деньги.

Растрепав руками волосы, она задернула полупрозрачную занавеску, отгородив себя от того мира еще одной тоненькой перегородкой, взяла гибкий шланг душа, пустила воду.