На некоторое время оставив человечество в покое, Филипп Костелюк всецело погрузился в дворцовые интриги. Ему нужна была не просто женщина, нужна была женщина, способная управиться с суперсуггестером.

Пока министры подбирали кандидатуру жены правителя мира, Филипп направлял этот выбор: он устраивал подлоги, пускал сплетни, клеветал чужими устами, занимался сводничеством и подкупом и в результате добился своего.

Это была та самая маленькая женщина, что отрезала ему голову. Она тихо вошла в зал. Приблизилась к трону и, протянув руку, нажала кнопку. У нее было симпатичное молодое лицо.

— Меня зовут Изабелла, — сказала она, приседая в реверансе.

Речь включилась, и пошел воздух. Глотнув благовоний, Филипп оглушительно чихнул.

— Ты знаешь, зачем я пригласил тебя? — спросил он строго.

Женщина наклонила голову в белом парике.

— Присядь рядом со мной, — попросил он. — Вот сюда, на ручку кресла. Я хочу поцеловать тебя!

Изабелла оказалась кроткой, тихой девушкой. У нее были обе ноги и обе руки, у нее был врожденный порок сердца. Ее гигантский для конца столетия рост — 145 сантиметров — также устраивал Филиппа. Изабелла являлась ведущим специалистом в своей области. Эти тонкие нежные ручки, ласкающие щеки Филиппа, действительно легко могли вернуть ему, казалось, навсегда утраченное тело.

Космические зерна все так же продолжали бомбардировать Землю. Всемирный Банк Измаила Кински продолжал существовать, но он больше не выполнял прямых правительственных функций. Попробовав нащупать президента банка, Филипп понял сразу две вещи: во-первых, это был все тот же человек, а во-вторых, он был надежно защищен от вмешательства в его мозг.

«Сколько же ему лет? — думал Филипп. — Наверное, я не смогу это определить. Ведь раньше я не знал, сколько ему лет, поэтому, прибавив разницу, получу только минимум. Кроме того, я не могу определить, сколь далеко в будущее простирается власть этого мерзавца. Только он может помешать мне осуществить план побега. Только он. Но придется рискнуть. Я должен бежать из этого зеленого зала! Бежать! И пусть Измаил Кински только попробует помешать мне».

Обряд бракосочетания, совершенный в пределах все того же ненавистного зала, транслировали на всю планету. По случаю вступления в брак первого лица был объявлен выходной день. В зале собрались все пятьдесят семь членов Всемирного совета. Все ждали появления Измаила Кински, но банкир так и не явился. Отделался краткой поздравительной телеграммой.

После завершения официальной церемонии в зале была возведена высокая перегородка, и за перегородкой поставили кровать для Изабеллы. Во время всей церемонии женщина сидела во главе стола и приблизилась к креслу правителя лишь для обмена кольцами. Она сама надела себе колечко и такое же колечко надела на длинный палец куклы. В это мгновение она закрыла собою Филиппа, и никто не видел печальной улыбки правителя.

Но когда гости вышли и прислуга укатила длинный обеденный стол, Изабелла присела на ручку кресла и ее горячие пальчики нежно пощекотали щеку Филиппа.

Женщина не ушла за свою ширму, а всю ночь оставалась рядом с мужем. Начав с кончиков волос, Изабелла покрыла всю его голову своими поцелуями, после чего вкатила в зал сложное деревянное приспособление, похожее на спортивный тренажер.

— Что это? — удивился Филипп.

— При помощи этой штуки мы будем заниматься любовью, — скрепляя блоки, объяснила Изабелла. — Я разденусь и смогу закрепить свое тело ремнями на любой высоте и в любом положении так близко к креслу, что ты сможешь почувствовать всю меня!

Она действительно была хорошим инженером, настоящим ученым, но притом Изабелла оказалась самой пылкой, самой чувственной из всех жен Филиппа. Подвешивая себя в разных позах над статично Закрепленной головой мужа, женщина предстала перед ним вся.

Пятка, другая пятка, поворот, нежный розовый затылок под париком, поворот, выпуклый дрожащий живот, колено, другое колено, локоть, пальчики ног, один за другим. Пальчики были сладкими, как собственная кровь. Опять колено, чуть выше.

Женщина напряглась, сгибая локти и вся устремляясь вперед. Ремни натянулись и зазвенели. Живот ее упруго надавил на лоб мужа, так что Филипп задохнулся, а затылок его уперся в спинку кресла.

— Нет!.. Нет!.. — стонала женщина, ритмично раскачиваясь на ремнях. — Нет!.. Нет!..

И уже к рассвету среди яростных вскриков и сумасшедших фраз, которыми обменивались молодожены, Филипп отказался от своего первоначального плана, предполагающего последовательность. После очередного очень длинного поцелуя он вдруг заявил:

— Мне очень хорошо с тобой, Изабелла, но я хочу вернуть себе свое тело. Ты владеешь всеми тонкостями суперсуггестера, ты сумеешь провести операцию, я знаю. — Лицо Изабеллы находилось прямо перед лицом Филиппа. Глаза женщины смотрели с преданностью и пониманием. — Но за тобой следят, ты не сможешь безопасно доставить меня в помещение суперсуггестера, — продолжал Филипп. — Пожалуйста, не перебивай. Я долго думал о том, кто поможет нам. Я знаю мысли всех людей на планете, ни один из них не годится для этой миссии. Изабелла, если ты любишь меня, ты должна взять машину времени и привезти сюда всех моих жен. Я оставил их на Марсе в своем доме. Ты поможешь мне?

— Да! — выдохнула женщина. — Да! Да! Да! Я хочу, чтобы у тебя было все тело! — Бессознательно она наматывала на руку тугой ремень. Она смотрела на мужа безумными глазами. — Все тело! Я хочу тебя всего, целиком! Да!

Имея под рукой холодильную установку, весовые балансиры и процессоры «ПТ», построить хрономобиль не составило для Изабеллы особого труда. Но раздобыть навигационные приборы и специальный частотный трансформатор, позволяющий перемещаться не только во времени, но и в пространстве, оказалось довольно сложно. Лишь через три недели, дождавшись конца очередной общей консультации глав правительств, женщина склонилась к самому уху Филиппа и тихонечко шепнула:

— Все готово! Сегодня я их привезу! Я отправлюсь на Марс в двадцать второе столетие и доставлю сюда твоих остальных жен. Я уверена, все вместе мы сможем освободить тебя из этого кресла!

Курения в больших плоских чашах в этот день испарялись особенно интенсивно. От благовоний можно было задохнуться.

Когда зал опустел, Филипп закрыл глаза и всецело сосредоточился на своей новой жене. Он уже знал, что заговор раскрыт. Что лаборатория, где работала Изабелла и где стояла машина времени, уже окружена невидимым кольцом по личному приказу Измаила Кински. Знал и промолчал.

Он все понимал, но надежда не покидала Филиппа. Все же у него оставался какой-то шанс. Пусть Измаил Кински знает о готовящемся побеге. Пусть он задействует хоть всю полицию города. Да, Филипп Костелюк был всего лишь головой, подключенной к сосуду с питательным раствором, да, он не в состоянии шевельнуть даже пальцем, чтобы защитить своих преданных жен, просто потому, что у него не было никаких пальцев. Но он не был бессилен. Филипп Костелюк мог настичь на расстоянии любого из своих врагов. И теперь, имея опыт управления планетой, он мог одновременно вести тысячи поединков и убивать, убивать, если в этом возникнет необходимость.

Дворец правительства стоял в центре, а лаборатория, где работала Изабелла, располагалась на северо-востоке, на самой окраине, почти возле нижнего свода купола. В который уже раз Филипп Косте люк мысленно прошел этот путь вместе со своей новой женой.

Многие города, подобно русской столице, ушли глубоко под поверхность планеты и уже много лет вели наземную войну. Вокруг куполов работали специальные излучатели, уничтожающие в зародыше любую попытку жизни. Если зерно пробивало прозрачную кровлю, его ликвидировал специальный лазерный автомат, так что на город осыпалась лишь серебряная пыль. Здесь, в новом Париже, все улицы, стены и кровли домов были вечно покрыты этой пылью.