(*Руны – здесь некая тайнопись. Используются, как правило, в гадании, при составлении некоторых заклятий и надгробных надписей. Как обычный алфавит применяются крайне редко.)

Управляющий проводил их к одному из замков. Тот стоял, как и все прочие, посреди небольшого парка, на берегу небольшого искусственного пруда, от которого лучами расходились ухоженные аллеи. Фургон велели поставить возле зимнего сада, а самих артистов проводили через задние двери внутрь. Место вполне подходило для представления – часть зимнего сада располагалась на искусственных террасах, любую из которых, осторожно сняв несколько лишних вазонов и кадок с орхидеями, можно было превратить в сцену.

- Что будем играть? – поинтересовались у мастера Боара сыновья. Вопрос был немаловажный, ибо не так уж много спектаклей труппа могла хорошо сыграть практически без репетиций, сходу. Глава труппы оглядел зимний сад.

- Думаю, «Лесную Сказку» вполне поставить можно, - решил он. – Декорации подходящие – там же половина действия происходит как раз в лесу!

«Лесная Сказка» была историей о любви смертного юноши и бессмертной дриады. Мужчина случайно спас нежить от смерти, влюбился и та, исполняя долг, отправилась к нему домой. Дриада была вынуждена вести непривычную ей жизнь до тех пор, пока ее собственный отец не освободил дочь от заклятья. История была коротенькой, всего в двух действиях – лес и дом юноши – зато там было много песен и танцев.

Еще час спустя все было готово, между двумя опорами для вьющихся растений натянули занавес, поближе к рампе выставили низкие вазоны с первоцветами, а сами артисты торопливо переоделись за кустами.

Знаком к тому, что званый ужин завершился, были слуги, которые стали вносить и расставлять перед импровизированной сценой легкие плетеные стульчики. Практически сразу появились и зрители. Артисты подсматривали за ними через дырочки в занавесе.

Особенно часто припадал к ней Тиар. Юноша знал о своей привлекательной внешности – не зря же он играл большинство главных мужских ролей, принцев и героев! – и пользовался ею для того, чтобы искать любовных приключений. Многие знатные дамы сами шли ему навстречу, после спектакля посылая за кулисы цветы и коротенькие записочки. Дальше, как правило, следовало свидание, а порой и не одно. Каждый раз они заканчивались одним и тем же – проведя несколько часов в романтичной обстановке, леди остывала к любовнику и разрывала отношения, отделываясь небольшим подарком. Но Тиар всё равно раз за разом откликался на приглашения в надежде, что однажды таким образом встретит ту, которая принесет ему настоящее счастье и примет руку и сердце, выйдя за него замуж.

Вон, кстати, одна! Конечно, она не выглядит юной девушкой, но этот недостаток можно простить, тем более, что и старой ее не назовешь. Одета изысканно и скромно, на лице – задумчивая усталость. Интересно будет покорить сердце этой красавицы!

- Ты чего? – пробегавшая мимо Таша шутливо шлепнула его пониже спины. – Опять кого-то высматриваешь?

- А тебе-то что? – возмутился Тиар не столько из-за ее интонаций, сколько из-за шлепка.

- А то. Они же леди! Им всем от тебя нужно только одно!

- Много ты понимаешь в чувствительных порывах возвышенной души! – обиделся юноша.

- Да, конечно! Я ведь не женщина, - фыркнула альфара, убегая со сцены. Она была уже в весьма откровенном наряде дриады – несколько полосок шелка скреплялись между собой брошками в виде листиков и цветов так, что при неосторожном движении открывалось больше, чем позволяли приличия. Но, по сюжету, дриады не ведают стыда. Они вообще могут показываться обнаженными, прикрываясь только парой листиков.

Мастер Неар, оказывается, во время пира исполнял для гостей баллады и явился к началу представления. Он молча кивнул, узнав, какую пьесу собирается ставить труппа, и прошел к авансцене, усаживаясь там на кадку с розами и начиная наигрывать вступление. Услышав музыку, которая была условным сигналом, артисты быстренько закончили свои дела и упорхнули со сцены. Занавес открылся. Представление началось.

«Лесная Сказка» была знакома всем артистам, а для тех, кто случайно забыл свои слова, за кулисами сидела матушка Ханирель. По своему преклонному возрасту, она уже редко выходила на сцену, но зато помогала остальным, внимательно следя, чтобы всё шло хорошо. Открывалась пьеса монологом главного героя, бедного фермера Джокко, который вынужден зарабатывать себе на жизнь тем, что продает дрова. Но за них много не выручишь, вот ему и приходится махать топором с утра до ночи для того, чтобы заработать на пирог и эль. Подойдя к самой авансцене, юноша умело играл голосом, подкрепляя слова мимикой и жестами. Это давало ему возможность как следует, уже открыто, рассмотреть зрительниц.

Устав от «работы», дровосек прилег под деревом и задремал. Но только он смежил веки, как на поляну выбежали дриады – их роли исполняли Соэль, Раэна и Таша. Взявшись за руки, они закружили по сцене, напевая веселую песенку. «Спящий» юноша какое-то время лежал, а потом, не открывая глаз, встал и двинулся к девушкам, протянув вперед руки, словно слепой.

- Какой чудесный сон, - промолвил он.

Дриады сначала отпрянули в стороны, удивленные и напуганные его появлением, а потом осмелели, обступили человека и закружили с ним вместе. Тиар, изображая спящего, смотрел на мир сквозь прищуренные ресницы.

Наконец, спектакль закончился. Прозвучал последний монолог, доиграла печальная мелодия – дриада простилась с обманувшим ее возлюбленным и не отозвалась на его страстные мольбы, оставив бедного дровосека безутешным. Над стоящим на коленях и простирающим руки к небесам героем опустился занавес, но Тиар, еще находясь в образе, застыл на несколько секунд, и не сразу выпрямился. Громкие хлопки со стороны зрителей заставили его и других артистов выйти на поклон. Две из трех дриады – Соэль и Раэна – держали юношу за руки, как ни в чем не бывало. Таша осталась за кулисами – робкая альфара старалась как можно реже попадаться на глаза посторонним.

- Это было великолепно! – мастер Неар, который в спектакле исполнял маленькую роль Лесного Короля, приветствовал молодежь за сценой. – Тиар, ты превзошел самого себя! Столько страсти!

- Я просто вошел в роль, - несколько смущенно промолвил юноша.

- Да? – Таша опять оказалась рядом и снова шутливо толкнула его в бок. – А мне показалось, что ты старался для какой-то дамы…

- А если и старался, что из того? – ревниво откликнулся Тиар. – Вдруг это моя судьба?

- Ты это свою судьбу ищешь уже невесть, сколько времени, и до сих пор пока не нашел!

- Ну и что? Я молод, у меня все впереди… Это намного лучше, чем сидеть, сложа руки, и ждать милостей от Покровителей! Разве не так, отец?

Мастер Боар только покачал головой. Тиар был хорошим сыном, но время от времени вспоминал, кто он по происхождению и тогда начинал искать лучшей доли. Пока его поиски не увенчались успехом, и глава труппы искренне надеялся, что на этом пути юношу не будут ждать разочарования.

Артисты торопливо снимали сценические костюмы, смывали с лиц грим и распутывали сложные прически, дриады вынимали из волос бутафорские цветы, когда в дверь постучали. Заглянул слуга-альфар:

- Вас просят отужинать! Стол накрыт!

Артисты довольно переглянулись. Светлая полоса в жизни продолжалась.

Стол им накрыли в одной из комнат, озаренной светом нескольких свечей, расставленных на каминной полке и на большой люстре под потолком. Как и предсказывал мастер Боар, состоял он в основном из остатков праздничной трапезы, которой накануне потчевали знатную публику. Но, хотя мясо остыло, пирожные уже не казались такими воздушными, зелень слегка подвяла, вино нагрелось и выдохлось, а мороженое растаяло настолько, что превратилось в сладкое молочко, угощение было великолепным. Хозяйственная Таша, наскоро перекусив, принялась заворачивать в тряпицу сладкие булочки и груши, жалея, что нельзя прихватить пирожные и остатки жаркого.

Но приятные сюрпризы на этом не кончились. Артисты ещё смаковали остатки трапезы, когда на пороге появилась служанка-альфара.

- Господ актеров просят проследовать в комнаты отдыха, - прощебетала она, - где для них приготовлены постели.