-Я принес две бутылки вина с нашего погреба во Франции. Думаю, вы оцените, - он легко улыбнулся, и мое сердце екнуло.

Вот это да! Он так расслаблен и в нем нет ни капли страха и нервозности, когда я просто дрожу от ужаса!

Тут рука Адама легла на мою талию, пристраиваясь на остро торчавшей бедренной кости. Он слегка погладил большим пальцем эту кость, сказав:

-Ты очень худая.

-Я знаю, - еле выговорила я, оторопевшая от его прикосновения и совершенно смущенная. – Это все… мама…м… семейная особенность.

Ласково улыбнувшись, Адам сказал:

-Главное, что ты не недоедаешь. Я уже чувствую аромат курицы. Если ты сейчас же не накормишь меня, то Лере придется идти за тряпкой и вытирать мои слюни.

Я рассмеялась во весь голос, чувствуя, как нервозность понемногу проходит и направила его вперед, к кухне. Лера уже похозяйничала со своим букетом, и с кривоватой ухмылкой забрала у меня мой, ставя в другую, сиреневую вазу из расписного стекла.

Адам поставил пакет на барную стойку, спокойно уселся за стол, дружелюбно оглядывая нашу квартиру.

-У вас тут очень мило. Уютно так. Елка очень красивая.

-Да, Реджи выбирала, - гордо сказала Лера, заканчивая с моим букетом и садясь напротив него, оставляя мне место по правую руку от моего обоже.

-Реджи? – Адам вскинул брови, посмотрев на меня и на Леру. – Это прозвище?

-Да, от Регины, - снова улыбнулась Лера и слегка задела меня локтем, когда я шагнула к плите, забрать курицу.

-Это так мило, - тихо сказал Адам, и я затылком чувствовала его взгляд на себе.

Мои щеки порозовели, когда я поставила тарелку с золотистой курочкой на стол. Глаза парня зажглись, ровно так же, как и Лерины. Они сверкали, как четыре елочных шара на чудесной елочке.

-О Боже, - на губах Леры расплылась мечтательная улыбка. – Ты не представляешь, как долго я ждала, пока она приготовится.

-О, поверь, представляю, - подыграл ей Адам, и мы принялись разделывать птицу.

Далее потекла оживленная беседа, да такая интересная и веселая, что мои страхи отступили, и я улыбалась, шутила и была полностью довольна.

С курицей разделались в два счета, а первая бутылка с вином, которую принес Адам, медленно пустела.

-Регина, ты – чудо-повар! – Адам отклонился назад на стул и лениво улыбнулся. Сейчас он был таким расслабленным и домашним, что сердце мое сладко заныло, видя его. Может, виной тому была выпивка, но я понимала, что верно влюбляюсь в него. Да черт возьми, кто бы не влюбился в этого красавчика и чудо-парня?!

Тут Лерин айфон пиликнул.

-О, за мной приехали, - она послала нам милую улыбку, но я видела в ее глазах капельку страха. – Я пойду.

-Я провожу, - я ободряюще улыбнулась ей, а затем повернула голову к Адаму. Воу, это все вино, или мы действительно сидим так близко, что я могу видеть темно-синие крапинки в его глазах?

-Я сейчас…

Он улыбнулся мне уголком губы и кивнул.

Я встала со стула, ощущая, как кружится голова. Черт, нельзя напиваться при нем! Это же крах, провал!

Я побрела к двери, видя, как Лера завязывает шарф поверх шубы.

-Не волнуйся, - выговорила я, прислонившись к шкафу. – Бывших не будет.

-Тебе по-моему, уже хватит, - со смешком проговорила подруга, но я видела, что она тоже навеселе. – Все, надеюсь, сегодня вы перейдете на что-то более существенное, нежели поцелуи.

Я возмутилась:

-Ты говоришь слишком громко! Да и тех-то у нас не было. К сожалению, - закончила я шепотом, смутившись.

Лера покатилась со смеху и, пошатнувшись, застегнула сапог.

-Все, люблю-обнимаю, - затем, повысив голос, крикнула: - Адам, приятно было повидаться!

Он вышел из-за угла и улыбнулся ей.

-Приятно было повидаться, - вторил он, чаруя меня шикарными ямочками. Черт возьми, почему он не выглядит пьяным?

Как только за Лерой захлопнулась дверь, Адам перевел взгляд на меня:

-К сожалению, значит? – лукавая улыбка и чертики в глазах. Боже, он все слышал!

Мои щеки затопила алая краска. И тут он рассмеялся с хрипотцой, слегка приобнимая меня и ведя на кухню:

-Ты так очаровательно смущаешься. Я не подслушивал, клянусь. У меня просто хороший слух.

-Как и все остальное, - буркнула я. Он снова рассмеялся, закусив губу и усадив меня на диван. По-хозяйски вернувшись на кухню, он разлил остатки вина в наши бокалы и приземлился рядом.

Я посмотрела на него, и что-то в выражении его лица меня смутило. В глазах Адама блестели огоньки от елки, а губы смягчились в нежную улыбку. Я опустила глаза, чувствуя себя идиоткой.

-У меня есть небольшой тост, - вдруг сказал он. – За тебя.

Я снова подняла глаза и встретилась с его глазами.

-Почему это за меня? – удивилась я.

-Потому что без тебя я вряд ли сидел бы здесь, - вздохнул он и прошелся рукой по волосам. – Без тебя я бы не узнал, каково это – наслаждаться простым взглядом и нежной улыбкой. Без тебя я бы не узнал, каково это – влюбится в зеленые глаза. Поэтому, милая моя Регина, за тебя.

Он сам отсалютовал мне, потому как я сидела словно громом пораженная, уставившись перед собой. Он сказал, что влюбился. В меня.

Наверное, его испугало мое молчание. Адам накрыл мою ладонь своей и наклонился ближе:

-Ты в порядке? Тебе, может, не стоит пить?

Я залпом опрокинула в себя вино и перевела взгляд на него. Обеспокоенное выражение его лица сменилось на задорное.

-О, нет. Похоже, все еще стоит, - легкое касание большого пальца прошлось по моей ладони. – Не бойся. Это ни к чему тебя не обязывает…

-Что? – облизала я пересохшие губы.

-Мое признание, - просто ответил он, подняв на меня глаза. – Я хотел сказать это, и с…

Я накрыла его губы своими губами, перекрывая всяческие разговоры. Язык Адама двинулся в мои раскрытый рот, переплетаясь с моим. Все казалось мне размытым, из-за того, что я была пьяна. А может, и не поэтому. Мы плыли куда-то по широкой реке удовольствия, и я наслаждалась этим ощущением, упивалась им.

Адам отодвинулся в сторону, убирая из моих рук бокал, и я, потеряв под собой опору, полетела назад, на диван. Столкнувшись со спинкой, я на мгновение потеряла ориентацию, но тут же его руки подхватили меня под поясницу. Его губы шептали что-то мне на ухо, а нежные прикосновения возносили под небо. Я потерялась…

Боже, она такая сладкая. Ее губы на вкус как виноград. Спелый и сочный.

А глаза? Я уже признался, раскрыл все карты к чертовой матери, но я не могу терпеть. Она должна знать, что я чувствую. И это, казалось, удивило ее. Но что еще больше удивило меня, так это то, что она сказала, когда, сладко причмокнув, пристроилась на моем плече и засопела.

Я думал, что ослышался. Но то, как покоилась ее голова на моей груди, и как она обняла меня, не шло ни в какое сравнение с этими тремя глупыми словами.

Она была мне нужна.

13.

Открыв глаза, я поморщилась от яркого света, заливавшего мою спальню. Черт, почему так светло?

Перекатившись набок, я уставилась в окно и удивлено моргнула – метели не было. Даже ни намека на снег!

Спустив ноги с кровати, я зевнула. Не надо было вчера так много пить.

Тут же осознание рухнуло на меня подобно кирпичу со стройки. Я напилась вчера при Адаме!

Распахнув дверь в гостиную, я почти бегом ринулась на кухню. Ни следа посуды, еды или грязи. Стол – чисто вытерт, посуда перемыта и стоит на местах. На барной стойке покоятся три бокала из-под вина. Шагнув в гостиную, я увидела выключенную елку, взбитые подушки на диване.

Ничего не понимая, я толкнула дверь в спальню к Лере. Кровать была заправлена, и все оставалось ровно так же, как и вчера вечером после ее ухода.

Шагнув к входной двери, я заметила, что ее сапог нет. Как и шубы. Вещи Адама тоже пропали.

Сонно моргая, я зевнула и вернулась в гостиную. Обнаружила мой телефон на полке у телевизора и, разблокировав его, увидела сообщения: