Глава 14

Мы ждали. Я присела у стены. Солнечный луч полз по лицу, щекотал мне нос. Из дортуара сквозь разбитое окно долетали трески, скрипы и ругательства. Ничего не взрывалось и не бабахало. Похоже, наш тощий приятель просто застревал в мусорных кучах. Но наконец вернулся к подоконнику и дал отмашку: все чисто, мин нет. И мы полезли следом. Если кто-то не пробовал перелезать подоконник стрельчатого окна в доспехах, тому не дано постичь глубину всех наших страданий и неудобств. Но и тратить время на раздевание очень не хотелось. Да и стремно. Проще всего захватить человека, когда он купается или сидит в нужнике. А мы, судя по состоянию руин, пребывали где-то между: внутри было грязно и сыро, а за простенками еще и темно. Чертыхаясь, спотыкаясь, хватаясь за облезлые перегородки, мы кое-как миновали здание насквозь и выбрались с другой стороны. Перед нами лежал просторный двор с колодцем, сбоку торчали из земли несколько обугленных яблонь, а впереди лежала лестница с низкими ступенями, упиравшаяся в величественный портал.

Финист слева от меня шумно вздохнул: похоже, пришли.

Мне пришлось закинуть голову, чтобы разглядеть крышу храма Сердца, вернее, ее отсутствие. В свое время что-то пробило ее изнутри, заставив распуститься, как цветок, удержав в хрупком равновесии чудом или волей игроделов. И даже понимание, что это игра, не заставило бы меня тереться у стен. Двери тоже выбило наружу, и три резные дубовые створки торчали из кусков камней и штукатурки, а не занимали предназначенное им место. На ржавой петел сидела бабочка-лимонница.

Сквозь портал тянуло гнилой сыростью. Манул передернул плечами и чихнул.

— Омегад, Некро, проверьте неф, — скомандовал ветровей.

— Нет там никого, — пробурчал горец. — А то бы уже выскочили. Мы ж тут, как прыщи на лысине.

И все же, взяв меч наперевес, двинулся к порталу. Некро, на ходу становясь невидимым, потек за ним.

Отсутствовали разведчики недолго. Омегад показался на крыльце и крест-накрест замахал руками, показывая, что путь чист. Мы втекли в портал и оказались в приятной тени. Я прислонилась к стене, наслаждаясь прохладой. Давая глазам приспособиться к полумраку, вдыхая сухой чистый воздух. То ли тут была хорошая вентиляция, то ли храм прогревался сквозь дыру в крыше, но привычный уже смрад плесени и отбросов внутри не ощущался совсем. Сдвоенные яшмовые колонны подпирали свод. На стенах и потолке сохранились кусочки мозаик. Какие-то боевые сцены, насколько мне удалось понять. По углам подрагивала паутина и скопилось немного пыли. Пол казался потертым, точно тысячи прихожан выгладили его ступнями и даже коленями, приходя к святыне. Я даже смутное волнение почувствовала.

— Отряд! — зычно скомандовал Финист, и его голос подхватило гулкое эхо. Командир откашлялся. — Занять периметр нефа, следить за окнами и боковым входами. Некро, Легендарная, на вас главный портал. Манул, Боудикка, со мной.

На этот раз он обошелся без церемонного «сударыня», и мне это даже понравилось.

Судя по тому, как отряд свободно растекался по храму, даже не пустив вперед жертву Команданте, ловушки и мины не предполагались. Пол отмыло дождем и вылизало ветром, и если не коситься на потолок и углы, можно было вообразить собор в его первозданном величии: порфир, мрамор и золото. И мы идем к возвышению, где застыла закутанная в покрывало мраморная женщина со сквозной дырой в груди. А над головой у нее золотом по белой стене вилась надпись: «Во имя Той, что ушла, но однажды вернется! Во имя Четырех четвертей и середины да примешь ты силу Кленового венца».

Стоило нам переступить невидимую черту, как по углам постамента зажглись две свечи из четырех. Финист задумчиво покрутил головой:

— Странно.

— Нам нужны ежик и амфибия, — брякнула я.

— Зачем?

— Ну… там же написано, — я ткнула пальцем в переплетенные буквы. И припомнила, где уже это слышала. Почти теми же словами трактирщик «Пьяного мишки» освящал для меня перед боем с чупакаброй кочергу.

— Ладно.

Он привел Буку и Некро, и тут же все свечи загорелись ровным пламенем. Ветровей с уважением посмотрел на меня. Шагнул вперед и поцеловал руку богини. Тут же холодные пальцы статуи поднялись и возложили на голову рыцаря клинка невесомый обруч, словно сплетенный из лучей закатного солнца. Выглядело это, признаться, жутковато. Но отошел Финист довольный. Следом получил баронский обруч Манул. Ежиха с лягухом от принятия титула уклонились. Котик с ветровеем с любопытством посмотрели на меня. Захотелось огреть их чем-нибудь тяжелым. Но раз уж я пообещала Манулу домик… Вот только руку ей целовать не собираюсь.

Я шагнула вперед и приподнялась на цыпочки, пытаясь заглянуть в дыру на груди статуи, как в калейдоскоп. Интересно, дырка всегда тут была или… Синий луч ударил мне в лицо. И тут же статуя со скрипом наклонилась, приспуская покрывало.

— Возвращайся, обретя целостность, мое сердце.

На краю зрения всплыла табличка:

«Квест «Обретая единство». Уникальный, индивидуальный. Собрать и принести в храм осколки Сердца Девы. Необходимо найти пять осколков, найден один. При отказе от квеста повторно взять его не получится. Отклонить? Принять?»

Еще спрашивают! Кто от такого откажется? Стоило мне взять квест, как запустилась кат-сцена. Я словно летела над Территориями, и камера фиксировала изображение возможных мест, где могли находиться осколки. Двухэтажный заброшенный особняк в Алогорье, залитые водой пещеры на землях амфибий, непролазная пуща на границе Яблочного края… Показанное мелькнуло так быстро, что я толком ничего не разглядела, зато подняв руки, нащупала ребристый обруч поверх шлема. И тут же Омегад проорал, что в храм идут красные.

— Казаны с маслом на хоры! — приказал Финист. И стал разворачивать баллисту перед алтарем. — Боудикка, Омегад, прикроете меня! Некро, на двери «пчелиный улей»!

Отряд задвигался, готовясь к обороне. Я потянула меч из-за плеча.

— Баллисты на фланги!

Небо в провале крыши потемнело, но мы не обратили на это внимания. Красные пошли на приступ. Думая взять нас нахрапом, ломанулись массой в проем, укрываясь ростовыми щитами-павезами, пробуя рассосаться по сторонам и зайти за спину стрелкам из баллист. Удары тяжелых, похожих на ломы болтов, встретили их на входе и сломали строй. Раненые заорали, кто-то, убитый, сразу упал под ноги. Заклинание «пчелиный улей» взорвалось у первых рядов под ногами и облепило воинов черной копошащейся массой. Часть их отпрянула, сбивая с ног лезущих следом. Сверху полилось из котлов, обваривая, кипящее масло. Вопли, треск крученых тетив, хруст задетых болтами стен слились в какофонию, помноженные на эхо и наш победный крик. Мы с Омегадом кинулись вперед — добивать крутящихся под заклинаниями врагов, пока баллисты перезаряжались. Часть масла попало на горца, он заорал и отпрыгнул. В портале творился ад.

После ряда упорных и бесполезных атак войско красных поняло наконец, что с наскоку храм им не взять, перегруппировалось и тоже выставило осадные машины. Одна из их катапульт ударила навесом, снаряд пролетел сквозь дыру в крыше и разорвался над баллистой командира. Та сложилась кучкой щепы и железяк. Манул оттянул оглушенного Финиста. Исцеляющие заклинания перемешались с боевыми. Вторым ударом катапульта снесла козырек — обломок крыши, — накрыв всех, кто находился сейчас в дверях, нагромоздив так необходимую нам баррикаду. Мы встретили эту случайность воем восторга. У нас появилось время перегруппироваться и толком исцелить раненых.

Красные сменили тактику. Бывшие в их рейде ветровеи подлетели к окнам, чтобы оттуда забросать нас стрелами. На них полилось кипящее масло из котлов и посыпались огненные снаряды. Занявшая хоры часть отряда сумела отогнать летунов, атака захлебнулась. Казалось, наверху по хорам и качающимся обломкам балок и черепицы бегает втрое больше народу, чем на деле — кое-кто успевал управляться с котлами, баллистами, да еще поливать противников заклинаниями из магических посохов и просто с рук или стрелять из луков и арбалетов.

Бука поставила внизу новую баллисту вместо разбитой. Омегад с Команданте добили раненных и обыскали тела. Рыцарь знания с кривой ухмылкой наступил мертвецу на горло.