На смену отливу всегда приходит прилив. На смену слабости, растерянности и отчаянью пришел гнев. И Биннори с Зимним, и еще несколько крепостец и фортов с нами брали пять полных команд и туева куча одиночек: распаленных, яростных, не боящихся никого и ничего. Выйдя из боя, я сидела на пожарище трактира в родном холде и рассматривала кустящуюся у закопченных стен безымянной башенки лебеду. Все возвращается на круги своя. Хотя нет, по-моему, лебеда стала гуще.
Манул присел рядом, на этот раз для разнообразия не заботясь о штанах. С левой стороны подперла меня молчаливая Роксола. Поддерживали, как умели.
— А знаете, — котик запустил изящные пальцы в соломенную гриву, — зашел как-то Фродо к Лавру Наркиссу и стал пенять на название трактира. «Ну, во-первых, пони там днем с огнем не сыскать, а во-вторых, ну какой такой «гарцующий»? Надо «Серый» — вот как раз под настроение. Ладно, согласился Нарикисс название сменить, только серый — кто?
— А вон у тебя козел в огороде пасется. Давай в честь него.
Уехал Фродо, возвращается, а Лавр, злой, как собака, сидит на пепелище трактира.
— Да что такое? Да что случилось?
— Послушал я тебя, как дурак! — отвечает Лавр. — Назвал трактир «Серый козел». И только вывеску сменил — приезжает Гэндальф».
Мы с Роксолой вскочили и, поскольку поджигать во дворе было уже нечего, полчаса, поднимая пыль и пепел, гоняли Манула по руинам таверны. А потом устали и плюхнулись под стену башенки, отирая ее спинами.
— Гады, — стиснула кулаки Роксола. — Я им бошки за наш холд поотрываю. Это что же, нам опять к паукам на чердак лезть? И к этому…
Котофей бросил гопцевать, но держался от нас на расстоянии. И первый же известил, что к нам гость. Точнее, гости. Но если Финист и Некро были свои, собственные, то Надью увидеть у себя я никак не ожидала. А она с кислой миной оглядела двор. И, видимо, не удовлетворившись взглядом, потыкала раскрошенную плитку носком сабатона.
— Я чего…
— Воспитанные люди «здрасти» говорят, — ворчливо сообщил лягух. Надья подергала плечиками: ах, оставьте! И исподлобья оглядела нашу компанию.
— Ты вот что… Это нечестно. Моя гильда когда Дареин застолбила. А ты пришла на готовое.
Я потерла переносицу.
— Я не помню табличку над воротами, чтобы он был твой.
— Это потому что мы туда через стену лезли, — разулыбалась Роксола.
— Его «помидоры» захватили. А ты палец о палец не ударила, чтобы назад отбить. Вообще мало кто ударил, — сказал Финист рассудительно. — Только у Боудикки хватило решимости…
— У меня тоже бы хватило! Только меня в игре не было!
— История не знает сослагательного наклонения.
— Значит, вы так? — исподлобья оглядела нас Надья. — Миром не хочете возвращать?
— Нам надо посовещаться, — сказала я. — Подожди вон там, у ворот.
Надья послушно отошла к воротам.
— Включи офицерский чат, — подсказал Финист. — Тогда точно левые не услышат.
Писать огненными письменами, вспыхивающими в воздухе и исчезающими через минуту-другую, было забавно. Тем более что и впрямь видели их только гильдейские офицеры. Даже те, которые физически были не рядом. Я коротко изложила суть проблемы. И заметила, что собиралась не претендовать на чужое имущество, а развивать свой холд с нуля. Но раз уж так получилось и Манулу в управление Дареин пообещала…
— Не знаю я, короче.
— Зато я знаю, — вывел сверкающую вязь из букв ветровей. — Кто его у красных отобрал — тот и хозяин. А истерики свои пусть перед Готой закатывает.
— Я бы не отдавала, — поддержала его Роксола. — Потому что Надья — дура.
Некро сдавленно хмыкнул.
— Ну и ваще. Мы кровь проливали, пока они там разводили детский сад, — горячо закончила воительница.
— Аминь, — сказал Манул.
— Робин? Анаид?
— Кровь все-таки виртуальная.
— Ну и что? — возмутилась Роксола. — Если человек в игре дурак или сволочь, он, по-вашему, лучше в реале? Иначе там себя поведет? То есть, конечно, будет маскироваться до последней возможности. А уже здесь распустит перья. Так тем более к власти надо того пускать, кто глупостей и гадостей не наделает!
Она перевела дыхание и посмотрела на меня.
— Мы с Дареином две ступеньки гильды перескочили, — пошуршав, написала Робин. — Глупо его возвращать.
— Пять за оставить, двое воздержались, — подвела итог я. И пошла к Надье. Развела руками: так, мол, и так. Девица мрачно зыркнула исподлобья:
— Тогда золотом отдавай!
Я оглянулась: Манул нехорошо смотрел на Надью, наклонив голову к плечу. Я опять развела руками:
— А нечем. Все на бой ушло.
Подбородок Надьи задрожал:
— Вы сговорились! Вы нарочно, у-у-у!
— Я бы тебе наш банк показала, — процедила Роксола. — Там как выметено все.
— Сговорились! — похоже, она не желала слышать аргументов. — Ну тогда, тогда, — и ткнула указательным пальцем, — я тебя на дуэль вызову! Вызываю! Уже!
Финист шагнул вперед, отодвигая меня плечом себе за спину:
— Я буду с тобой драться!
— Почему?! — проорали мы с Надьей хором. Только в ее голосе слышалось шипение, а у меня ноги подгибались от нежности.
— Боу, можно тебя на минуточку? — сказал ветровей.
Все его аргументы — об опасности опытных рыцарей тени, о коварных подсечках, ударах исподтишка и грязных приемах я благополучно пропустила мимо ушей. Спасибо, удержалась, чтобы не есть его глазами, ковыряла выкрошенную плитку (надо двор перемостить) и пялилась на носок сапога.
— И «танк» против ворюги слишком неповоротлив.
Вот сказал бы он мне это, когда я с Готой месилась.
— Я справлюсь. Только мне в банк надо заглянуть.
Финист развел руками, оглядываясь на друзей: мол, ну вы ей хоть скажите! Может, она вас послушает…
— Да пусть дерется, — пробурчала Роксола. — Если что, я после этой Надье сама волосы повыдергаю, частным порядком.
Похоже, склочная особа ее здорово достала. Ветровей сделал жест, будто умывает руки. Вернулся к Надье:
— Хорошо. Нам нужно время, чтобы подготовиться. В полдень встречаемся здесь же. Секундантов пришлешь заранее, мы обговорим условия поединка.
— Зачем секундантов? — всполошилась Надья. — Нет у меня секундантов!
Манул сморщился:
— Целая гильдия, и ни одного секунданта не найдешь?
— Ладно, — тряхнул кулаками Финист. — Хоть кого-нибудь приведи. Чтобы потом не говорила, что все нечестно.
— А я говорила?!
Роксола шагнула к Надье. Нет, все же есть преимущество у рыцаря клинка. Банкирша с легкостью приподняла воровку за шкирку и, как котенка, выкинула за ворота. Посмотрела, как Надья плюется и кривляется там, махая кулаками, и веско добавила:
— Если раньше полудня здесь появишься — мало не покажется.
И рывком дернула покосившуюся створку на себя.
Скрип и скрежет, перебудил, казалось, всех ворон в округе. Громогласное карканье заставило нашего котика прикрыть уши руками.
— Давайте чинить! Боу?
— Я в банк.
Используя систему телепортов, метнуться до Синеградья и назад до полудня я как раз успевала.
Я вернулась, когда самая короткая за день тень уползла под закопченную стену башенки, прячась от поднявшегося почти в зенит, яростного солнца.
Полынь во дворе была скошена налысо, Оставался только запах: пыльный, терпкий, щекочущий ноздри. Манул пышным веником дометал плитки двора, выгребая из щелей мусор и мелкие обломки, блестящие гранями так, что делалось больно глазам. Я зажмурилась, а, открыв глаза, потрясла головой. Пользуясь тем, что «помидоры» то ли отсыпались, то ли зализывали раны (а еще вели локальные войны с ежами и амфибиями), у нас во дворе собралась едва ли не половина зоны. В тесном круге, оцепившем ристалище, было человек сто-стопятьдесят.
На свободном пятачке кроме трудяги-лесовея стояли Некро в парадной блестящей мантии и с посохом, увенчанным невероятных размеров аквамарином, Роксола в черном тяжелом доспехе и Финист, укрытый, точно плащом, алыми крыльями. Напротив них выхаживала Надья в обтягивающей кожаной броне, поигрывала кинжалами: клинки были тусклые, зато навершия стреляли в глаза голубыми и алыми бликами. Глаза тоже стреляли поверх кожаной маски, укрывавшей лицо соперницы до подбородка. Волосы собраны в хвост.
У видев меня в доспехе от Фервора, Надья скривилась. А Роксола подняла большой палец. После банка я успела сгонять к оружейнику в синей цитадели, потратить накопленные знаки доблести на новый меч — фиолетового уровня цвайхандер, похожий на узкий ивовый лист — если бывают ивы с листьями такого размера. Прекрасный баланс, обернутая кожей рукоять, лунница, ограничивающая заточку и позволяющая при нужде перехватить клинок под гарду, не рискуя пальцами… Ледяной и грозовой добавочный урон на выбор… Песня, а не меч.