КНИГА ЛИСТЬЕВ

20 февраля.

Чертова жизнь, ненавижу ее. Я, наверное, просто трус, иначе давно бы пошел и утопился. Причем, вот что интересно, люди загибаются от проблем, от неприятностей, денег нет, карьера не удалась, жена ушла. А у меня все в порядке и с деньгами, и с карьерой. Жены вот, правда, нет, да она мне без надобности. Я загибаюсь от бесперспективности. Ну да, платят мне прилично за мои консультации, шоу-бизнес все-таки, да и работа мне нравится, но я, видно, во всех отношениях ненормальный мужчина, меня мало интересует то, что принято называть жизненным успехом. Точнее, вообще не интересует.

Личная жизнь? Ну, кое-какая, убогонькая, да есть. С моей внешностью, правда, не очень-то разбежишься, вот если бы мне нравились девушки... Но они мне не нравятся, а я им иногда очень даже. Но что со мной не делай, я выгляжу занудным ботаником. Поэтому те мужчины, которые нравятся мне, на меня не смотрят. Даже если каким-то чудом они оказались той же ориентации, что и я. Они ищут что-то более эффектное. И правы. Это бред, что все гомосексуалисты одеваются в женское и говорят тоненькими голосами, я видел в барах таких кадров, что любой гетеросексуал пошел бы за ними, как на веревочке, глотая слюни. Вот, например, Ральф. Только куда мне до него. Так что с крепкой привязанностью тоже обломись.

Что я, собственно, так распсиховался?

А все очень просто: как девчонка, из-за парня. Я увидел его сегодня у нас на студии, в баре. Мы сидели с Марком, обсуждали тот кусок сценария, где героиня находит проклятую Книгу, и он хотел сделать так, чтобы выпендриться, а я так, чтобы хоть отдаленно было похоже на правду. Ну, и чтобы выпендриться, тоже. Так вот, он вошел и сел за соседний столик. Черт, я никогда таких не видел. Высокий, хорошо, ладно сложен, волосы вьются до плеч, черные, как смола, а глаза ярко-голубые, просто светятся, загорелый, и лицо такое, что можно сойти с ума. Из тех лиц, которые нравятся всем. Прямой нос, высокие скулы, прямые темные брови, их еще называют “крылатые”, и рот, который мог бы быть и мужским, и женским, красиво вырезанный, нижняя губы чуть оттопырена, что придавало ему такой надменный вид. И длинные черные загнутые ресницы. И подбородок, как у молодого Аполлона. Выглядел он лет на двадцать пять, хотя я думаю, что ему больше. Лет тридцать. Он меня точно старше. Но на него все оглянулись. Даже те, кто уже давно считают себя звездами и ни на кого не оглядываются. Он сел и спросил чашку кофе. Почему я не официантка? Никогда не хотел быть женщиной.

Ну вот, распустил слюни. Да у него, небось, баб, как грязи. А если он когда и спал с мужиком, то только под большим кайфом. Небось, актер. Звезду из него делать будут. Ненавижу их всех, гонору в них до черта. Я все сразу понял, как только переспал с Клифом, а он мне потом сказал, что мне повезло. Дерьма не оберешься. И все же, как жаль, что он даже не взглянул в мою сторону. Интересно, чтоб я почувствовал, когда эти два сверкающих прожектора уставились на меня. Наверное, тут же и кончил бы. Какой я невезучий, ничего никогда у меня не будет, кроме этих дурацких книжек да баров по субботам. Ну, еще рун. Кстати мне выпал Перт. И Дагаз. Что бы это значило, какие такие неприятности. Уже хорошо, что не Айса. Завязнуть можно в этом болоте.

22 февраля.

Интимный дневник молодой женщины, вот что я завел. Как ни странно, становится легче. Это мне Рози посоветовала. Сестра моя. Говорит: Стив, станет совсем худо, пиши. Бедная моя Рози. И третий тоже оказался подонком. Она мне уже сказала, что хоть ребенка завести, одна воспитает, но никаких детей у нее не выходит. Я хоть и не рассчитываю ни на что. Надо уже завязывать с этими шатаниями. Надо было жить с Леном, как он предлагал. Хороший мужик, но меня от него тошнит. Одного раза хватило, спасибо. Так и сдохну один. И никаких приключений.

Опять сегодня видел этого невозможного красавчика. Он трепался с Ником, причем трепался так, как будто они хорошо и давно знакомы. Что-то непохоже, что он здесь работать собирается. Может, он просто чей-то любовник. Клэр? Она любит красивых. Это Джесси думает, что мужчина должен быть чуть-чуть страшнее черта, поэтому от ее любовников всегда хочется спрятаться. Вообще, как поработаешь на большой студии в кинематографическом городе у океана, все эти звезды становятся просто родными. Так вот, он трепался с Ником, а я проходил мимо, и он на меня взглянул. Как кипятком ошпарил. Хотя в виду ничего не имел. А жаль.

25 февраля.

Вообще-то это уже становится интересным. Я, конечно, понимаю, что интереса тут два, и не произведи этот тип на меня такое впечатление, я бы не стал обращать внимания на все остальное, но прикроем свой личный интерес детективным и бодро сделаем вид, что я просто тешу свое интеллектуальное любопытство. Сколько можно унижаться, в конце концов.

В общем, дело было так. Я искал Марка, в период корректировки сценария мы с ним словно двое влюбленных, ходим по студии и ищем друг друга. Я его нашел все в том же кафе, где он наливал пивом свое бездонное брюхо, а оно у него ого-го. Его жена Мэй тщетно пытается посадить его на диету. Я подсел к нему и стал тыкать носом в сценарий. Он вяло отбрехивался, по-моему, я ему уже порядком надоел. Особенно если учесть, что он хотел одеть героиню в кожаные штаны, а я все его убеждал, что женщины в восемнадцатом веке этого не носили. Иначе бы ее сожгли на костре в самом начале фильма, даже не понадобилось бы становиться ведьмой. Тут к нам подошел Ник. Вместе с этим типом.

– Привет, Стеф, – сказал он и кивнул Марку. – Можно тебя на два слова?

Я встал и покорно отошел с ними, стараясь особенно не приближаться к этому образчику сексуальной привлекательности. Меньше знаешь – крепче спишь.

– Познакомься, это Тони, – представил меня Ник, пристально наблюдая за выражением моего лица. Он знал о моих пристрастиях, сам, по слухам, был не чужд, видно, интересовался, как я отреагирую на пополнение нашей коллекции супергероев.

– Очень приятно, Стефан, – сухо отозвался я, сухо исключительно для того, чтобы не доставить Нику удовольствия льющейся изо рта слюной. Да и сколько бы я ни любезничал, он на меня все равно не клюнет, этот Тони. А что касается моего имени, так нас назвали в честь двух святых, Стефана и Розалии, кому какое дело.

– Тони хотел проконсультироваться с тобой, – нежно сказал Ник. – У тебя будет полчаса?

– Конечно, – что ни говори, а провести наедине с ним полчаса было на данный момент пределом моих желаний.

– Позвольте угостить вас кофе, – сказал Тони. Голос у него был красивый, не низкий, не высокий и очень чистый. И одет он был просто супер. В черных джинсах, белой рубашке с отложным воротником и короткой жилетке. На руке у него была пара браслетов, как любят люди с юга. Он посмотрел на меня (уже второй раз!) , и я подумал, что он все же старше меня. Его прекрасные глаза были жесткими, никакой сладости, напротив, для такого балованного красавчика, каким он казался, они были слишком пристальными, глаза снайпера.

Мы с ним сели за столик, он осторожно отогнул манжету и взял свою чашку. Так, люблю аккуратных мужчин.

– Меня интересуют некоторые подробности, который не попали в сценарий или попали в искаженном виде, – начал он деловито.