Эта мысль заставила его вздохнуть, когда он переключил холодильник, чтобы открыть дверь в дом. Последние полтора года он был глубоко погружен в жалость к себе и уныние, и хотя он полагал, что этого можно ожидать только в случае потери спутника жизни, было бы облегчением снова почувствовать себя больше. Он не был от природы мрачным парнем, но с тех пор, как умерла Дженни, он не мог смеяться или даже улыбаться.

«Вот». Крошка была перед ним, протягивая руку к кулеру Харпера в ту минуту, когда он вошел в дом. Он бросил это и наблюдал, как человек нес это в столовую, где он распутал шнур и включил его. Тот, который принес сам Тини, уже был включен в розетку в углу кухни, заметил Харпер, и предположил, мужчина распространял их по всему дому, чтобы убедиться, что они не перегружают выключатель. Кулеры были в основном переносными и, вероятно, использовали много сока.

Чувствуя холод за спиной, Харпер понял, что он блокирует вход Андерса, и быстро отступил в сторону, чтобы пройти. Затем он закрыл дверцу экрана, закрыл и запер внутреннюю дверь. К тому времени, когда он вернулся, Крошка вернулся и брал последний кулер у Андерса. Взгляд Харпера скользнул по столовой в поисках Александрины Арженис, все зовут меня Дриной, и обнаружил, что она стоит возле обеденного стола и вытаскивает из своего пальто.

«Если это вся кровь, ты принес ее много», - нахмурившись заметил Тини, поворачиваясь, чтобы унести последний кулер, на этот раз направляясь в гостиную.

«Люциан отправил его на твой ход», - ответил Андерс, наклоняясь, чтобы отменить и снять свои ботинки.

«Боже мой, он снова говорит», - пробормотала Дрина с притворным шоком. «И целое предложение тоже».

«Иногда ты даже получишь от него абзац», - ответил Харпер, но теперь его взгляд был прикован к Тини. Человек остановился в дверях гостиной и повернул назад с удивленным выражением лица. По-видимому, ему не пришло в голову, что теперь, когда он и Мирабо признали, что они спутники жизни, следующим шагом стал поворот.

«Целый абзац?» - сухо спросила Дрина, снова привлекая внимание Харпера.

«Короткий, но тот же абзац», - пробормотал он, взглянув на нее. Затем он сделал паузу, чтобы принять ее. Она была миниатюрна, как он заметил снаружи, что было вежливым способом сказать коротко. Но она тоже была соблазнительной, округленной во всех нужных местах. Она была совершенно определенно испанской, с оливковой кожей, глубоко посаженными глазами, большой костью лба и прямым, почти выпуклым носом. Но все это работает, чтобы сделать привлекательное лицо, решил он.

«Разумеется, поворот», пробормотал Тайни, снова привлекая внимание, и Харпер снова переключил внимание на другого человека, который выглядел решительным. Пока он смотрел, Крошка расправил плечи и прошел в гостиную.

Харпер нахмурился и вынужден был сдержать желание сказать Тини, что, возможно, ему следует подождать при повороте, но он знал, что это была просто реакция колена на его собственный опыт. В этот ход смертные редко умирали, и, по всей вероятности, с Тини все было бы в порядке. Однако Дженни умерла, так что это было первое, о чем он подумал, и беспокойство, которое теперь мучило его.

Вздохнув, он наклонился, чтобы снять ботинки. Он поставил их рядом с радиатором и выпрямился, чтобы снять пальто. Положив его на свою руку, он взял Андерса, когда заканчивал снимать его, и пересек комнату, чтобы собрать Дрины, прежде чем нырнуть в маленькую кладовую в дальнем углу кухни. Он содержал вход в гараж, но был также там, где был шкаф.

«Handy».

Харпер оглянулся и увидел, что Дрина стояла в дверях кухни, глаза скользили по маленькой комнате. Ее взгляд скользнул к нему, когда он потянулся за вешалками, и она двинулась, чтобы присоединиться к нему, когда он повесил ее пальто.

"Позвольте мне помочь. Вам не нужно ждать нас. Она взяла вторую вешалку, которую он только что получил, и пальто Андерса, оставив его иметь дело только со своим. Харпер пробормотал «спасибо», но ему пришлось бороться с желанием заверить ее, что все в порядке, и отправить ее из комнаты. Крошечное пространство внезапно стало казаться меньшим с ней в ней, большая часть воздуха, казалось, выскользнула с ее входа, оставляя невыносимо горячий вакуум позади, из-за чего он чувствовал прилив крови и голодный кислород. Что было странно, решил он. Он никогда не был клаустрофобом до этого. Тем не менее, Харпер почувствовал облегчение, когда они закончили с заданием, и он смог отвести ее обратно на гораздо большую кухню.

«Так, где же эта Стефани, которую мы должны охранять?» - спросила Дрина, скользя на один из табуретов, которые проходили вдоль Г-образной стойки, отделяющей кухню от столовой.

«Спит», - ответил Харпер, проходя мимо нее к столу в столовой, чтобы собрать карты из своей игры с Крошкой.

«Стефани все еще привыкла к смертным часам», - объяснила Тини, возвращаясь на кухню. «Поэтому мы подумали, что будет лучше, если один из нас будет с ней днем, а другой ночью, чтобы следить за вещами, пока она спит. У меня ночной долг.

«Они обеспокоены отсутствием безопасности здесь», - объяснил Харпер, вставляя карты в коробку и подбрасывая их на прилавок.

Дрина нахмурилась и посмотрела на Тини. «Но разве это не отсталый? Вы смертны, не так ли? Разве ты не просыпаешься днем, а этот Мирабо - ночью?

Крошка улыбнулась иронично. «Это было бы проще, но только в этот день. Кроме того, хотя я могу тусоваться с ней днем или ночью и следить за ней, кто-то должен спать в ее комнате, которая должна была быть Мирабо». Когда Дрина подняла бровь, он объяснил: «Мы не Я думаю, что было бы неплохо оставить ее одну в своей комнате на всю ночь. Здесь нет забора, нет тревоги. Могут пройти часы, прежде чем мы поймем, что ее нет, если ее заберут или…

«Или что?» - спросила Дрина, когда Крошка заколебалась. Харпер знал, что с ее стороны это была чистая вежливость. Женщина могла прочитать его достаточно легко, чтобы понять, что он не хотел говорить, но вместо этого просила из уважения.

Тини молчал, снимая собственное пальто, но в конце концов признался: «Есть опасения, что Стефани может попытаться сбежать и добраться до своей семьи».

- Правда? - спросила Дрина, ее глаза сузились.

Крошечный кивнул. «Видимо, Люциан раз или два поймал эту мысль в голове. Он думает, что она хочет только видеть их, не обязательно приближаться к ним, но… Он пожал плечами. «Во всяком случае, что касается ее, никто из нас не знает этого, и кто-то должен быть с ней двадцать четыре из семи из-за Леония».

«Так что мы не только наблюдаем за нападением извне, но и за тюремным перерывом», - пробормотала Дрина. «И из-за этого Мирабо спит с ней в комнате Стефани?»

Крошка пожал плечами. «Это была первая ночь. Мы приехали сюда только позавчера, и Элви, Виктор, Диджей и Мейбел были здесь, чтобы следить за происходящим. Но они уехали в четыре утра. Он поморщился. «Когда Стефани легла спать, Мирабо так и сделал».

Дрина вздохнула, криво улыбнулась и сказала: «Ну, я думаю, что теперь это будет мой концерт. У меня будет пакет с кровью, а потом пойду и спасу Мирабо.

Харпер улыбнулся на лице Тини. Мужчина выглядел разрывным между криками аллилуйя, и протестовать сегодня не нужно, и она могла бы взять на себя эту обязанность завтра. Долг против желания, он предположил. Крошечные и Мирабо привезли Стефани сюда из Нью-Йорка, украдкой ее из церкви, где на одной большой церемонии женились несколько пар, включая Виктора и Элви. Они вышли через секретный выход в церковь и прошли некоторое расстояние через серию канализационных туннелей, прежде чем достигли поверхности. Затем они поехали в Порт-Генри, где Виктор и Эльви ожидали встречи с девушкой.

В то время как Тини и Мирабо были официально освобождены от должности теперь, когда прибыли Дрина и Андерс, Люциан настоял, чтобы они остались, чтобы преодолеть худшие из симптомов новой жизни. Харпер подозревал, что они будут чувствовать ответственность, чтобы помочь, пока они были здесь. Они, вероятно, даже чувствовали бы, что должны заплатить за то, что остановились здесь на ночлег и завтрак в течение следующих нескольких недель.