Время все шло вперед, мне минуло уже двадцать лет, и я стал взрослым человеком. Я постиг все, чему мог научиться один, и присоединился к главному знахарю и колдуну нашего племени. Его звали Ньяма. Он был стар, видел только на один глаз и считался очень умным человеком. От него я научился некоторым тайнам нашей науки и приобрел немало знаний, но он стал мне завидовать и подставил мне ловушку.

Случилось так, что у богатого человека из соседнего племени пропала часть его скота. Он приехал к Ньяме, привез подарки и просил его выследить пропавший скот. Ньяма попробовал и не мог найти: зрение начинало изменять ему.

Тогда человек этот рассердился и потребовал возвращения подарков. Ньяма не хотел отдавать того, что ему уже было дано, и они обменялись резкими словами.

Тот объявил, что убьет Ньяму. Ньяма, в свою очередь, пригрозил околдовать его.

— Успокойтесь! — сказал я, боясь, что кровь будет пролита между ними. — Подождите и дайте посмотреть, не скажет ли мне мой змей, где находится пропавший скот?

— Ты мальчишка и больше ничего! — возразил хозяин скота. — Разве мальчику доступна такая мудрость?

— Это мы скоро увидим! — ответил я, забирая кости в руку.

— Оставь кости! — закричал Ньяма. — Мы не станем больше беспокоить наших змеев для этого собачьего сына!

— А я говорю, что он бросит кости! — возразил владелец скота. — Если ты будешь мешать, я этим ассегаем пропущу свет сквозь твое тело!

С этими словами он занес свое копье над головой Ньямы.

Тогда я поспешно приступил к делу и бросил кости. Владелец скота сидел передо мной на земле и отвечал на мои вопросы. Ты сам знаешь, отец мой, что иногда колдуны узнают, где находится потерянное. Их уши длинны, и подчас Эхлосе подсказывает им, как, например, на днях подсказал мне про твой скот. И в этом случае мой змей выручил меня. Я ровно ничего не знал о волах этого человека, но мой дух был со мной, и вскоре я увидел их всех и описал каждого из них: цвет, возраст, одним словом, все приметы.

Я смог сказать ему также, где они находятся и что один из волов упал в поток и лежит на спине, причем его передние ноги защемлены в раздвоенном корне дерева. Как мне подсказал дух, так я и передал этому человеку. Он остался очень доволен и сказал, что, если мое зрение не обмануло меня и он найдет свой скот в указанном мною месте, подарки будут отобраны у Ньямы и переданы мне. Присутствующие полностью согласились с ним.

Ньяма сидел молча, злобно поглядывая на меня. Он знал, что я угадал верно, и очень сердился на меня. Дело казалось выгодное: стадо было большое, и если будет найдено там, где я указал, то все признают меня великим колдуном. Владелец скота объявил, что проведет ночь в нашем краале, а на рассвете пойдет со мной к указанному мною месту. Среди ночи я проснулся от ощущения тяжести в груди. Я попробовал вскочить, но почувствовал, как что-то холодное колет мне шею. Я снова откинулся, стараясь разглядеть, в чем дело. Дверь моей хижины была открыта. Луна на небе спустилась уже низко и походила на огненный шар. Я мог разглядеть и через дверь. Лунный свет проникал в мою хижину и падал на лицо Ньямы-колдуна, который сидел передо мной, злобно посматривая на меня своим единственным глазом. В руках он держал нож. Вероятно, этот нож и уколол меня в шею.

— Ах ты, щенок! Я вижу, что вырастил тебя на свою погибель! — зашипел он мне на ухо. — Ты осмелился угадать то, чего не угадал я. Так-то? Прекрасно. Теперь я покажу тебе, как я расправляюсь с такими щенками, как ты. Начну с того, что проколю язык твой до самого корня, чтобы ты не мог болтать, потом разрежу тебя на куски, а утром скажу народу, что это сделали духи в наказание за твою ложь. Затем отрежу тебе руки и ноги. Да, да, я сделаю тебя похожим на палку! Потом я… — И он начал колоть ножом мое горло.

— Пощади меня! — закричал я. Нож делал мне больно, и я не на шутку перепугался. — Пощади! Я сделаю все, что хочешь!

— Все сделаешь? — допрашивал старик, продолжая колоть меня ножом. — Ты сейчас же встанешь, пойдешь искать стадо этого негодяя, загонишь его в указанное мною место и спрячешь там! — При этом Ньяма назвал овраг, мало кому известный. — Если ты это сделаешь, я пощажу тебя и выделю трех быков. Если же ты откажешься исполнить мое требование или обманешь меня, клянусь духом моего отца, я найду способ покончить с тобою!

— Конечно, я все сделаю, — поспешно ответил я, — отчего ты не доверился мне раньше? Если бы я знал, что ты не хочешь отдавать скот, я не стал бы его выслеживать. Я поступил так, боясь, что ты лишишься обещанных подарков!

— Ну ладно, ты еще не такой злодей, как я думал, — проворчал Ньяма, — вставай и исполняй мое приказание. Еще успеешь вернуться за два часа до рассвета!

Я встал, размышляя, не могу ли я сейчас же броситься на него. У меня в руках не было никакого оружия, а у него был нож. Если мне и удастся убить его, меня обвинят в его смерти, и мне самому не миновать ассегая. Но я придумал другой выход. Я решил отыскать скот в той долине, где выследил его, но не пригонять стадо в указанное колдуном место. Нет, нет, я прямо пригоню его в крааль и изобличу Ньяму перед моим отцом и всем народом. Увы! Я в то время был молод и не знал коварного сердца Ньямы. Недаром он был колдуном всю свою жизнь. О! Это был злой человек — хитрый, как шакал, свирепый, как лев. Он посадил меня, как дерево, но намеревался подрезать корни. Теперь я вырос, и тень моя падала на него, поэтому он хотел меня вырвать с корнем. Я направился в угол моей хижины. Ньяма все время зорко следил за мной. Я взял свою керри и маленький щит и вышел; луна ярко светила на небе. Пока я шел по нашему краалю, я старался скользить, как тень, но выйдя за ворота, пустился бегом, громко распевая песню, чтобы отогнать духов, отец мой.

В продолжение часа я быстро шел по долине, пока не дошел до склона холма, где начинались заросли кустарников. Здесь было темно, и я стал петь еще громче.

Вскоре я убедился, что мой змей не обманул меня: вот и следы скота. Я бодро пошел дальше, пока не добрался до долинки, по которой с легким журчанием протекал ручеек. Следы скота выступали уже совершенно ясно. Теперь я дошел до пруда. У самого берега плавал утонувший бык с ногами, защемленными в раздвоенном корне. Все оказалось именно так, как я видел очами моего духа.

Я сделал еще несколько шагов вперед и огляделся. Взор мой упал на что-то светлое — то был серый свет утренней зари, слабо блеснувший на рогах скота. Пока я всматривался, одно из животных захрапело, поднялось и стряхнуло с себя ночную росу. В тумане рассвета вол показался мне ростом с большого слона.

Я собрал в кучу и пересчитал всех животных — их было семнадцать, — и погнал их перед собою по узкой тропинке, ведущей к краалю. С каждой минутой становилось светлее, с минуты восхода солнца прошло уже более часа, когда я достиг того места, где мне следовало свернуть, если бы я хотел спрятать скот, как приказал мне Ньяма! Но я вовсе не желал исполнить его приказания. «О нет! Я пригоню скот, — решил я про себя, — прямо в крааль и скажу всему народу, что Ньяма — вор!»

В эту минуту послышался шум. Я оглянулся и увидел на откосе холма приближающуюся толпу народа. Во главе ее шел Ньяма. Рядом с ним я разглядел владельца скота. В полном недоумении я замер на месте. Дикари бросились ко мне с криками, размахивая палками и копьями.

— Вот он! — кричал Ньяма. — Вот он! Каков ловкий мальчик? Я вырастил его, а он покрывает срамом мою седую голову! Не прав ли я? Не говорил ли я, что он вор? Да! Да! Я знаю твои проделки, Мбопа! Посмотрите, он хотел украсть скот! Он все время знал, где найти его, а теперь угоняет стадо и хочет спрятать его. Оно, конечно, пригодилось бы ему на покупку жены, не так ли, мой умный мальчик?

Старик стремительно бросился ко мне с поднятой палкой, за ним последовал владелец скота с громким злобным рычанием.

Я сразу понял, в чем дело, отец мой. В душе поднялась целая буря злобы, у меня закружилась голова, перед глазами заколыхалась как бы красная скатерть, казалось, она то опускалась, то опять поднималась. С этих пор я видел ее перед глазами каждый раз, когда мне приходилось вступать в бой.