— Потом можете отдохнуть, — разрешила она, великодушно улыбнувшись.

— Думаю, мы прогуляемся, — ответила Кларри. — День стоит чудесный, и я заметила парк по пути домой…

— Прогуляетесь?! — закричала Лили. — Нет-нет, в воскресный день не должно быть никаких прогулок. Если хотите поразмяться, можете сходить в церковь на вечернюю службу.

Кларри глядела на нее, не веря своим ушам.

— Мы всю неделю почти не выходили на свежий воздух. Какой вред может быть от прогулки в парке?

— Две девушки в парке без сопровождения? — Лили покачала головой. — Там полно сомнительных личностей! Вы останетесь дома и будете читать Библию, вот что вы будете делать!

— Мы не дети, — возразила Кларри, стараясь не повышать голоса. — И привыкли к большей свободе.

Она могла бы добавить, что каждый день часами ездила верхом и ничего с ней не случилось, но Кларри знала, что это обозлит Лили еще более.

— В общем, так. Хорошо это или плохо, но теперь вы живете у нас, — сказала Лили. — И вы будете подчиняться нашим правилам. Разве я не права, мистер Белхэйвен?

Лили строго взглянула на мужа. Он смущенно кивнул.

— Просто отдыхайте, ладно, девочки? Воскресенье — день отдыха. Радуйтесь этому.

— Вскипятите чайник к четырем часам, — приказала Лили.

Джейред неловко улыбнулся и поспешил следом за женой.

Перемыв посуду, Кларри и Олив угрюмо уставились на большую Библию в кожаном переплете, оставленную на столе у камина. В кухне было жарко и душно. Кларри почувствовала, что сойдет с ума, если не выйдет на улицу.

— Подождем, пока они не заснут, — сказала она тихо. — А потом уйдем.

— Мы не можем, — ахнула Олив.

— Нет, можем.

— Но Лили об этом узнает, — разволновалась Олив. — Здесь даже стены все видят.

— Пусть узнаёт. Что она нам сделает? Разве что накричит, — пожала плечами Кларри. — А кричать она будет в любом случае.

— Она вышвырнет нас на улицу, и тогда у нас вообще ничего не будет, даже той каморки, которую можно назвать домом. Они отдадут нас в работный дом. Нас разлучат и…

— Ну, до этого не дойдет, — успокоила ее Кларри, обнимая. — Тетя Лили знает, в чем ее выгода: она заставляет нас батрачить, как рабынь. Не похоже, чтобы им не хватало денег, просто они жадные. Дядя Джейред проболтался, что у них есть недвижимость в Бенвелле. Интересно, куда это он ездил вчера в сюртуке и котелке? Он, должно быть, собирал арендную плату, потому что, вернувшись, вручил деньги Лили.

Она крепче обняла Олив за плечи.

— Эта миссис Скряга не захочет нас лишиться, хоть и делает вид, будто мы для нее обуза. Она в восторге оттого, что у нее появилась прислуга. Думает, что это делает ее равной таким людям, как Стоки.

— Она ничуть не такая, как они, — заявила Олив. — Смешно было слышать, как она с ними разговаривала.

Кларри вскочила и стала изображать Лили, приседая в реверансе перед сестрой.

— Положить в пироги меньше почек? Хорошо, миссис Сток, буду рада вам услужить.

Олив прыснула, а Кларри продолжала:

— Однако леди в вашем возрасте не пристало быть в положении. Совсем не пристало. Вы должны проводить воскресенье дома, читая Библию или, — она театрально выдержала паузу, — гуляя в парке и наслаждаясь свежим воздухом!

Младшая сестра сдавленно захихикала. Кларри широко ей улыбнулась.

— Давай пойдем и посмотрим, что за сомнительные личности там гуляют.

Олив встала и поклонилась ей.

— Хорошо, миссис Сток, буду рада вам услужить!

Парк, который приметила Кларри на обратном пути из церкви, был довольно большим, с ухоженными цветочными клумбами и лужайками, скамьями и ярко выкрашенной эстрадой для оркестра. К радости сестер, парк был полон отдыхающих. Люди грелись на солнце, прогуливались семьями или сидели, слушая духовой оркестр. Сестры прохаживались, любуясь растениями и разглядывая наряды отдыхающих. Их собственные платья выглядели аляповато и слишком пышно в сравнении с более строго скроенными одеяниями, которые носили здешние дамы. Впрочем, многие из них были одеты в искусно украшенные блузки и большие шляпы.

— Я хочу себе вон такую шляпу с большими розами и желтыми страусовыми перьями, — сказала Кларри.

— Ты в ней будешь похожа на клумбу из Белгури, — поддразнила сестру Олив.

Кларри весело улыбнулась.

— Да, точно.

— А я тогда хочу себе шляпу с попугаем, — заявила Олив, — и бамбуковыми листьями.

— Ладно. А я хочу головной убор с двумя попугаями и обезьянкой.

— С двумя попугаями, обезьянкой и кустом китайской розы, — парировала Олив.

Кларри прыснула.

— С пятью попугаями, тигром, пальмой и…

— Сосной! — воскликнула Олив.

— Хорошо, миссис Сток, — Кларри сделала книксен, — буду рада вам услужить.

Они обе захохотали, чувствуя себя свободно в этом радостном, солнечном парке. Люди останавливались и оглядывались, доброжелательно улыбаясь двум симпатичным девушкам в яркой одежде. А сестры шли, взявшись за руки, хихикая и привлекая внимание молодых людей, которые вытаскивали руки из карманов и приподнимали шляпы, улыбаясь проходящим мимо девушкам.

Время пролетело слишком быстро, и вот уже часы на беседке показывали полчетвертого. Сестры неохотно собирались уходить, когда на них, гремя, выскочил стальной обруч, задев Кларри за ногу.

— Извините! — крикнул запыхавшийся мальчик, хватая обруч, пока тот, изменив направление, не укатился в кусты.

Вздрогнув, Кларри обернулась и увидела раскрасневшееся лицо Уилла Стока.

— Вот мальчишка! — воскликнул его отец, подбегая. — Приношу свои извинения. Вы не пострадали?

— Нет, совсем нет, — уверила его Кларри. — Только немного испугалась.

— Уилл, сейчас же извинись, — сказал мистер Сток сердито, взяв мальчика за ворот куртки.

Обруч вывалился из руки Уилла и со звоном упал на землю.

— Извините, — произнес мальчик, густо покраснев. — Я не очень хорошо умею обращаться с обручем. Да, по правде сказать, и в спорте я тоже не очень. Ну, кроме верховой езды.

— Юным леди не обязательно все это знать, — нетерпеливо прервал его отец. — Достаточно просто принести свои извинения.

Кларри дотронулась до руки Уилла.

— Не волнуйся, я не умру. Останусь до конца жизни хромой, но жить буду.

Глаза мальчика испуганно округлились. Кларри рассмеялась.

— Я шучу. Конечно же, со мной все в порядке. Обруч — это ерунда. Там, откуда я приехала, во время воскресной прогулки можно повстречать тигров и змей.

— Неужели?! — ахнул Уилл. — Так вы не из Ньюкасла?

Кларри улыбнулась.

— Нет, мы выросли в Индии. Но теперь живем здесь.

— Вот это да! Вы расскажете мне об этом?

— Не сейчас, Уилл, — вмешался его отец. Он внимательно взглянул на Кларри своими темно-синими глазами. — Мы с вами раньше где-то встречались?

— Сегодня утром в церкви, — кивнула Кларри. — Мы были с Белхэйвенами.

— Ах да! — кивнул мистер Сток и снова нахмурился. — Но я не совсем понял…

— Я Кларри Белхэйвен, а это моя сестра Олив. Мы племянницы мистера Белхэйвена и… в общем, обстоятельства привели нас сюда.

Она уже хотела протянуть мистеру Стоку руку, но увидев, какой красной и опухшей стала ее кисть, отдернула ее назад. Мистер Сток поклонился ей и притихшей Олив.

— Герберт Сток, — представился он.

Было видно, что он заинтригован. В эту минуту на дорожке появился его старший сын со стройной, хорошо одетой молодой женщиной, державшей его под руку. На ее остроносом лице выделялись большие карие глаза. Она поджала губы маленького рта, выражая неодобрение по поводу прерванной прогулки.

— Уилл что, как всегда, стал причиной беспокойства? — не спеша проговорил старший сын.

У него были правильные черты лица и синие глаза, как и у отца, но на его голове уже появилась ранняя залысина, а подбородок отяжелел от слишком сытных трапез.

— Наоборот, он нашел нам двух новых друзей, — ответил ему Герберт. — Это мисс Белхэйвен. Это мой старший сын Берти и друг нашей семьи Вэрити Ландсдоун.