— А мы думали, что ты сбежала с парнем из пивоварни, — поддразнила ее Лекси.

— О таком не приходится и мечтать, — ответила Кларри шутя.

— Бог мой, ты худая как щепка, — заметила Айна. — Эта мегера тебя не кормит?

— Да и у сестры твоей одна кожа да кости, — поддержала ее Мэгги. — Она почти все время молчит. У нее такой вид, как будто она вот-вот расплачется, когда бы я с ней ни заговорила.

— Мэгги, подруга, мне хочется расплакаться каждый раз, когда ты открываешь рот, — пошутила Лекси.

Мэгги дурашливо подтолкнула ее.

— Не обращай на них внимания, — сказала Айна, переводя взгляд на Кларри. — У нас для тебя кое-что есть. Давай, Лекси.

Она обернулась к подруге. Лекси вынула кусок мыла и сунула его в карман передника Кларри.

— Это настоящее туалетное мыло, не хозяйственное. Не давай мегере даже понюхать его.

— Да, это лично тебе.

Кларри изумленно уставилась на них.

— А как вы узнали, что у меня сегодня день рождения?

Женщины удивленно захохотали.

— Ну, вообще-то мы об этом не знали, — сказала Айна. — Но это замечательно, не правда ли?

— Вы так добры, — покраснела Кларри. — Чем же я это заслужила?

— Мы слышали о случае с Хобсоном, — тихо заговорила Мэгги. — Он мерзкий тип. Когда напьется — бьет ремнем свою жену.

— Точно, — кивнула Лекси. — Она приходит в баню вся такая важная, но мы видели синяки на ее теле. Бедная женщина!

Слезы навернулись Кларри на глаза. В горле стоял комок, мешавший ей выразить свою благодарность. Айна взяла ладонь девушки в свою огрубелую руку и стиснула ее.

— Не отчаивайся, дорогая. Такие, как Хобсон, и мизинца твоего не стоят. Он трус, раз поднял на тебя руку.

— Верно, — сказала Лекси, — и мы ему отплатим, уж ты не сомневайся. Когда его жена в следующий раз принесет его одежду в прачечную, мы с Мэгги насыплем перца ему в кальсоны.

Женщины хрипло захохотали. Кларри улыбнулась.

— Так-то лучше, — одобрила Айна. — Тебе не идет грустное выражение лица.

— С вами невозможно долго грустить, — сказала Кларри, отодвигая от себя деньги Мэгги. — Сегодня я вас угощаю. Потратьте ваши пенни на перец.

Кларри спрятала мыло у себя в мансарде, и они с Олив использовали его, каждый вечер принося наверх таз воды. Иногда им приходилось по утрам разбивать корку льда — такие холода стояли в январе и феврале.

Каждый раз, когда Кларри умывалась этим нежным мылом, после чего от нее исходил его тонкий аромат, она думала о добрых женщинах и удивлялась тому, как им удается сохранять присутствие духа. Из разговоров с ними она знала, что Айна вдова. Она продает поношенные вещи, чтобы прокормить пятерых детей. У Мэгги муж пьяница, а родители Лекси рано умерли, и она стала матерью шестерым младшим братьям и сестрам.

Кларри старалась выкраивать минуты для общения с подругами в пивной, но они заслуживали лучшего отношения к себе. Настроение публики в баре бывало переменчивым, и драка могла произойти из-за любого пустяка. Часто женщины становились объектом похабных шуток или оскорбительных замечаний, а иногда Лили врывалась и выгоняла их без всякой видимой причины. Кларри было жаль детей, которые часто с ними приходили, но должны были жаться снаружи под дождем или снегом, ожидая, пока их мать или старшая сестра взбодрится порцией спиртного. Жаль, что нет более подходящего и безопасного места для таких, как они, бедных женщин-тружениц и их детей. Видимо, думала Кларри, ни пивоварам, ни содержателям пивных нет до этого дела, лишь бы клиенты платили за свою выпивку.

Как-то ветреным весенним днем, едва развесив выстиранное белье на улочке позади дома, Кларри услышала, как по склону вниз несется, грохоча, фургон развозчика.

— Поберегите свое белье, мисс! — закричал парень.

Кларри бросилась назад и стала сгребать в охапку рубахи и юбки. Но было слишком поздно — она увидела, что повозка мчится прямо на нее. В последнюю секунду девушка успела отскочить в сторону. Мимо пронесся пони, наматывая на себя ее белье. Брезентовый верх фургона зацепил бельевую веревку и потащил ее за собой вместе с остальными вещами. Позади бежал запыхавшийся молодой человек, размахивая шляпой.

— Ловите его, мисс!

Кларри ринулась за пони и догнала его в конце улочки.

— Тпру, стоять!

Кларри схватила вожжи и натянула их, останавливая животное. Подбежал развозчик. У него были веселые карие глаза, а светлые волосы торчали густой щеткой. Минуту молодые люди стояли, пытаясь отдышаться.

— Спасибо, мисс, — пыхтя, поблагодарил парень. — Бэлла норовит сбежать от меня при малейшей возможности. Слишком уж она резвая.

Кларри похлопала лошадь по крупу.

— Крепкая. Вам нужно проявить твердость и показать, кто из вас хозяин.

— Правда? — Парень насмешливо взглянул на нее. — Вы разбираетесь в лошадях, да?

— Достаточно, чтобы не позволить им убегать и портить чужое белье.

Кларри сняла рубашку, зацепившуюся за упряжь Бэллы.

— Простите, мисс.

Парень покраснел и принялся помогать ей собирать разбросанное белье.

— Меня зовут Кларри, — сообщила она.

— Джек, — представился он в свою очередь. — Джек Брэвис. Сейчас я натяну веревку.

— Думаю, половину всего этого придется постирать заново, — вздохнула Кларри.

Джек стянул веревку с крыши фургона.

— А вы работаете в «Вишневой», да?

Кларри кивнула.

— Жутковато там иногда бывает, — проворчал он.

— Да, случается, — сказала она, краснея. — Правда, я никогда вас там не видела.

Джек поднял на нее глаза.

— Я не пью. Предпочитаю ходить на танцы или в «Павильон».

— «Павильон»? А что это такое?

Джек удивленно посмотрел на нее.

— Мюзик-холл на Вестгейт-роуд. Неужели вы никогда там не были?

Кларри отрицательно покачала головой.

— Э, да вы много потеряли.

Ее охватило жгучее желание побывать там. Как объяснить Джеку, что она фактически узница, которой запрещено даже просто гулять по улице, не говоря уже о том, чтобы сходить вечером в театр? Кларри представила себе Лили, гневно обличающую дьявольскую музыку и бесстыжих шлюх на сцене.

— Чем вы торгуете? — спросила она у молодого человека.

— Чаем, — ответил Джек, отдавая ей белье.

Кларри впервые посмотрела на его фургон внимательно. На нем большими буквами было написано «Чайная компания Тайнсайда». В ее глазах зажегся интерес.

— А какие у вас сорта?

Он окинул взглядом ее невзрачное рабочее платье и поношенные ботинки.

— Самый недорогой чай, который у нас есть, — это «Семейный».

Кларри уперла руки в бока.

— И из чего он сделан? Флаури, оранж пеко, брокен пеко, сушонг, даст?[18]

Джек удивленно уставился на нее.

— Я не знаю. Это хороший крепкий чай для рабочих. Так говорит моя мама.

Кларри сдержала улыбку.

— Если хотите, чтобы я купила у вас что-нибудь, вам придется постараться.

— Ну хорошо, Кларри, — ответил Джек насмешливо. — У нас есть ассамский, дарджилинг и цейлонский чай. Цейлонский хорош для вечернего чаепития, все богачи его пьют. Идемте, посмотрите.

Он залез в фургон и вытащил корзину с пакетами чая. Каждый сорт был обернут в рисовую бумагу определенного цвета. Кларри выбрала один пакет и раскрыла его.

— Эй, что вы делаете? — спросил Джек с подозрением.

— Нюхаю.

Кларри вдохнула аромат темных листьев. Он оказался крепким и землистым и вызвал воспоминания о высокой влажности и жаре. Другой сорт имел более сильный запах, третий отдавал дымом, четвертый был резко пахнущей смесью низкокачественных листьев. Кларри закрыла глаза, и перед ее внутренним взором возникла Брахмапутра с коричневыми бурунами, склоны холмов с изумрудными чайными кустами, над которыми поднимается пар после недавнего дождя. Девушка взяла еще один пакет и, развернув, вдохнула его запах. И сразу же его тонкий пряный аромат пробудил воспоминания о сандаловом дереве и о дубе, о вешних водах и о предрассветном тумане. Сердце Кларри сжалось от тоски. Это был запах Белгури.