Глава 5. Спасение души

Пара богинь Уаджит и Нехбет была знакома мне еще по прошлой жизни, а вот со славянским пантеоном более полно ознакомился только здесь, на занятиях в Цитадели. Но, даже не обладая знанием, в огромной, увеличенной массивными доспехами фигуре — наплечники и панцирь которых украшали солнечные лики — угадывалась принадлежность божества. Хорс — бог солнца — появился на небольшой площади, озарив ее сиянием своих золотых лат и извивающегося хлыста пламенных молний в руке.

Вот только божество это я видел уже второй раз. Несмотря на закрытый шлем с гребнем — словно у гоплита, — я узнал взгляд. В прошлый раз эти глаза я видел за мгновение до выстрела, отправившего меня на рабский рынок в Новые Миры.

Тарасов, неведомым образом выбравшийся из передряги с уничтоженным проектом «Данте», еще и ставший в новых мирах богом, расхохотался и двинулся навстречу, поднимая широкий, едва изогнутый клинок.

— Здорово, уродец! — с неподобающей божеству радостью произнес он, махнув мечом как клюшкой для гольфа.

Узнал, надо же. Наверное потому узнал, что доставшийся от наемника из Псов шарф, скрывающий лицо, я потерял — а как потерял, — даже не понял.

Время приостановило свой бег, заставляя более полно прочувствовать плавящий грудь медальон. Горелой плотью пахло давно — только я этого не замечал. Отпрянув в сторону — уходя от горящего золотом клинка, я рванулся вперед и ударил Тарасова так, как бьют в драке без судей и свидетелей.

Заревевший белугой золотой гигант улетел далеко прочь — как брошенный катапультой камень, — а я, едва не догоняя летающую груду золотых доспехов, помчался следом. Держа взглядом лишь раскинувшую руки фигуру — провожаемую хвостом переплетающихся молний, — мельком все же увидел, что площадь и улочки вокруг необычайно многолюдны. С одной стороны напирала орда зомби и скелетов — большинство черные и обугленные, — они ступали по склизкой ядовито-зеленой массе скверны, стелящейся впереди армии нежити. С противоположного угла площади тянулись многочисленные воины в золотых доспехах гвардии Хорса — уже схлестнувшиеся с малочисленной группой рыцарей в серых доспехах, озаряемых белым сиянием чистоты.

Местами на площади вихрились камни, земля и лед — небольшими кучками на площадь подтягивались прибывшие в город охотники за головами. Казалось, все сражались со всеми — и то тут, то там в столпотворении рвались прилетающие с неба огненные глыбы, раскидывая противников. Хотя после особо крупного огненного взрыва в стороне я почувствовал дыхание стихии огня — невероятно сильное и словно многократно повторяющееся. Были и здесь повелители бушующей пламенем стихии — заглянули на огонек.

Но, не обращая внимания на удивительно массовую бойню, в поле которой превратился погибающий город, пробежал сквозь мешанину обрушающихся стен и, нырнув под свистнувший хлыст молний, оказался рядом с Тарасовым. Мой объятый пламенем кулак смял его шлем вместе с челюстью, отбросив ошарашенного противника прочь. Ненавистное божество — пока летело во второй раз — видимо успело прийти в себя. В полете он извернулся и приземлился на ноги — полуприсев, схватившись рукой за землю и проехался спиной вперед, оставляя глубокую борозду. Выпущенный золотой хлыст молний случайно отлетел в группу бегущих к нам живчиками зомби, сразу полыхнувших яркими головешками.

Тарасов уже вскочил — перехватив меч — и с пронзительным воплем побежал на меня. Причем звук его крика шел утробно, из груди, на одной ноте — шея и плечи самозваного божества были забрызганы кровью из смятой погнутым шлемом челюсти.

Закричав — тоже несвязно, — чувствуя, как меня объяло пламя магической силы, я помчался навстречу. Уходя в полупируэте от удара меча, выбил оружие из рук Тарасова и ввалил ему кулаком еще раз — целясь в крошево золота, крови и костей челюсти.

В момент удара у меня в груди словно что-то взорвалось; на миг почувствовав невесомость, я открыл рот в беззвучном крике и потерял сознание от боли. И, чувствуя сотрясший тело удар невероятной силы, взвился в воздух — пробив спиной сразу несколько стен, выкатился в просторное пространство внутреннего двора особняка, сминая садовые деревья. И только здесь немного осознал окружающую реальность, ощущая выжженную пустоту в груди.

Амулет, подаренный Анубисом, энергией больше не отзывался. Батарейка кончилась.

Отрыв глаза, приходя в себя после удара бога — пропущенного, ошеломляющего, — я всмотрелся в серое небо, расчерченное дымными следами. И чуть посторонился, когда покосившаяся статуя — качавшаяся на постаменте массивная фигура Юпитера, — все же решилась упасть. Вскинутая в римском салюте рука глубоко вошла в землю, а безжизненный мраморный глаз ткнувшейся в траву статуи посмотрел прямо на меня.

Подобно перевернувшемуся на спину жуку я пытался подняться, подергивая руками и ногами — сила, которой оперировали боги, значительно превосходила мою. И амулет Анубиса, активировавшийся в момент близости божеств, очень помог мне в поединке сразу с темя богами — а я его силу ошибочно принял за свою, неоправданно увлекшись.

Спокойнее надо было быть.

Тарасов появился словно бульдозер, разбивая в пыль стены. Он был без оружия — меч оставил валяться на улочке, — наверное стремясь меня растоптать. Плюнув кровью и осколками зубов, солнцеликий бог грязно выругался — несвязно, но я понял, — и решил втоптать меня в землю.

Понимая, что все — видя, как замахивается для удара Тарасов, я вдруг заметил за его спиной смутную тень. Упавшая с небес хищная гарпия закричала — выворачивая наизнанку пространство вокруг — только в тот момент, когда вцепилась когтями в шею солнцеликого. И мы встретились с ней взглядами — при этом ее черные, маслянисто блестящие страшные глаза удивленно расширились. Торопливо втягивая в себя энергию, я попытался собраться — в прямом и переносном смысле слова, — на грудь, где дымилась прожженная куртка, старался не смотреть.

Богиня-стервятник, глядя на меня, замешкалась на мгновенье — Тарасов смог вырваться из ее захвата — но тут же, поднятый волной пронзительного смертоносного вопля, улетел.

Нехбет обернулась на меня — лицо ее выглядело ошарашенным. И не от того, что я, сверкая огненным взором, поднялся на ноги.

— Беги! — вдруг шепотом — так, что меня проняло до последней клеточки тела, — крикнула богиня, взметнув опасные шипастые крылья и бросаясь навстречу Тарасову.

Стремительная гарпия и бог Солнца, подобравший свой меч, встретились — крик рванулся навстречу солнечному сиянию, а взрыв их столкновения стер с лица земли половину квартала. Переломленная фигурка Нехбет с отрубленной рукой-крылом прокатилась рядом со мной, уставившись в небо потерявшими жизнь черными глазами.

Земля гремела под поступью солнцеликого божества, и я рванул прочь. Петляя, словно заяц, выбегая сквозь полуразрушенный особняк на площадь. Мне было необходимо всего несколько секунд. Повезло — бог меня догнал не сразу, а чуть погодя и вовсе замедлился — едва не попав под рухнувшую с неба каменную глыбу.

Тарасов оказался рядом в тот момент, когда площадь накрыло раскаленное серо-черное облако, спустившееся со склонов вулкана словно огромный фантастический зверь, раскидывающий по сторонам щупальца огня и лавы.

Сразу десяток золотых гвардейцев Хорса — первыми оказавшихся на пути раскаленного облака, буквально взорвались, брызнув паром кипящей крови из сочленений доспехов. Занятые битвой всех со всеми адепты Солнца, боевые маги и полчища нежити — поднятой из погибших жителей умирающего города, и даже воины света упустили из виду такой пустячок как извергающийся вулкан.

Большинство исчезало пламенными вспышками — все пространство вокруг заполонил чистый жар огня; те, кто был облачен в доспех духа, лишь ненадолго переживали остальных — ни один даже самый сильный чародей или боевой маг не сможет сдерживать чистую стихию. Лишь в некоторых местах вспухали сферические купола защиты — жрицы света и солнца, маги крови и скверны ставили блоки, обращаясь за заемной силой к богам и покровителям.

Тарасов сам был богом Новых Миров — заполонившую все вокруг стихию огня он не заметил, а уровень его божественной защиты позволял не перенапрягаться даже от столь агрессивной среды. Вот только он даже не подумал, что сметающий все на своем пути жар оказался для меня чистой энергией.