— Я могу подождать.

— Ким…

— Ты обещал рассказать о том, что знаешь.

Рэй увидел, как упрямство вернулось в ее взгляд, и тяжело вздохнул, почему-то зная, что она не уступит.

— Мы почти пересекли границу Кализианской Империи, когда перехватили корабль ганглианцев, спешно покидающий торнианское пространство. Когда мы высадились на их корабль, они стали сопротивляться, — он увидел ее замешательство. — Ганглианцы никогда не сопротивляются. Они трусы, не имеющие чести. Они процветают на боли других.

— Да, я это поняла, — тихо произнесла Ким, вспоминая, как вонючий ублюдок, казалось, радостно шипел, когда она кричала.

Дрожа от воспоминаний, она подтянула колени к груди и обняла их.

— Ты в порядке? — спросил Рэй, заметив ее дрожь.

— Просто… Пожалуйста, продолжай.

Рэй кивнул.

— Они не всегда были такими, — он заметил ее удивленный взгляд. — Когда-то они были гордой и благородной расой, стремящейся защищать тех, кто слабее. Они были хорошими друзьями торнианцев.

— Что же их изменило? — Ким не смогла удержаться от вопроса.

— Великая Инфекция повлияла на их разум, исказив их до такой степени, что все, что они когда-то презирали стало им необходимо. Они начали охотиться на более слабые виды, захватывая их в плен, чтобы наслаждаться болью, пока их не продадут. Именно поэтому их корабли вне закона в Торнианской Империи.

— Они собирались продать меня? Сделать рабыней?

— Да. Так они сейчас и живут. Продают самцов в шахты, а самок в Дома Удовольствий.

— Дома Удовольствий… — прошептала она.

— Да. Они знали, что будут приговорены к смерти, если мы тебя обнаружим. Именно поэтому они тебя спрятали.

— Почему я? — спросила Ким, ее взгляд, наполненный пережитым ужасом, впился в Рэя. — Зачем я им?

— Потому что ты красивая, — сказал Рэй, прежде чем смог остановить себя.

— Красивая? — Ким отрицательно покачала головой, может быть, когда-то она была достаточно тщеславна, чтобы думать, что достаточно привлекательна, но красива… Никогда. Джен была самая красивая в семье. Она унаследовала высокий рост отца, светлые волосы матери и потрясающие голубые глаза. Ким же получила непослушные рыжие волосы отца, его зеленые глаза и маленький рост матери. Нет, она не могла быть красивой, особенно после издевательств, перенесенных в ганглианском плену.

— Да, — твердо произнес Рэй, — красивая и редкая, с волосами цвета огня… — его голос затих, когда он заметил ее изумление.

— Просто рыжие, — отрицательно прошептала Ким.

— Они — живой огонь. Твоя кожа бледная и мягкая, как лунный цветок, а глаза… — Рэй взглянул ей в глаза, заметив в них шок. — Твои глаза — цвета редких драгоценных камней. Ты бы принесла большую прибыль на аукционе рабов.

— Я бы не прожила так долго, — возразила Ким.

Рэй коротко выругался. Нет, не прожила бы. Она бы умерла на этом вонючем корабле ганглианцев, и он никогда бы не узнал столь изысканного существа. Рыча, он вскочил на ноги.

Ким закричала, шарахнувшись с уступа, когда Рэй, свирепо зарычав, вскочил на ноги. Она решила, что сейчас умрет. Ей не защититься от него.

Рэй замер, когда Ким вскрикнула, увидел, как она упала с уступа, и заметил ее взгляд, полный ужаса. О, Богиня, что он наделал? Где был его легендарный контроль? Он никогда не раскрывал своих эмоций, никогда не позволял, чтобы другие видели, что он разгневан, но с этой женщиной… С того момента, когда он обнаружил ее спрятанной в отсеке, он был не в состоянии контролировать свои эмоции. Сделав глубокий вдох, он попытался успокоить девушку.

— Прости, Ким… — к сожалению, его голос был все еще груб и полон ярости. — Пожалуйста, не бойся меня. Я прежде умру, но никогда не наврежу тебе.

— Ты… Ты… — она заикалась, пытаясь вжаться в стену, не обращая внимания на острые выступы, впившиеся в спину.

— Я зол. Не на тебя, — быстро поправился он, — на ганглианцев, за то, что они сделали с тобой. Этого никогда не должно было случиться.

Рэй заставил себя шагнуть назад, давая ей необходимое пространство, хотя все чего он хотел, это вернуть ее в свои объятия.

— Они могут найти нас здесь? — спросила Ким, обнаружив, что ей намного легче теперь, когда он отошел. — Прежде чем это сделают твои люди?

— Кто? Ганглианцы? — нахмурился Рэй и увидел, как она кивнула. — Ким… — его голос, наконец, пришел в норму после того, как ярость схлынула, сменившись отвращением на себя, за то, что он не объяснил ей все сразу. — Ганглианцы, захватившие тебя, мертвы. Они никогда не повредят тебе снова.

— М… Мертвы?

— Да. Я должен был сказать об этом сразу.

— Но мы разбились… Ты сказал, что на нас напали.

— Напали, я не знаю, кто, но это не похитившие тебя ганглианцы, клянусь. Тебе нечего бояться. Я защищу тебя.

— Но… — Ким поморщилась, когда выступ скалы снова ткнул ее в спину.

— Тебе больно? — Рэй шагнул к ней. — Мои действия причинили тебе вред?

— Нет, я сделала это сама.

— Из-за меня. Пожалуйста, Ким, позволь мне помочь тебе. У меня здесь нет портативного регенератора, но, возможно, кое-что я смогу сделать.

— Это просто синяк, у меня их много, — взглянув на свои руки, которые, как она знала, были искалечены во время сопротивления ганглианцу, Ким была потрясена, увидев, что они зажили. Синяки и порезы стали едва видны.

— Что это? — она в замешательстве взглянула на Рэя.

— Портативный регенератор способен исцелить многие повреждения, — повторил Рэй.

— Портативный регенератор… Ты говорил это раньше, я просто не понимаю… — она вновь посмотрела на руки, потом осмотрела свое тело. Ужасная боль, которую она испытывала после первого изнасилования, прошла. Она не поняла этого, когда пыталась сбежать и когда ела, но сейчас она чувствовала себя… почти нормальной… Такое действительно возможно?

Приподнявшись на колени, она медленно потянула вверх подол рубашки, которую носила, опасаясь следов, что могла найти на своих бедрах; вместо этого, она обнаружила еле заметную сеть шрамов на бледной коже.

— Это удивительно… — Ким замолчала, хмуро глядя на черный материал в руке, потом посмотрела на Рэя, в одних только штанах и сапогах, и поняла, что одета в его рубашку. Он отдал ей свою рубашку. Он спас ее от ганглианцев. Спас от бури. Он исцелил ее раны, поделился пищей, а что она сделала в ответ? Она сбежала от него, напала на него, кричала.

— Прости… — прошептала она. Слезы заполнили ее глаза.

— За что? — изумился Рэй. Он едва смог удержать стон при виде ее пышных бледных бедер, но заметив ее слезы, почувствовал себя сволочью. — Тебе не за что извиняться, малышка. Это лишь моя вина.

— Ты отдал мне свою рубашку.

— На тебе не было никакой одежды, когда я нашел тебя, ты дрожала, — он вновь заметил дрожь, охватившую ее хрупкое тело, и осторожно подошел ближе. — Вот, опять. Пожалуйста, Ким… — Рэй протянул руку, молясь Богине, чтобы девушка поверила ему. — Я не хочу, чтобы ты заболела.

Ким взглянула в серые глаза Рэя, что напомнили ей ее Воина. Они умоляли ее довериться ему, взять его за руку. Она могла?

Ее Воин… ее верный пес… Что он чувствовал, когда она протянула ему руку? Почему ему потребовалось столько времени, чтобы подойти к ней? Поверить ей? Она и не знала, сколько мужества ему потребовалось, чтобы выйти к ней, поверить, что она не причинит ему вреда. Сможет ли она быть столь же храброй?

— Пожалуйста, Ким, — Рэй прошептал это так тихо, что ей пришлось напрячься, чтобы услышать его, но этих тихих словах, она услышала его заботу, беспокойство и отчаяние… Он считал, что она красива…

Ким протянула ему свою маленькую ладонь.

Рэй испытал небывалое облегчение, когда она взяла его за руку. Медленно он протянул вторую руку и замер. Когда она подала ему другую ладонь, он осторожно поднял ее на ноги.

— Ты пострадала? Когда упала? — спросил он тихо.

— Нет. Там было не высоко, — ее глаза не отрывались от его.

— Но ты хрупкая.

— Спасибо за рубашку, — прошептала она.

— Я хотел бы отдать тебе все, чем владею, Ким, — отозвался Рэй и увидел, как ее глаза расширились в удивлении. — Но сначала нам надо согреть тебя. Ты позволишь мне снова обнять тебя? — спросил он и затаил дыхание, не зная, как далеко простирается ее доверие.