Она должна злиться на него. Он не имел права прикасаться к ней без ее разрешения. Но не злилась.

Подняв голову, Ким позволила своему взгляду пробежаться по люцеферинам, растущим на потолке. Они были так красивы и в то же время так хрупки. Они выжили в суровых условиях, используя все, что могли, и разгоняя тьму. Они действительно были восхитительны. При ее мыслях, казалось, они на мгновение сверкнули ярче.

Была ли она похожа на них? Могла ли пережить то, что случилось с ней, и не дать этому победить ее? Могла ли она взять то, что ей дали и выжить при этом? Она заставила себя думать о том, что сделал Рэй, и сравнивать с тем, что случилось бы с ней на Земле.

Если бы ее нашли без сознания, ей бы быстро оказали первую помощь и доставили в больницу. Сделали бы все то, что и Рэй, если бы она оставалась без сознания в течение нескольких дней. Ее бы вымыла медсестра, и Ким бы не расстроилась. Это было бы нормально.

Но в данном случае ничего не было «нормальным». Это был Рэй. Ему пришлось позаботиться о ней, и она поняла, что ее злит не то, что он выкупал ее, а то, что он не сказал ей об этом.

— Почему ты не сказал мне? — спросила она, глядя на него через плечо.

— Как я мог сказать тебе, что прикоснулся к тебе без твоего разрешения? — спросил Рэй хрипло, зная, что все доверие, которого они достигли, исчезло.

— Если бы не спала, я бы не позволила тебе прикоснуться ко мне.

Рэй не двигался, но выглядел так, будто она ударила его.

— Я не позволила бы никому прикоснуться ко мне, — продолжила она, повернувшись к нему лицом. — Но кому-то все равно пришлось бы это сделать.

Глаза Рэя расширились на ее слова.

— Ким…

— Я не закончила, — перебила она и увидела, как он сжал челюсти, но кивнул. — Что меня беспокоит больше всего, так это то, что ты не сказал мне. Что еще ты не сказал мне, Рэй? Я полностью в твоей власти, как и у ганглианцев. Нет, ты не такой же, — добавила Ким, заметив вспышку ярости в его глазах. — Но это не отменяет тот факт, что ты не говоришь мне того, о чем не хочешь, чтобы я знала, и это не правильно.

— Нет, это не так. Мне жаль, Ким, — Рэй глубоко вздохнул и сделал то, чего никогда не делал раньше. Он попытался объяснить свои действия женщине. — Когда я обнаружил, что твой естественный цвет не серый, покрывавший тебя, мне захотелось удалить его. Мысль о том, что на тебе останутся следы ганглианцев… Это было неприемлемо для меня. Я знал, что был не прав, и сделал это без твоего разрешения, но я не хотел, чтобы что-то напоминало тебе о насилии, когда ты проснешься. Я не понимал, насколько ты сильна.

— Я не сильна, Рэй, — возразила она.

— Это правда, Ким, ты пережила то, что переживают очень немногие женщины, даже торнианки. Я не знаю, где твоя Земля, но знаю, что она должна быть дальше двух дней пути от места, где мы нашли тебя.

— И?

— Ни одна женщина никогда не оправилась от более чем двух дней ганглианского плена. Именно поэтому они вне закона почти во всех известных мирах.

— Я не знаю, сколько была в плену, — сказала Ким, наклоняясь вниз, чтобы намочить тряпку в руке. — Мне казалось, всю жизнь.

— Мне очень жаль, Ким.

— Это не твоя вина, — не желая больше об этом говорить, она повернулась и указала на камень рядом с бассейном, — сядь, мне нужно обработать эти царапины.

— Ты больше не злишься на меня? — спросил Рэй, направляясь туда, куда она указала.

— Я… Нет. Это нужно было сделать, и ты это сделал, — она обнаружила, что может смотреть ему в глаза, когда он сидит. — Нужно быть очень мужественным, чтобы это сделать, Рэй. Сделать то, что должен, даже зная, что это расстроит кого-то другого. Так что спасибо тебе, за заботу обо мне, — она подарила ему легкую улыбку. — Теперь позволь мне позаботиться о тебе, — добавила она, принимаясь за худшую из царапин.

Рэй оставался абсолютно неподвижным, пока Ким ухаживала за ним. Она стояла между его ног, ее лицо было сосредоточенным, когда она тщательно промывала каждую царапину. Сами раны были незначительными, по мнению Рэя, но ее реакция на них много значила. Ни одна женщина не ухаживала за ним. Никогда не заботилась о его самочувствии и здоровье, ни Адана, ни даже его собственная мать.

Нежные прикосновения Ким заставили его чувствовать себя нужным… Необходимым… Даже ценным… Тем, кем мужчина никогда не был. Странное чувство заполонило все его существо, и он понял, что эта женщина его. Она дополняла его. Может быть, именно этот дар когда-то обещала Богиня? Если это так, то чувствовала ли Ким то же самое?

— Почти все, — сказала Ким, откинувшись назад, чтобы осмотреть его щеку, убеждаясь, что ничего не пропустила. Она все еще не могла поверить, что сделала это. Ей пришлось придумать способ, чтобы справиться с тем, что с ней случилось. Она не собиралась быть, как дочери Лукана. Она собиралась справиться с этим. Она не позволит этому испортить всю свою жизнь.

— Спасибо, — коротко ответил Рэй, кладя руку на ее бедро, когда она уже отошла от него. — Ким?

— Да? — она нахмурилась от нерешительности в голосе Рэя. — Что случилось?

— Ничего не случилось, — быстро успокоил он ее. — Я просто переживаю очень много новых и необычных чувств и не уверен в том, как их высказать.

— О, — Ким слегка нахмурилась. Выражение своих чувств никогда не было для нее проблемой. Если она сходила с ума, все это знали. Если расстраивалась — все опасались. Ее мама всегда говорила, что она должна научиться сдерживаться или когда-нибудь Ким скажет то, о чем пожалеет, и она была права. Она никогда не сможет вернуть свои последние слова сестре. — Ну, пока ты отлично справляешься.

— Ты не хочешь узнать про мои чувства? — может быть, она больше похожа на торнианок, чем он думал? Почему-то, это расстроило Рэя.

— Я этого не говорила, — возразила она.

— Так ты хочешь знать, что я чувствую? — спросил он.

— Только если ты хочешь рассказать мне.

— Я хочу, чтобы ты поняла, Ким, в моем мире мужчина умрет, чтобы защитить самку, но у него нет к ней чувств, и даже если бы были, он не захотел бы их высказывать.

— Почему нет?

— Потому что мужчина учится с раннего возраста, что ни одна женщина никогда не придет к нему на помощь, даже его собственная мать. Она заботится только о том, что именно мужчина может ей дать.

— Дать ей?

— Да, чтобы привлечь самку самец должен быть не только необходимым и достойным, но он также должен дать самке то, что она желает. Драгоценные камни, металлы и редкие ткани. Без них она никогда не позволит ему соединиться с ней.

— Она соединяется с мужчиной, потому что он ей платит?

— Да, и он должен быть в состоянии продолжать обеспечивать ее, пока она выбирает следующего мужчину.

— Что ты имеешь в виду под «следующим» мужчиной?

— Если она дарит самцу потомство, то она забирает все, что он дал ей, и выбирает другого.

— Она оставляет его и ребенка? — Ким не смогла скрыть своего шока.

— Конечно, это единственная причина, по которой она соединяется с мужчиной, — Рэй увидел приоткрытый рот Ким и понял, что шокировал ее. — На Земле не так?

— Нет. Мужчина и женщина «соединяются», потому что любят друг друга и хотят провести остаток жизни вместе.

— Любят… — Рэй узнал древнее слово, но не был уверен, что понял его значение. Это было то, что он чувствовал? — Это возможно? — произнес он, не понимая, что говорит вслух.

— Да, это чувство… — Ким смотрела на него и пыталась придумать, как объяснить ему любовь. — Я не знаю как это объяснить.

— Пожалуйста, Ким, попробуй.

— Я… Между мужчиной и женщиной на Земле… Мужчина и женщина, — поправилась она, — чувствуют друг к другу нечто, чего не чувствуют ни к кому другому. Что-то особенное и сильное, — Ким подумала о браке родителей и попыталась описать его. — Мои мама и папа поженились, соединялись, на протяжении более двадцати пяти лет, но на самом деле они встречались еще четыре года ранее, на школьной дискотеке. Мама всегда говорила, что отец был ее героем, потому что он спас ее от Джерри Томаса.

— Твой манно спас твою мать от нападения?

— Это было не нападение, это были растоптанные пальцы, — взглянув на его растерянный взгляд, она поспешила объяснить, — Джерри Томас был ужасным танцором и все время наступал маме на пальцы. Папа вмешался и спас ее.