A вслед за зимою ворвётся весна.
А вслед за весною раскатится лето.
И вот уже даль ни темна, ни тесна.
И хочется жить в ожидании света.
Действие
У судьбы не требую уступок.
Не винюсь ни в чём перед судьбой.
Главное на свете - есть поступок.
Действие,
рождённое
тобой.
Не пустопорожнее гаданье.
Не словесный дождичек во мгле.
Главное на свете - есть деянье.
Вот что остаётся на земле.
***
Памяти Константина Симонова
Год юбилеев. И кончин.
Где тут барьер? И где граница?
И косит, косит смерть мужчин,
И всё ей не остановиться.
Ей мaло было на войне?
Холмит дороги где попало.
О сколько в каждой стороне
Она земли перекопала!
Куда ни ступит — там темно.
И чью-то жизнь уже сломало.
И — вот ведь — нет войны давно,
А всё ей мало. Всё ей мало.
Иль в сердце каждого из нас
Живёт замедленная мина,
Наступит день, наступит час —
И грянет взрыв неотвратимо?!
Друзья редеют... Где конец?
Зову, зову... И нет ответа.
О молчаливость их сердец,
О эта каинова мета...
Нам оставляют журавли
Свой след, прочерченный крылами,
Не в умозрительной дали,
А вещно, вечно, рядом с нами.
Летописец
Люблю встречаться с полем на рассвете.
Вникать в перворожденье бытия.
Я летописец — я пишу о лете.
Да, да, о лете - летопись моя.
А лето нынче тихое такое,
Как будто так и было испокон.
И в этом непритворстве и покое
Ecть что-то от былин. И от икон.
А я ищу не тихого привала,
А я хочу — покою вопреки,—
Чтоб в каждой ветке музыка играла
И лешие плясали у реки.
Чтоб громко пели птицы на рассвете,
Чтоб ликовали краски бытия…
Я летописец — я пишу о лете,
Да, да, о лете — летопись моя.
Свет в окне
А за окошком лютый снег.
И свищет ветер ледовитый.
Не пустодомный человек—
Я домоверный. Домовитый.
Я рад, что я вхожу, поверь —
С какой-то радостью первичной -
-Всё в тот же дом, всё в ту же дверь,
Всё той же лестницей привычной.
Стою у окон голубых.
Здесь всё приметно. Всё знакомо.
Меня и в странствиях любых
Не покидает чувство дома.
Оно со мной. Оно во мне.
И утверждение. И сила.
И я всё вижу свет в окне,
Куда б судьба ни заносила.
Он всё летит ко мне, как весть.
Сквозь даль. Сквозь гул аэродрома.
И дивно знать, что вечно есть
Твой дом. И ожиданье дома.
Сорока
Лес, до выдумок охочий,
Разузорился с утра.
День сорочий... День сорочий…
Черно-белого пера.
И откуда-то, откуда,
Вдруг взлетит под синевой,
Что за птица, что за чудо,
Что за промельк световой?!
Я глядеть могу без срока,
Как, весь лес исколеся,
На сосне сидит сорока,
Светом выточена вся…
Снег
Бывает, что по году ждёшь погоду.
А то, бывает, встречи ждёшь по году.
А то ещё и счастье ждёшь годами.
А счастье-то? За лесом? За садами?
За тучей? Да за кручей? За рекой?
За той, за ненаписанной, строкой?
А ты все ждёшь. А тут погасло лето.
Сквозят леса. И осень рядом где-то.
И тянут пряжу длинные дожди.
А ты все ждёшь. А ты все жди-пожди.
А сколько ждать? А это – как когда.
Кому мгновенье. А кому – года.
Кому – нисколько. А кому – весь век…
А ты все ждёшь. Всё снег идёт да снег.
Приметы
Тупых лучей толока
На влажном сквозняке,
Оттаявшее око
Речушки в лозняке.
Вороны от надсады
Картавят по слогам.
И рыхлые посады
Снегов по берегам.
Пошла белеть берёста,
Сползает снег с куста.
Считает дятел до ста,
Потом опять до ста.
Шальных ветров ватага
Буянит по лесам...
И огненная брага
У солнца по усам.
Корысть
Скупые платят дважды. Так и знай.
И не скупись. И не держи корысти.
Ведь как её потом ни заклинай,
Как ни рядись в спасительные мысли—
Корысть себя окажет. В нужный срок.
Потребует доплаты, как расплаты.
Всё мало ей. Всё больше надо. Впрок.
Ей прежние одежки маловаты.
За всё возьмет. Загонит наповал.
Получит за провал и за успехи.
А ты недоедал. Недопивал.
Был скуп на доброту. И на утехи.
Терял себя. Потерь не перечесть.
Гонялся за корыстью до упаду.
Скупые платят дважды. Так и есть.
И поделом. И прочь от них пощаду.
Признание
Я в апостолы не рядился.
С хитрым чертом не вёл игру.
Я на этой земле родился
И на этой земле умру.