Как проживу остаток дней?

Я ночью думаю помногу.

Мне по ночам всегда видней.

Как будто я душой ребёнка

Внимаю тайнам бытия.

Так беспредельно всё. И тонко.

Так неоглядна жизнь моя.

Так всё загадочно. И веще.

Текут за окнами миры.

И все явления и вещи –

Как вестники иной игры.

Лежу с открытыми очами.

Я слышу в мире каждый звук.

О чём я думаю ночами?

Кого зову на звёздный круг?

Хмель

Хмель кружился над поляною.

Парил веники берёз.

И плясали пчёлы пьяные,

Только крылышки вразброс.

И ярился хмель. И важился.

И шумел до хрипоты.

Хмель буянил. Хмель куражился.

Хмель пошатывал цветы.

Ой, хмель, хмель, хмель,

Будоражливый,

Где вприскочку, где бочком,

Где потяжливый.

Ой, хмель, хмель, хмель,

Неуступчивый,

Шибко гулкий, шибко злой,

Шибко влюбчивый.

Ой, хмель, хмель, хмель,

Забиякою,

Будто мелют сто Емель

Разность всякую.

Ой, хмель, хмель, хмель,

Где дуб, где ель,

Где зря, где впрок,

А где в травы с ног.

Хмель бродил цветной поляною,

Парил веники берёз.

И плясали пчёлы пьяные,

Только крылышки вразброс.

Бег

У времени — быстрые ноги.

Торопится круг обойти.

И что-то теряет в дороге.

И что-то находят в пути.

С ним всякое в жизни бывает.

Но как ни хвали, ни злословь,

Уж если оно убывает,

То тут же рождается вновь.

Иду с ним в любую дорогу.

Спешу. Убыстряюсь. Бегу.

И всё почему-то, ей-богу,

У времени вечно в долгу.

Несутся часы оголтело.

А время торопит:

— Спеши!—

Но это для дела. Для дела.

А вот для души... для души...

Покой

То ли белые человечки

На сосновой сидят руке,

То ли белые — в полночь — свечки

Разгорелись на ветерке.

Он их трогает, а не тушит.

Вон их сколько среди ветвей.

Может, это живые души

Убиенных в лесу зверей.

Обойду я сосну сторонкой.

Сапогами не наслежу.

Я по стёжечке тонкой-тонкой

Только издали прохожу.

Чистота-то какая, свете!

Не отыщешь нигде такой.

Видно, души живые эти

Стерегут здесь лесной покой.

Родословная

Когда я о собственном думаю месте,

Что в жизни далось мне ценой дорогой,

Мне и не надо — сказать по чести —

Песни другой. И судьбы другой.

Был бы я лучше? А может, хуже?

Не знаю. Но знаю одно! До конца!

Мать бы себе я выбрал бы ту же.

Того же бы выбрал себе отца.

Ту же сестру. И того же брата.

Ту же Сибирь. Где родился. Рос.

Ту же, тяжёлую кладь солдата,

Что на плечах по войне пронёс.

Всё бы осталось таким, как было.

Крик воробьиный из-под стрехи.

Женщина так же меня б любила.

Те же я бы писал стихи.

Одни бы так же. Другие внове.

Сменил бы некоторых друзей.

Несовместимость и душ, и крови

С годами чувствуется острей.

Когда я о собственном думаю месте,

Что в жизни далось мне ценой дорогой,

Мне и не надо — сказать по чести —

Песни другой. И судьбы другой.

Честь

Растить зерно. Копать руду.

Честь воздаётся по труду.

Честь воздаётся по строке,

Когда с ней бог накоротке.

Честь воздаётся по уму,

Когда он навзничь рушит тьму.

Честь воздаётся по любви,

Когда она всегда в нови.

Честь воздаётся по добру.

Хвала Адамову ребру.

Честь воздаётся по рукам,

Когда их мощь равна векам.

Честь воздаётся по огню,

Когда он свет дарует дню.

Я мог бы так считать до ста,

Но эта притча не проста:

Растить зерно. Копать руду.

Честь воздаётся по труду.

Тропа

А где-то туча тучится,

А где-то лес дремучится,

Бежит тропа-попутчица

За дальний перекат,

Бежит кугой взъерошенной,

Вдоль речки огорошенной,

Да по траве покошенной,

С восхода на закат.

Эй, где вы, люди встречные,

Друзья мои сердечные,

Долинные, заречные,

Мне с вами веселей.

Люблю дороги людные,

Где хлебные, где рудные,

Где лёгкие, где трудные,

А нету их милей!

Бежит тропинка, стелется,

Всё в жизни перемелется,

Добро с добром поделится,

А кривде ходу нет.

А где-то туча тучится,

А где-то лес дремучится,

И любо — коль получится —