— Р-р-р! — тут же зарычал мужчина, теряя последний контроль и вскакивая со своего места. Его пронзительный, яростный и острый до боли взгляд остановился на мне. Радужки уже не видно, глаза стали черного цвета. Медведь одержал победу над человеческим разумом, показывая превосходство животных инстинктов.

А так хотелось жить! Только чудом успела сорвать артефакт с пояса и кинуть в Мая, активировав на лету. Несколько секунд мужчину било голубоватой молнией, а потом тот рухнул, как мешок картошки, на пол. Яркие вспышки с искрами могли бы испугать, но пришлось страх затолкать подальше и нестись искать выход из квартиры, похожей на муравейник. Прибить проклятого архитектора с его постройками и множественными переходами! Если громадный слишком быстро оборотень очнётся, живой не выйти…

Всё! Хватит на сегодня приключений! Погуляли, пора и домой!

Шестая группа в неполном составе после грандиозной взбучки взбешенного куратора пошла на лекции. Только Рык опять запропастился в неизвестном направлении, но к этому друзья привыкли, потому не спрашивали у орка его местоположение. Пусть гуляет, к здоровенному громиле маловато желающих подойти, лишь самоубийцы со стажем рискнут.

Несчастные преподаватели подозрительно косились на кучку недоразвитых ленивых неучей, присутствующих на занятиях. Более того! Данные индивиды Магической Школы сидели тихо, как мышки, даже нашли простенькие дешевенькие тетради с ручками, дабы создать умный вид. Весь день педагоги ошалело косились на мужчин, будто те были опасными преступниками.

Вархвасту Вахрису досталось на славу! Молодой куратор сломала ему челюсть одним стремительным ударом, подправленным магической силой. Целительницы, латавшие красивого темноволосого мужчину с породистым лицом, украдкой хихикали и строили глазки, будто уже забыли, что недавно отказали ему в первой медицинской помощи. Вархваст полным идиотом не был, понимал, лишь сейчас ласковые прелестницы пытаются обратить на себя внимания. Случись нечто ужасное, миленькие дамочки сбегут, только подолы их платьев и видели.

Зато куратор Шайви Ленуар смело воспользовалась при присутствующих очарованием, дабы подбить господина де-Харта убрать противного старикашку. Друид сидел у группы студентов глубоко в печенках. Уничтоженные травы — лишь песчинка в море, ведь с преподавателем бывали и более крупные скандалы, правда, скрытые от посторонних глаз и ушей.

Ближе к вечеру к мужчинам в полуразрушенное общежитие пришел ректор и, сверкнув лукавыми глазами, потребовал отдать бороду друида, мол, никто ничего не видел, но и держать столь опасную вещь в Школе Магии нельзя. Обучающиеся согласились, ведь сосредоточие природного мага более опасное, чем представляют себе простые смертные. Даже великие маги имеют мало данных о способностях таких артефактов.

Ремонт проходил у ребят быстро и плодотворно. Команда особенных недомагов работала по сменам, точно рабы, дабы быстрее окончить процесс, но и не толкаться в небольшом помещении.

В общем, некоторые изменения коснулись шестой группы, давая пищу для размышлений подопечным куратора Шайви Ленуар.

Майтунби стоял около чистенькой одноэтажной лечебницы для душевнобольных, договариваясь с подозрительными бритоголовыми личностями о погрузке одного осоловелого сухонького старичка в одиночную камеру.

Присвоить болезнь — не проблема, лишь бы назвать такую, при которой Али признали сумасшедшим без права выздоровления и не трогали жертву по пустякам, а то мало ли… Расскажет чего старичок, так ему сразу инфаркт устроят, ведь гильдия убийц уберет ненужного мага. К сожалению, друид знал слишком много.

Головорезы ненавидят убивать магов, а то те могут принести сюрприз после смерти, например, обратиться личом и следовать по пятам за своей жертвой. Или стать привидением и сводить с ума гнусного наёмника, упиваясь мщением.

Ректор Школы Магии постоянно ходил с перемотанной левой рукой под одеждой, сколько бы целители не предлагали подлечить болячку, мужчина мягко отказывался. Именно на этой руке стояла черная татуировка, обозначающая принадлежность аристократа к теневому миру. Да, оборотень являлся состоятельным аристократом, единственным в своём роду, ибо титул приобретен за звонкую монету. Родственников как таковых огромный медведеобразный и грозный де-Харт не знал, зато имел облегченную жизнь.

По грустному стечению обстоятельств, именно ему Али задолжал огромную сумму денег. Впрочем, де-Харту было плевать на это с высокой колокольни, навестив шестую группу, он забрал бороду, которую сразу сплавил на черный рынок и получил кругленькую сумму. Долг покрылся с лихвой.

Шестая группа, не смотря на бедность и нищету, изначально находилась под защитой господина Майтунби, ибо каждый из рослых мальцов напоминал ему себя в молодости. В детстве и юношестве Май знал всё про одиночество, ему приходилось несладко прорываться на верхушку, зато через пятнадцать лет упорного труда мужчина имел все, о чём мечтал.

Почти всё…

Неожиданно на закате жизни оборотня появилась госпожа Шайви Ленуар. Упрямая, упёртая, искренняя, дерзкая, рискующая, сильная, выносливая, красивая и молодая… Куколка находилась в том возрасте, когда веришь в чудеса и пытаешься изменить весь мир! Поразительно, у девушки шаг за шагом получалось это делать. Медленно, слишком медленно Шай продвигалась к своим, понятным только ей одной, целям.

Для него красавица олицетворяла идеал! Как можно не любить единственную? Она сравнима только с богиней! Да, есть проблема, препятствующая отношениям. Врожденная особенность… два тела: зверя и человека срослись, а борьба за сознание ведется среди человеческой сущности и звериной.

Животное просто загрызет ту, к которой безбожно тянет, потому нельзя оставаться рядом с единственной, самой лучшей.

— Я оказался в Аду, — бормотал Майтунби, сидя на холодном каменном полу в спальне, — если Шайви — моё счастье, то и моя погибель.

Когда звериная сущность возьмёт верх и убьёт девушку, умрёт сама, унося с собой в могилу и человеческий облик. Протирая глаза ладонями, Майтунби посмотрел в зеркало, висящее напротив. Кто бы знал, как он устал…

Вечером белокурая богиня посетила обитель одинокого оборотня. Всё было хорошо, но потом сердце мужчины забрали в плен одной фразой: «Может, попытаемся ещё?». Шайви намекала о попытках устранить животную сущность, предлагала помощь, но можно ли верить? Человеческая раса мало подвержена обаянию единственных, хоть девушка и знает много информации о других расах, что заставляет задуматься и насторожиться. Шайви имеет все шансы уйти, только она будет жить, а оборотень умрёт от тоски.

«С другой стороны, пробивая по теневым каналам, раскрыл некоторые секреты своей девочки. Она уже прознала про наркотик, который распространяют богатенькие студентики в стенах Школы Магии, правда, даже палец о палец не ударила, дабы остановить безумие, впрочем, как и я» — подумал Майтунби, зло усмехаясь.

Кажется, девчонка ненавидела аристократию, потому и забила на юных смертников-наркоманов. Да, в жизни много г*вна, всё не истребишь. Нужно вертеться…

Шайви сегодня вечером дала мне грамотно составленные документы, которые обязательно утвержу, ведь самое простое — гениально. Учебная программа прописана до мелочей и имеет реальный шанс на реализацию.

«Самостоятельно девушка не смогла бы составить такое, значит, здесь ей помогают. Где такие помощники выискиваются? М?» — ревниво подумал, скосив глаза на посетительницу в платье монашки.

Хитра-а-а и возбуждающе умна-а-а. Девочка с мозгами! Когда такое было? Хм, среди аристократов есть умные женщины, но тем, обычно, за тридцать, все замужние…змеи.

«Умница!» — прозвучало в мозгу, перед тем, как Ленуар вырубила меня током. К сожалению, зверь взял верх, чувствуя единственную острее. Больше не буду подставлять девочку под удар. Чем только думал? Чёрт! ****!

Я доверюсь ей, попытаюсь найти другой выход усмирение зверя. В моём возрасте хочется семьи…

Следующий новый день вступил в свои права, принося сырость и промозглость.

Я проснулась чуть позже обычного и лежала, слушая музыку дождя, размеренно падающего на листья деревьев и крыши домов за окном. Густая масса темно-серых облаков причудливо клубилась в разгневанном небе. Дождь настойчиво стучался в окна главного корпуса школы ранним летним утром, рисуя тоненькими струйками капель паутину на стекле.