Аппетитный.
Он нахмурился, глядя на нее.
— Почему ты так говоришь? Ты не одного размера с моей последней любовницей. Даже совсем не похожа на нее.
— Ну, откуда тогда одежда? — Мина прокашлялась. — Я просто хотела сказать, что она идеально подошла… — Мина осеклась. Ветер взъерошил его темные волосы. Он смертельно опасен. Черт, черт, черт, но выглядел в этом костюме просто потрясающе.
— Это твоя одежда. Я купил её, когда ездил на материк, чтобы проверить Илая, и нет, пока ты не начала переживать… Гаррик не знает об этих моих покупках. Я сообщил твои размеры моему доверенному лицу, она забрала для меня вещи и отправила их Маркусу. И проделала все это тайно, уверяю.
Она должна двигаться. Войти в дверной проем. Подойти к столу. А не пускать на него слюни. И делать что-нибудь.
— Откуда тебе известны мои размеры?
Люк выдвинул стул справа от него. Очень по-джентльменски.
— Потому что я прикасался к тебе. Прижимал к себе твое тело. Познал тебя.
Она снова могла ходить. Это хорошо. Цокала по полу высокими каблуками.
— Возможно, ты догадался о том, какого размера джинсы я ношу… но поверь, ты меня не знаешь. — Она села на стул. Он придвинул его к столу, совсем чуть-чуть.
Затем обошел стол и уселся напротив нее.
Мине удалось оторвать взгляд от его сексуального тела и сосредоточиться на столе, а затем… тут уж ничего не поделаешь… начала буквально истекать слюной. Перед ней оказалось настоящее пиршество. И её желудок свело от голода, несмотря на беспокойство.
— Свежие морепродукты, — сказал он. — Креветки и жареная рыба, немного кальмаров, устрицы, если ты их любишь…
Ей все понравилось. Мина уперлась руками в колени, чтобы не накинуться на еду, запихивая в рот все подряд.
— Что случилось? — спросил Люк, между его бровями появилась еле заметная морщинка. — Разве ты не голодна?
Она едва не разрыдалась… потому что была очень голодна, а тут так много еды. Невероятно много.
— Я могу достать что-нибудь еще, — пробормотал он высокомерно. И потянулся к маленькому серебряному колокольчику на столе, который она не заметила раньше. Он что, действительно вызывал прислугу колокольчиком? Потому что она никого больше не заметила по пути сюда, и если он хотел кого-то призвать сюда…
Она сомкнула пальцы на его запястье.
— Остановись. — Прозвучало хрипло.
От темного взгляда Люка ей захотелось заблудиться… в нем.
— Так что не так с едой? — тихо спросил Люк.
— Ничего. — Абсолютно ничего. — Спасибо.
Его ресницы дрогнули. Мина отпустила его и попыталась не спеша положить немного еды на свою тарелку. Попыталась действовать аккуратно, не показывая, насколько действительно голодна.
Не могла этого допустить.
Мина взяла вилку и нож. Разрезала рыбу, надеясь не перевернуть тарелку дрожащими руками. Ей действительно удалось отрезать маленький кусочек, подцепить его вилкой и поднести ко рту.
— Сколько времени прошло с тех пор, как ты ела в последний раз?
Ну…
— Я оставил тебя сегодня голодной. Извини. — Его голос охрип. — Мне чертовски жаль… больше никогда так не сделаю.
Она прожевала кусочек вкусной рыбы. Потрясающе вкусной. Затем откусила ещё кусочек. И ещё. Крепко зажмурилась. Попыталась остановиться и все прожевать.
— Дольше чем один день… верно? — Теперь в его голосе отражался сарказм. — Мина.
Мина широко распахнула глаза.
— Я… я вчера немного поела. — И… к черту все. Она не собиралась продолжать борьбу с голодом и вести себя чопорно и правильно. Она умирала с голода. И начала запихивать в рот креветки. Она наконец ела и кайфовала одновременно, оказалась настолько счастлива, что хотелось рассмеяться, но опасалась подавиться всей этой восхитительной пищей.
Она просто ела… а Люк наблюдал. Пил свое виски — Мина с уверенностью могла сказать, что янтарная жидкость в его небольшом бокале — виски… и смотрел, как она ест.
Мина едва не вылизала до чиста тарелку. Поскольку он просто сидел, она, возможно, заберет и его порцию. Зачем тратить еду впустую? И потянулась за бокалом с вином. Головокружение, донимавшее её весь день, отпустило. Она снова стала самой собой. Она…
— Ты больше никогда не будешь голодать.
— Когда спасаешься бегством, опасаясь за свою жизнь, трудно остановиться и поесть. — Слова вырвались сами собой. Она глотнула ещё вина. — Это… восхитительно.
— Ты ослабла… от голода.
— Голод, страх, отчаяние… называй, как хочешь. — Она сделала ещё глоток. Это вино оказалось просто восхитительным. Таким сладким. Никогда раньше она не пробовала ничего подобного. И выпила ещё.
— За тобой охотится бывший любовник.
— Потому что хочет использовать меня. Гаррик знает, на что я способна, и охотится за мной со своей командой агентов-извращенцев… хотят сделать меня своим оружием. — Она налила себе ещё вина. «Не возражаю, если я напьюсь». — Но я не собираюсь становиться их оружием. — Ещё один большой глоток. И ещё один. Это вино просто фантастическое. Никогда она не пила ничего более вкусного. — Я не стану лезть в головы людей, заставлять их… причинять друг другу боль. Мне все равно, что там хочет Гаррик. Она может снова пытать меня. Может снова запереть, но я не буду использовать свою силу во вред людям. — Она снова подняла бокал, чтобы сделать очередной большой глоток. — Я…
— Достаточно.
В его голосе послышалась злость. Почему? Ох, потому что она выпила почти все вино? Ей поплохело.
— А ты хочешь немного? — Она протянула ему бокал, слегка покраснев.
Он уставился на темную жидкость. Красное вино.
— Твое виски закончилось. — Она облизнулась, наслаждаясь вкусом вина. — Мне кажется, будет справедливо оставить чуть-чуть тебе.
— Справедливо. — Он словно попробовал это слово на вкус. — Полагаю, это было бы справедливо. — Он подался вперед. — Просто один глоток.
У нее перехватило дыхание. Только один глоток.
— Потому что ты опасаешься, думаешь, что если напьешься, то я снова использую свою силу против тебя?
Он рассмеялся низким и хриплым голосом.
— Ох, сладкая. Я усвоил урок. И выпивая с тобой, буду настороже. — Его улыбка оказалась убийственной. — Обещаю держать себя в руках. Не переживай. Когда мы вместе, обещаю все держать под контролем. Все, что я делаю, происходит, потому что я этого хочу. С этой стороны тебе нечего бояться.
Мужчина, которого она не могла обидеть неосторожным словом. Наконец-то.
Мина поднесла бокал к его губам и, словно зачарованная, наблюдала, как он пьет. Его губы… почему она считала их жесткими? Они очень сексуальные. Он сам очень сексуальный.
— Задай мне вопрос, Мина. Теперь я скажу тебе правду. Честная игра и все такое.
Она не совсем поняла, о чем он. Из-за слегка затуманенного сознания. Возможно, она опьянела.
— Ты хочешь меня? — выпалила Мина.
— Я ничего не желаю так сильно, как раздеть тебя и трахнуть прямо здесь.
Её губы приоткрылись. «Да, пожалуйста» буквально вертелось на кончике её языка. Мина с трудом сдержалась и именно тогда поняла…
— Ты ублюдок. — Она покачала головой. Её сердце глухо билось в груди, а руки задрожали. — В этом вине что-то было? — В вине, которое она проглотила практически залпом.
Он пожал плечами:
— Только немного эликсира правды.
Она вскочила на ноги.
— И что это значит?
Он откинул назад темноволосую голову и пристально уставился на нее.
— Это значит… расплата.
Ей стало больно. Он просто обманул её.
— Я думала, ты помогаешь мне. — Мина моргнула, потому что…
Он вцепился пальцами в край стола.
— Ты не заплачешь.
Но Мина плакала. Смахнула слезу, скатившуюся по левой щеке.
— Ну и что с того? С чего тебя волнуют мои слезы? Почему?
Люк встал.
— Это причиняет мне боль.
Легкий бриз исчез. Вокруг вдруг стало очень, очень тихо.
— От твоих слез мне больно. Я могу смотреть, как плачут тысячи людей. Наблюдал за этим. Видел, как умирают паранормальные существа. Как они корчатся в агонии. Но все это не имело для меня никакого значения. Но от твоих слез меня словно разрывает на части. — Он задыхался. И всё ещё слишком сильно сжимал край стола. — Вот почему это так важно. Потому что по какой-то гребаной причине, которую я не до конца понимаю… ты значишь для меня слишком много.
Её взгляд метнулся к бокалу с вином. Которого она позволила ему отпить.
— Ты… тоже принял эликсир правды. — Что бы ни было в этом бокале, какое бы зелье ни развязало ей язык… он тоже выпил его.
Полагаю, это справедливо.
— Лучше поторопись со своими вопросами, сладкая, — процедил он сквозь зубы. — Я сделал всего несколько глотков. Ты будешь выдавать свои секреты всю ночь, но у меня осталось всего несколько минут. Мало алкоголя, и… — Он подмигнул ей. — Ещё более быстрый метаболизм.
Она могла спросить его о чем угодно… и он скажет ей правду?
— Где Адское Око?
И он поднял правую руку. На его безымянном пальце блеснуло увесистое золотое кольцо. Большое, толстое.
— Око здесь, — произнес он, пристально глядя на кольцо. — Но это не принесет тебе никакой пользы. Только я могу владеть им. Ты хочешь избавиться от силы… и только я могу сделать это. На твоей руке Око будет бесполезно.
Проклятье. Если он сказал правду…
То все напрасно. Ей снова придется убегать. Она могла бы сесть в катер и добраться до Карибского моря. Возможно, Гаррик не последует за ней туда.
— Моя очередь, — произнес Люк. — Ты правда велела своему бывшему любовнику вырезать свое сердце?
— Нет. — Она почти оцепенела. — Я лишь сказала… «Сделай это» — Два таких простых и страшных слова. — Мне удалось освободиться от цепей, в которые он заковал меня. Обмануть и запереть в своей камере. Он кричал, что оставить его все равно что вырезать ему сердце. — Она вздрогнула, вспомнив неприятные ощущения от синяков по всему телу. — Вот я и крикнула ему: «Сделай это». И побежала дальше, даже не оглянувшись. — От этого она стала злой? Ну поскольку все думали, что она уже родилась таковой, то сомневалась, что это правда имело значение.