— Вы удивительно милый человек! — Она грустно улыбнулась, вылезла из машины и побежала к входной двери, разыскивая на ходу ключ в своей сумочке.

Я наблюдал за ней, пока она не скрылась в доме, затем закурил. Где-то в глубине души у меня появилось сомнение. Накануне вечером в полутемном баре Элайн показалась мне умудренной опытом двадцатипятилетней девицей. Но при ярком утреннем свете она выглядела лет на пять моложе, и розовые волосы были просто вызовом молоденькой девчонки, которая хотела выглядеть светской львицей.

— Доброе утро!

Приветствие прозвучало столь неожиданно и громко, что я даже подпрыгнул.

Повернув голову, я увидел возле машины некое подобие маленькой старушки. Вообще-то она была отнюдь не маленькой, сообразил я через секунду. Напротив, это была скорее сказочная великанша весьма солидного веса, с лицом, испещренным сетью морщин. Огромная шляпа с цветами каким-то чудом держалась на макушке. На ней было синее платье с выгоревшим цветочным орнаментом, доходившее до щиколоток. Прочные садовые туфли и переброшенная через руку корзинка довершали ее наряд. Из-под широких полей шляпы на меня уставилась пара зорких голубых глаз.

— Доброе утро! — повторила она, и все пять ее подбородков затряслись. — Рада, что вы смогли приехать сюда так рано. Все это меня безумно изводит!

— Да? — пробормотал я, ничего не понимая.

— Меня изводит то, что приходится снимать туфли каждый раз, когда заходишь в дом на пару минут. Потом тебе нужно их снова надевать, а это отрывает от работы в саду. Я-то считаю, что все дело в бачке.

— В бачке? — промямлил я.

— Конечно, вы специалист, молодой человек, вам и карты в руки. — Она коротко хохотнула, еще сильнее смутив меня. — Полагаю, вы хотите знать, где она находится?

Меня спасла от необходимости отвечать Элайн.

— Я вижу, вы уже познакомились с тетей Эммой! — воскликнула она.

— Мы еще не представились друг другу, — уточнил я.

— Тетя Эмма, это Ларри Бейкер, мой друг, который проведет у нас уик-энд, — сообщила Элайн.

— Ах вот как! — Было ясно, что старая дама страшно разочарована. — А я решила, что он приехал отремонтировать наружный ватерклозет. Какая жалость!

— Вы собирали цветы, тебя Эмма? — спросил я, чтобы поддержать разговор.

— Цветы?

Ее подбородки задрожали, когда от негодования она затрясла головой:

— Боже праведный, да я ненавижу эти мерзкие растения! И давно уже поняла, что от красоты один вред, о чем постоянно твержу этим двум девушкам.

Она просунула корзину через раскрытое окно машины, и я увидел, что она заполнена влажными, скверно пахнущими корнями.

— Эти, — сообщила она доверительно, — на вид некрасивы, но весьма полезны.

— Кому? — поинтересовался я.

— Тем, кто страдает ревматизмом.

Она улыбнулась, обнажив огромные желтые зубы, которые не украсили бы и лошадь.

— Корни надо мелко изрубить, пару дней подержать в уксусе, затем делать компрессы. Прибинтуйте его крепко к больной руке или ноге на ночь — утром позабудете, что вас когда-то мучил ревматизм. Куда лучше всяких современных пилюль, можете мне поверить! — Корзина быстро исчезла. — Ну, мне пора. Поганки потеряют свою волшебную силу, когда их коснется солнце, а мне надо набрать их не менее десятка.

Она отошла уже довольно далеко от машины, неожиданно остановилась и быстро обернулась.

— Ох, Элайн, я чуть не забыла… Прошлой ночью они вернулись, снова были внизу у озера, на этот раз, как мне показалось, немного ближе к дому… По всей вероятности, мое последнее заклинание не подействовало… Но все же я надеюсь собрать побольше. На опушке леса под старым дубом появилась целая поросль молоденьких симпатичных поганок!

Она отвратительно захихикала.

— Когда их срываешь, от них исходит потрясающее зловоние. Я вплету их в гирлянду из оставшихся у меня корней и применю новую магическую формулу, которую приберегла для этого случая. Не сомневайся, дорогая, на этот раз все получится. — Она понизила голос и заговорила с необычайной торжественностью: — Это достаточно сильное заклинание, чтобы побороть и уничтожить любой дамнум минатум! А те, которые участвуют в шабаше ведьм, захлебнутся в собственной крови!

Голос у нее снова стал беспечным.

— Надеюсь, вам доставит удовольствие отдых в наших местах, мистер Бейкер. Ядовитый плющ необыкновенно хорош этим летом!

Она повернулась и зашагала к озеру. Я вылез из машины и посмотрел на Элайн, которая провожала глазами свою тетушку. Ее взгляд ничего мне не сказал.

— Что означают сказанные ею латинские слова? — спросил я.

— «Дамнум минатум», — прошептала она, — угроза зла. — Ей было явно не по себе, и все-таки Элайн улыбнулась мне. — Не обращайте внимания на тетушку Эмму, она совершенно безобидное создание, бедняжка. Пройдемте в дом, миссис Робинс уже приготовила нам кофе.

Я вошел следом за Элайн в просторный холл, затем мы миновали гостиную и небольшой коридор, который примыкал к кухне. Дом внутри был гораздо приятнее, чем снаружи. Потолок из толстых балок и старомодная обстановка производили впечатление солидности. Кухня была большой, с каменным полом, с различными столами, шкафами, мойками и тому подобными приспособлениями, расположенными вдоль одной из стен.

Женщина, стоящая у плиты, поздоровалась с нами.

— Миссис Робинс, — заговорила Элайн, почему-то слегка задыхаясь, — это мистер Бейкер, он приехал к нам на уик-энд.

Экономка была высокой худощавой особой лет пятидесяти, в сильно накрахмаленном черном платье. Ее седеющие волосы были разделены прямым пробором и свернуты «бубликами» над ушами. Темные глаза смотрели явно враждебно. Что касается тонких губ, то их будто прорезали бритвой на выдающемся вперед подбородке.

Именно в этот момент я подумал, что стоит позвонить в Нью-Йорк Борису, он наверняка пожалуется на болезненное состояние и будет умолять меня вернуться назад.

— Надеюсь, вам у нас не будет скучно, мистер Бейкер. — Голос у нее был под стать внешности: бесцветный и недоброжелательный. — В этом доме не так часто бывают гости. Боюсь, что вам придется столкнуться с некоторыми неудобствами.

— Это меня не пугает. — Я ей заговорщицки подмигнул. — Видимо, как раз по этой причине я пишу сценарий для телевидения.

— О? — На ее лице не дрогнул ни один мускул. — Кофе готов, Элайн. Я посмотрю, что можно сделать, чтобы мистер Бейкер чувствовал себя уютно. — Она громко фыркнула: — Если бы только меня заранее предупредили!

Она выплыла из комнаты, а Элайн стала разливать кофе, чтобы заполнить возникшую неловкую паузу. Я уселся на другом конце большого деревянного стола и уставился на нее, в ответ она улыбнулась мне смущенно и настороженно:

— Нельзя сказать, чтобы вас тут тепло встретили, Ларри. Сначала тетя Эмма с ее бреднями, а ведь сегодня она была еще в хорошем состоянии, поверьте мне! А теперь еще миссис Робинс, которой просто невозможно угодить!

— Все хорошо, — солгал я не моргнув глазом. — Да, есть только один нюанс. Мне необходимо позвонить Борису чуть позднее, потому что… — Я замер с открытым ртом, так как в этот момент в комнату вошла потрясающая блондинка.

Волосы цвета спелой пшеницы спадали на плечи красивыми волнами, подчеркивая яркую синеву сверкающих глаз, в которых так и прыгали насмешливые чертики. Пухлые, чувственные губы, нижняя немного выдавалась вперед. На ней был белый орлоновый свитер, который туго обтягивал манящий изгиб ее высокой груди, и синие брючки, подчеркивающие округлые бедра.

Она была похожа на Элайн, так что я сообразил, что это ее старшая сестра. Разница в возрасте не составляла более пяти лет. Возможно, подумал я, через пять лет Элайн будет выглядеть так же, как сейчас ее сестра, но, как вы догадываетесь, я не был согласен так долго ждать, чтобы это увидеть. Моя жизнь снова наполнилась лихорадочным ожиданием.

— Элайн, — заговорила блондинка голосом, который больше походил на мурлыканье, хотя она, наверно, к этому не стремилась. — Господи, что ты сделала со своими волосами?