Водитель — высокий, мускулистый тип лет тридцати пяти в жокейке и твидовом костюме, с красной физиономией и глазами какого-то неопределенного грязного цвета, как вода на дне канавы, — не вызывал симпатии. Я решил, что усы он отпустил, чтобы закрыть слабовольный «женский» рот.

— Вы в порядке? — спросил он глухим голосом, похожим на рычание собаки.

— Странный вопрос, — буркнул я в ответ. — Разумеется, обувь и одежда у меня похожи черт знает на что. Я избежал сердечного приступа, но лишь время покажет, как это сказалось на моей нервной системе. Вы всегда так ведете себя за рулем?

— Не ожидал, что здесь кто-нибудь может ходить. — Он подмигнул мне чуть ли не по-дружески. — По всей видимости, вы тот телесценарист, которого Элайн привезла с собой сегодня утром? Вышли прогуляться, обдумывая новые передачи?

— Ну а что вы тут делаете? Развозите молоко? — сострил я в ответ.

— Я — Алек Вендовер. Сегодня у меня вечеринка. — Глаза у него еще больше помутнели. — Лично мне кажется, что Элайн для вас слишком молода, но, как известно, о вкусах не спорят. И все же дам вам дружеский совет: я знаю, что в доме одни женщины, но не пытайтесь воспользоваться этим и обидеть Элайн, ясно? Я их ближайший сосед и считаю своим долгом следить за тем, чтобы их никто не беспокоил. — Теперь он смотрел на меня с явным вызовом. — Если ваши мысли не будут отвлекаться от рекламных роликов, то и уик-энд пройдет у вас нормально. Кроме того, — он подмигнул мне правым глазом, как это принято делать при чисто мужских разговорах, — сегодня у меня на вечеринке будет много замужних, скучающих и свободных во взглядах красоток.

Так и не дождавшись моего ответа, он умчался прочь по грязной дороге. Я же зашагал к дому. Мне было о чем подумать. Миссис Робинс хмыкнула, когда увидела меня, и показала мне комнату. Она сообщила, что ленч будет готов ровно через двадцать минут.

Комната была маленькой и неуютной. Кровать, когда я сел на нее, показалась настолько жесткой, что я подумал, не набит ли матрас металлической стружкой.

Приняв душ, я переоделся и спустился в гостиную, где увидел Айрис, которая сидела за столом с бокалом в руке.

— Слышала, что вы упали в озеро. Расскажите, как это случилось? — Она с интересом смотрела на меня. — Что там произошло на самом деле?

— Я спрыгнул в кювет, — ответил я с достоинством. — Пришлось это сделать, чтобы не оказаться под колесами этого маньяка, Вендовера, летевшего сломя голову.

— Вы встретились с Алеком? — Внезапно ее глаза приняли настороженное выражение. — Ну и что вы о нем думаете?

— Какая-то рептилия. Амеба.

— Я тоже всегда так считала, — согласилась она, — но он мой ближайший сосед и всегда нам помогал, буквально со дня нашего приезда.

— Он мне по-дружески посоветовал держаться подальше от Элайн, — продолжал я. — Должен сказать, что это идет вразрез с высказанным тетей Эммой пожеланием — лишить невинности вашу сестренку. Теперь-то я понимаю, что я был совершенно не прав, утверждая, что жизнь в деревне ничем не отличается от городской. Сколько я ни гулял по Манхэттену, никто не попросил меня лишить невинности племянницу.

Она рассмеялась:

— Очевидно, сегодня тетя Эмма находится в особом настроении, но я впервые слышу, чтобы она заговаривала на сексуальные темы. Тем не менее не вижу оснований впадать в уныние! Давайте я смешаю для вас коктейль.

Я опустился в ближайшее кресло и обнаружил, что у него точно такая же начинка, как и у монстра в моей комнате, называемого почему-то кроватью.

— Нельзя ли мартини?

— Нет проблем.

Она поставила собственный бокал на боковой столик, сама прошла через комнату к небольшому бару, предоставив мне возможность снова полюбоваться ритмическим покачиванием ее ягодиц. Через несколько секунд Айрис протянула мне бокал и вернулась на место. Судя по вкусу, мартини был смешан в пропорции один к шести и не содержал даже намека на вишенку или оливку.

Но все равно у меня повеселело на душе.

— Как вы поладили с Элайн? — равнодушно спросила Айрис.

— Я снова провинился. Она обозлилась, потому что я не захотел поверить в белиберду о колдовских чарах, и бросила меня на вершине холма. Я заблудился, когда меня обнаружила тетя Эмма… — я поднял к потолку глаза, — и посоветовала лишить девственности Элайн в профилактических целях, чтобы избавить ее от гораздо худшей судьбы. Одним словом, утро было весьма насыщенным. Кульминационным моментом я считаю попытку Вендовера расплющить меня своим драндулетом.

Айрис с любопытством посмотрела на меня:

— Вы, очевидно, считаете всех здешних обитателей сумасшедшими, Ларри?

— Кроме вас! — сказал я совершенно искренне. — Чем Вендовер зарабатывает на жизнь?

— Он издатель. Вернее, был таковым. Дело начал его отец. Он оставил ему несколько допотопных типографий, которые давали очень мало денег. Алек унаследовал их примерно пять лет назад, а через пару лет какое-то крупное издательство выкупило их у него на довольно выгодных условиях. Так что сейчас он состоятельный бездельник. Любит говорить о том, что вновь займется издательским бизнесом, но я в этом сильно сомневаюсь. На самом деле книги его никогда не интересовали, даже те, которые печатались в его собственных типографиях.

— В таком случае это богатый слизняк, — произнес я презрительно. — Терпеть не могу таких надутых индюков.

— Порой он меня тоже сильно раздражает, — созналась Айрис, — но в общем он неплохой человек.

— Я пока этого не заметил… Не разумнее ли мне днем возвратиться в Манхэттен? Мне бы очень не хотелось быть для вас обузой на его вечеринке.

— Вам не о чем беспокоиться, — замурлыкала она. — Я бы хотела, чтобы вы пробыли здесь уик-энд, Ларри. — Ресницы у нее затрепетали, когда она бросила многообещающий взгляд в мою сторону. — Вы не пожалеете, если останетесь. Обещаю вам!

Подобные обещания я не очень-то часто получаю.

— Кому нужен этот Манхэттен? — воскликнул я со счастливым вздохом.

Мы выпили еще по паре мартини, атмосфера становилась все более непринужденной. Все испортила миссис Робинс, сообщив, что ленч готов. Ни Элайн, ни тетя Эмма за столом не промолвили ни слова, поэтому «интересный разговор» не компенсировал невкусную еду.

После ленча Айрис предложила мне отдохнуть перед вечером. Это мне показалось заманчивым, пока я не плюхнулся на свой набитый булыжниками матрас, но, как ни странно, через несколько минут заснул как убитый.

Проснулся я примерно в половине седьмого, а минут через тридцать спустился в гостиную, готовый к ночным безумствам в обществе обворожительной блондинки.

В гостиной никого не было, но я вспомнил, что Айрис разрешила мне пользоваться баром, поэтому я с чистой совестью налил себе мартини.

Вечер еще не вступил в свои права. Но цветные стекла в окнах поглощали не менее пятидесяти процентов света, превратив дом в многоцветный ковер.

Я зажег лампу на ближайшем столе. Возможно, это послужило сигналом, потому что в следующее мгновение в комнату вошла Элайн. Она заменила свою мужскую рубашку и джинсы на темно-синее платье. Мягкий свет лампы осветил ее хрупкую фигурку.

Она неуверенно улыбнулась мне.

— Я хотела извиниться за то, что была с вами так невежлива сегодня утром, — заговорила она, слегка задыхаясь. — Я все время об этом думала и поняла, что с моей стороны было глупо ожидать, что вы поверите в то, что над этим домом тяготеет проклятие.

— Какого рода проклятие? — поинтересовался я.

— Все дело в месте, на котором выстроен дом. Тетя Эмма говорит, что место слияния вод всегда выбиралось ведьмами для шабаша. Вот почему они собираются на этом берегу озера почти каждую ночь. Понимаете, — они хотят получить этот дом! Они уже убили тетю Сейру, надеясь, что остальные члены семьи после этого отсюда уедут. Но этого не произошло. Теперь они замышляют что-то ужасное, чтобы от нас отделаться. — Она слегка вздрогнула. — Не знаю, что именно, но это наверняка будет что-то страшное, если только нам не удастся их остановить.