– Я…

– Я занят, принцесса. Поговорим позже. Иди, делай себе туфли.

Спокойный доброжелательный голос. Он уже вышвырнул меня из своей жизни. Не уйду. Пусть орёт, пусть даже дерётся. Я тоже буду драться.

– Ты спрашивал, о чём я так долго думала, получив от барона предложение заработать для тебя фору.

– Мне это уже неинтересно, принцесса. Действительно неинтересно. Ты можешь идти.

– Я уйду. После того как отвечу на твой вопрос. Я рассматривала мысль принять это предложение. Дать тебе крохотный шанс. Я не хочу… не хотела, чтобы тебя убили. Потом, когда до меня дошло, что своим согласием я сама тебя убью, я ответила барону так, как должна была ответить сразу. Вот. Теперь ты можешь меня выгнать, убить или отдать на корм змеям барона Алека.

Поворачиваюсь и берусь за дверную ручку. Дверь вздрагивает и расцветает рукояткой ножа, пробившего обе створки. Кобра промахнулся?

Меня подхватывает стальным вихрем, отрывает от дверной ручки, в которую я машинально вцепилась, и я оказываюсь на руках у Кобры, присевшего на стол.

– Принцесса… Что за выступление?.. Что это за «выгнать, убить… отдать змеям Алека»?

– Я испугалась, что ты разочаровался во мне. Ты видел во мне принцессу. А я не принцесса и не умею вести себя соответственно. И ты не придёшь ко мне, я уже не нужна тебе, такая…

– Женщины… Вы удивительные существа… Хорош плакать, принцесса. Всё нормально. Ты меня не можешь разочаровать. Иди готовься к свадьбе. Я действительно очень занят. Иди, принцесса.

Встал на ноги, держа меня на руках, дошёл до дверей, вытащил из них свой нож, опустил меня на пол, шлёпнул по заду.

– Увидимся на свадьбе.

– А барон Алек, он… обязательно должен быть посажённым отцом?

– Обязательно.

Поцеловал меня в макушку и выставил за дверь. Вздохнула, повернулась к Францу.

– Возвращаемся, Франц.

Обратную дорогу я пролетела не заметив. Надо сделать головной убор. Или покрывало? Чтобы соответствовать образу? Вспомнила, что на некоторых гравюрах дамы были изображены в высоких колпаках с вуалью на остром кончике. Что-нибудь такое сотворить? При моём росте… Ладно, не будем изощряться. Ещё на Лотту надо посмотреть, в чём она собирается венчаться. Барон Алек не должен испытывать дискомфорт, ведя невесту к жениху… От него и так жутью веет. А уж если он разозлится… Не надо нам таких экспериментов! И туфли!.. Хорошо, что в замке полы с каким-то покрытием. Ноги не мёрзнут. А то бы уже чихала… Влетаю к себе. Меня уже ждут Бланка и Лотта.

– Господин барон сказал, что одна из моих горничных выходит замуж. И что я буду посажённой матерью. Бланка, мне нужны пояснения. Я не знаю традиций баронств. Что я должна делать? И кто невеста? Ты, Шарлотта? В чём ты пойдёшь венчаться? Имей в виду: посажённым отцом будет барон Алек, и господин барон должен вести к жениху красивую и нарядную невесту… Франц, подними её!

Франц, не шевелясь, вытаращился на меня, шевеля губами а я задумалась: не слишком ли быстро говорю… Как Трандычиха⁵. Не знаю, кто она такая, но её упоминал наш учитель истории, когда мы с девчонками начинали тараторить. Бланка обмахивается платком, беззвучно смеясь. Шарлотта в обмороке. Вероятно, от счастья. Ага, сам барон Алек в посажённых отцах! Она свою свадьбу на смертном одре вспомнит!

Вынимаю цветы из вазы, выливаю воду на невесту. Времени мало, нечего разлёживаться! Шарлотта садится, ошеломлённо тряся головой и разбрызгивая воду. Франц успокаивающе гудит:

– Лотти, я же сказал, господин барон Зигмунд всегда держит слово! Сказал – сделал! Ты вспомни, когда он объявил, что женится только на той, что сможет пройти лабиринт? Три года прошло, а он вспомнил и женился на госпоже баронессе!

Где-то далеко-далеко послышался звон… Разбилось что-то хрупкое… И очень дорогое. А острые осколки впивались и впивались в меня. Как больно! Бланка встала на цыпочки и ударила Франца кулаком в лоб, заставив его перед этим нагнуть голову. Улыбаюсь. «Дорогих мамочек» учат не демонстрировать свои чувства окружающим. Потому что наши чувства не имеют значения.

– Шарлотта, свадебное платье! И туфли! Что ещё нужно, кроме фаты, Бланка? Букет невесты?

– У Лотты нет другой одежды, госпожа баронесса. Она работает в самом лучшем из своих платьев. Лотта честная девушка, и не получает подарков за услуги.

– Это понятно. Непонятно, где брать платье… Так, Франц, свободен! Шарлотта, идём одеваться.

Я не заплáчу! Не дождётесь! Пусть барон женился на мне по обещанию! Пусть! Мы всё равно женаты. И я не буду портить себе оставшиеся до возвращения дни. Их и так мало осталось. Уже меньше пяти месяцев…

Заставляю Шарлотту раздеться и встать на платформу для снятия мерок. Она заартачилась было, но Бланка живо привела её в чувство. Так что гимнастические упражнения Лотта проделывала уже без возражений. Голографическая модель есть. Разрешила Лотте одеться. И задумалась над платьем. С бельём более-менее ясно: батистовая сорочка, нижнее платье из поплина, белые чулки. Спросила Бланку, какого цвета должно быть платье невесты. Оказывается, любого, кроме белого и синего. Белый – цвет траура у простого люда, синий – у баронов.

Чулки надо делать жемчужно-серые. А сорочку и нижнее платье – светло-голубыми. Декольте невесте не положено. Да и не носят здесь приличные дамы декольтированные платья. Товар лицом показывают те, кто им торгует. Платье в пол, с высоким воротом и длинными узкими рукавами скопировала со своего. Только сделала его ярко-голубым. А вот верхнее платье – из жемчужно-серых кружев. Как снег в сумерках. Вспомнила морозные узоры на стекле, получилось красиво.

Барону Алеку не будет стыдно за невесту. Покрывало – тончайшая вуаль. Из хлопка. Бланка вовремя вспомнила, что шёлк и бархат разрешены только баронам. Ну и баронессам, конечно же! Простому сословию – хлопок и лён. Иначе – казнь. Но серебряную оторочку я таки сделала на вуали. Это же покров невесты!

Туфли – светло-серые кожаные лодочки для Шарлотты. И густо-клюквенные аксамитовые для меня. Каблуки сделала семисантиметровые. Нечего ковылять на высоченных шпильках. Отправила Лотту и Бланку в будуар одеваться и причёсываться. Сижу думаю над головным убором для себя. Простоволосой не принято ходить. Я даже с комбезом надеваю берет. О! Кстати, да! Как говорит мой муж. Берет – это то что надо! Опять уселась перед пультом, и через десять минут у меня в руках изумительный берет, лихо заломленный с одной стороны и мягко свешивающийся с другой. Как у Рембрандта. Брошь нужна! Украшения нужны и для невесты. Надо, пожалуй, барона Алека тряхнуть. Посажённый отец должен свою лепту внести.

Не успели меня причесать, раздался стук в дверь. Бланка пошла открывать, потому что Шарлотта в полуобмороке, да и невеста всё-таки, а Розалинда и Амалия заняты моими волосами. Береты здесь не носят, и девчонки во главе с Бланкой думают над моей причёской. Теоретически можно завернуть волосы вокруг головы, перевивая их жемчугом. Проблема в отсутствии жемчуга…

Зря я сетовала на отсутствие украшений! Теперь проблема – в отсутствии времени. А хочется сесть на пол возле этого сундука и вдумчиво перебирать всё, посматривая в зеркало… Такое изобилие – глаза разбегаются. Напоминаю себе о правиле тринадцати. Потом вспоминаю изображения дам на старинных картинах, они-то правилами себя не обременяли. Точнее, правила были другими. Подумала-подумала и решила обойтись без излишеств. Уши у меня не проколоты, так что серьги отпадают. Верхнее платье отделано золотым шитьём – можно ограничиться цепочкой или бусами. Нашла гранатовые бусы, тёмно-красные, почти чёрные, подсвеченные пламенем изнутри. Бусины не гранёные, а овальные. Надела на шею, чтобы не было пустого пространства. И золотую брошь на берет в форме кленового листа. И хватит.

Шарлотту украсили жемчугом. Налобная повязка с височными подвесками, ожерелье-пелерина, широкие браслеты на запястья. Картинка! Пышные пшеничные волосы, огромные небесно-голубые глаза, розовые губы, рыжевато-каштановые брови и ресницы. Высокая, статная. Лебедь белая! И я рядом – воробышек. Поёжилась от нахлынувшего ужаса. Посажённый отец приближается. Получается, что барон Алек будет моим кумом? Или я всё перепутала?