Вильгельм упал на стул и некоторое время молча смотрел на свои пальцы.

— Так что же мне делать? — в конце концов с подчеркнутой неохотой спросил он.

Карл поднял глаза к потолку:

— Именно то, друг мой, что должен делать опекун юной девушки! Обещайте мне руку Джульетты и позаботьтесь о том, чтобы она дала свое согласие.

Вильгельм Ванденберг выпрямился. Он принял решение:

— Она согласится!

Карл с довольным видом кивнул и встал. Его черный слуга уже стоял рядом, готовый помочь ему надеть пальто.

— Пожалуйста, сообщите мне, как только поговорите с девочкой, — коротко сказал Леевкен Ванденбергу, не произнося прощальных слов. — И поторопитесь. Мой отъезд запланирован на конец месяца. К этому времени Джульетта должна быть готова.

С этими словами он покинул комнату.

Юлия с трудом шла по снегу в парке за домом. Она не чувствовала холода и не обращала внимания на красоту заснеженных деревьев.

Монастырь… Это слово снова и снова проносилось у нее в голове. И у девушки возникали болезненные воспоминания о ненавистных часах в пансионе, которые они посвящали молитвам. Марта безжалостно и не без определенного удовольствия сообщила, что ее родители намереваются уже следующим летом отправить Юлию в обитель диаконис.

Для Юлии это было словно пощечина. Нет! Она ни в коем случае не позволит сослать себя в монастырь. Если бы только она могла придумать какой-нибудь выход!

Если бы здесь была София, ей бы определенно пришло в голову какое-нибудь решение. Юлия чувствовала себя ужасно одинокой.

Конечно, она уже не раз думала о том, что же будет с ней, когда закончится учеба в пансионе, однако каждый раз отгоняла эти мысли — ведь этот день был еще так далеко. А сейчас девушка с болью поняла, что время приближается… Следующим летом ей придется покинуть пансион. Придется расстаться с Софией. Каким коротким было отведенное ей счастье! Горькие слезы побежали по щекам Юлии. Для других девочек само собой разумелось, что они вернутся обратно в круг своей семьи, чтобы родители в нужный момент передали руку дочери мужчине, изъявившему желание жениться на ней. А кто захочет жениться на Юлии?! На «серой пансионской мыши», как когда-то, несколько лет назад, обозвала ее Марта. А дядя Вильгельм? Вряд ли он будет искать для нее жениха — ведь сначала ему нужно удачно выдать замуж собственных дочерей. Марта кое в чем была права.

Юлия понимала, что ей придется подчиниться воле дяди.

На следующий день, после бессонной ночи, дядя вызвал к себе Юлию. Она догадывалась о том, что он хотел ей сказать.

Юлия вошла в его кабинет, сознавая свое бессилие.

— Дядя Вильгельм, ты хотел поговорить со мной?

— Садись, Джульетта. — Он указал на один из стульев, стоявших перед его письменным столом. — Как ты себя чувствуешь?

Этот вопрос застал Юлию врасплох, ведь дядю обычно никогда не интересовало ее самочувствие.

— Спасибо, хорошо, — нерешительно ответила она.

— Итак, Джульетта, следующим летом ты окончишь школу. Мы с твоей тетей задумываемся о том, что будет с тобой дальше.

Юлия сидела на стуле, нервно теребя платье.

— В связи со сложившейся ситуацией я и Маргрет подумали о том, что для тебя было бы вполне неплохо провести несколько лет в обители диаконис.

Юлия постаралась сделать удивленное лицо. Может быть, таким образом ей удастся убедить дядю изменить его решение.

— Это… монастырь? — заикаясь, пробормотала она.

— Да, дитя мое. Подумай, тебе ведь уже восемнадцать лет, а подходящего мужчины, желающего просить твоей руки, пока что нет. Окончив школу, ты останешься одна. Мы, к сожалению, не можем забрать тебя к себе, ты же знаешь… А в обители диаконис ты окажешься среди женщин, которых объединяет схожая судьба.

Юлия сердито посмотрела на дядю:

— Но я не хочу в обитель! Вы не имеете права так со мной поступать! Что я там буду делать? Молиться целыми днями? Лучше уж… Может быть, я смогу стать учительницей?

— Дитя мое, в любом случае в монастыре у тебя будет время подумать над тем, кем ты хочешь стать. Сестры-монахини, конечно, помогут тебе в этом, а для одиноких молодых женщин обитель диаконис — это… вполне подходящее место.

— Но я же не хочу туда! — повторила Юлия, чувствуя бессилие. У нее больше не было аргументов.

— Ну да, если ты так этого не хочешь… Конечно, нельзя сказать, что совсем нет желающих жениться на тебе. Просто… Нет, я думаю, что это не очень хорошая идея, и скорее всего, этот господин сказал так просто под влиянием настроения.

Вильгельм откашлялся.

— Господин? Какой господин? — В глазах Юлии промелькнула надежда.

Все это было совершенно неожиданно для нее. В нынешней ситуации она скорее бы отдала свою руку одному из дядиных старых кривоногих партнеров по торговле, чем позволила упрятать себя за монастырские стены.

— Ах! — Дядя махнул рукой, словно защищаясь от нее. — Лучше бы я совсем о нем не вспоминал. Этот наглец… Я даже не знаю, что он себе думает. Как будто мы можем отдать тебя замуж за первого встречного.

— Да кто же это, ради бога?! — воскликнула Юлия. — Дядя, я хочу узнать это сейчас же!

— Это Леевкен. У них в колониях какие-то странные обычаи. Он просто заявился сюда и…

— Карл Леевкен… просил моей руки? — Юлия густо покраснела.

— Я сразу сказал ему, что о таком мезальянсе не может быть и речи. Этот мужчина намного старше тебя, да и к тому же живет в совершенно дикой стране.

В голове у Юлии стремительно проносились мысли. У нее на переносице образовалась глубокая морщинка. Неужели это была соломинка, за которую она должна ухватиться? Брак с почти незнакомым человеком…

Вильгельм с удовольствием дал ей подумать, позволив себе тем временем сделать глоток виски. Затем он глубоко вздохнул и продолжил:

— Я сказал ему, что сначала ты должна пожить в монастыре. Если он и дальше будет проявлять к тебе интерес, чего, учитывая столь дальнее расстояние, вряд ли стоит ожидать… Честно говоря, я думаю, что на этом все и закончится.

Теперь все зависело от Юлии. Все-таки Леевкен был лучше, чем любой из этих пожилых мужчин со скверными зубами и толстыми животами. А если еще вспомнить об обители…

— Я согласна! — Юлия выпрямилась, объявляя свое решение. — Я выйду замуж за Карла Леевкена.

— Но Джульетта… нет! Это невозможно! Тебе ведь придется уехать с ним в Суринам…

— Если он просил моей руки, — теперь она говорила уже твердым голосом, — то я скажу «да». Я выйду замуж за Карла Леевкена и уеду с ним в Суринам.

Юлия смотрела в зеркало, поправляя волосы. Что же она наделала? Теперь у нее уже нет пути назад.

Однако отправиться в монастырь… Она все еще не могла прийти в себя. Все, что угодно, только не это. Свадьба была не самым неудачным выходом. Пусть даже она состоится второпях. В общем-то, Юлия совершенно не знала Карла Леевкена. Однако каждый раз, когда она вспоминала о новогодней ночи, ее охватывало приятное оживление. Конечно, он повел себя немного неприлично. Однако его губы… Юлия прижала пальцы к губам. Ей все еще казалось, будто она чувствует его дыхание на своих щеках.

Нет, помолвка с Леевкеном была верным решением! Ей стоит выйти за него замуж хотя бы для того, чтобы освободиться от когтей дяди Вильгельма. Кто знает, что еще ему может прийти в голову? Ее ждет либо одеяние сестры-монахини, либо брак с кем-нибудь из этих бледных скучных мужчин. А так у нее, по крайней мере, была хотя бы иллюзия того, что она сама приняла решение.

Юлия никогда не чувствовала привязанности со стороны дяди или тетки. Зато Карлу Леевкену она понравилась, иначе он вряд ли поцеловал бы ее в тот вечер. Он хорошо выглядел, был образованным и, кажется, довольно богатым человеком. Так чего же ей еще желать? И к тому же он жил в незнакомой, волнующей стране. Да, этот мужчина годился ей в отцы, но…