РАННИЙ ГОСТЬ

Первые лучи солнца, пробиваясь сквозь могучие ветви, упали на зеркальную озерную гладь.

Тихо.

Легкий утренний туман окутывает камыши. Еще не успел спрятаться в горах серп луны, а солнце поднимается все выше и выше. Протрубил утреннюю песню дикий козел. На прибрежных гальках запрыгали трясогузки, в камышах послышался всплеск щуки.

Проснулся Михаил. Заботливо накрыл ребячьи ноги шубейкой, подкинул в чуть теплившийся костер мелких, сухих веток, взял полотенце и направился к берегу.

Пальма, до сих пор мирно лежавшая у костра, вдруг вскочила и зарычала, уставившись на ближние кусты. Михаил оглянулся. С крутой, каменистой горы спускался человек.

— Тихо, Пальма!

Собака успокоилась, но неодобрительно поглядывала на приближавшегося человека.

Теперь Михаил узнал раннего гостя — это был Иван Зыков.

Он был щупловатым и низкорослым, но, видать, сильным — руки мускулистые, рабочие. Поздоровались.

— Здоров, бродяга, — улыбнулся Михаил. — Откуда ты вдруг?

Они уселись на поваленную ветром сосну.

Иван Зыков был старше Михаила. Когда-то они вместе росли, бегали на озеро, купаться, в лес по грибы и по ягоды. Но лет шесть назад судьба разбросала друзей в разные стороны.

— Голоден? Уху вчерашнюю подогрею! — спохватился Михаил.

— Не откажусь.

Пока разогревалась уха, между друзьями начался не торопливый разговор.

— Помнишь, мечтали мы рудознатцами стать, — улыбнулся Иван. — Видно, не судьба. — Помолчав, продолжал: — Удрал я тогда из станицы, сам себе хозяин — сирота. Пристал к одному отряду. Воевать не пришлось. Был коновозчиком. Потом приняли в комсомол, состоял в отряде ЧОНа, за бандитами гонялся, сейчас в ЧК. Учиться хотел — да не время.

— А мать у меня все горевала: куда это Ванька пропал. Ты даже весточки не дал.

— Виноват, — развел руками Иван. — Замотался. Я ведь и сейчас воюю. Дорога, видишь, в заповедник привела. Теперь обязательно к вам загляну. На старом месте живете?

— Нет. Из станицы перебрались в Долгую курью, на кордон. Отец лесником стал. Я учусь в горном. Тоже в комсомол вступил.

— Завидую. А мне, видать, не один год придется за бандитами гоняться.

Только теперь Михаил обратил внимание, что лицо у Зыкова осунувшееся, усталое — наверное, провел бессонную ночь.

Иван торопливо поел ухи, потом сел на камень. Задумался.

— Чего задумался?

— Дела, понимаешь, — пояснил Иван. — Подслушал я сегодня интересный разговор, а понять, что к чему, не могу. А дело, видать, назревает интересное.

— Секрет?

— Тебе могу рассказать. Но, смотри, язык держи за зубами.