— По приказанию твоего юного повелителя?

Комендант молча наклонил голову.

   — Хорошо, — сказал князь более мягким тоном, — я тебе верю, но теперь докажи свою искренность. Передай это, — старик снял с пальца кольцо с изумрудом, — эмиру Мирзе.

Слова эти были произнесены так уверенно, что турок молча взял кольцо.

   — И скажи эмиру, что я прошу его воздать хвалу Богу за то милосердие, которое он оказал нам у юго-западного угла Каабы.

   — Разве ты мусульманин? — спросил с удивлением комендант.

   — Я не христианин.

Комендант поцеловал руку князя Индии и молча удалился, пятясь назад и с видом самого глубокого уважения.

Не успела дверь затвориться за ним, как князь засмеялся и стал самодовольно потирать руки.

Он подумал, что Мураду осталось немного жить на свете. Магомет будет султаном и возьмёт Константинополь.

Занятый своими мыслями, он неожиданно обернулся и увидел, что Сергий стоял, сложив руки и закрыв глаза. Он впервые стал внимательно разглядывать его тонкие черты, бледное лицо, маленькую бороду и разделённые посредине головы светлые волосы. Он где-то видел прежде это лицо, он стал припоминать и сердце его дрогнуло: этот юноша напоминал ему Того, крестной смерти Которого он оказал содействие когда-то в Иерусалиме. В глазах у него потемнело, и он увидал в неожиданно окружившем его мраке ту сцену, которая произошла столько веков тому назад у Дамасковых ворот священного града. Он снова услыхал слова центуриона, который, обращаясь к нему, сказал: «Эй ты! Покажи нам дорогу к Голгофе». Он снова чувствовал на себе печальный взгляд Того, Кого он ударил по щеке, говоря: «Иди скорей, Иисус!» В его ушах раздавались слова: «Я пойду, а ты останешься на земле, пока Я опять не приду».

Когда спустя несколько минут князь Индии пришёл в себя, в комнату вошли слуги с зажжёнными лампами, коврами, столом, стульями, постелями и бельём. Как по мановению волшебного жезла, комната стала удобной и уютной.

Вскоре дверь отворилась, и паж в блестящей одежде, остановись на пороге, громко произнёс:

— Эмир-Мирза!

Услыхав о прибытии Мирзы, князь Индии остановился посреди комнаты и, приняв полную достоинства позу, казался в своей бархатной шубе, на которой рельефно выдавалась его серебристая борода, таинственным восточным владыкой.

Мирза нисколько не изменился с тех пор, как он виделся с князем в Мекке, только лицо его не было таким загорелым, как тогда. На нём, так же как на Магомете, была кольчуга, покрывавшая его с ног до шеи. Кроме кинжала за поясом, у него не было никакого оружия. С улыбкой удовольствия подошёл он к старику и почтительно поцеловал протянутую ему руку.

— Прости мне, князь, если мои первые слова будут казаться упрёком: отчего ты так долго заставил себя ждать?

   — Эмир, — строго произнёс старик, — ты изменил своему слову. Кому ты поведал поверенную тебе тайну? Сколько людей знали о моём прибытии?

Эмир хотел что-то сказать, но князь его перебил:

   — Говори по-итальянски.

Мирза поспешно взглянул на Сергия и Нило, потом окинул быстрым взглядом комнату и произнёс на итальянском языке:

   — Это помещение темница. Что ты здесь делаешь?

   — Комендант поместил меня и моих друзей в эту комнату, — улыбнулся князь Индии. — По его словам, все лучшие покои замка заняты.

   — Он горько раскается в своей дерзости. Мой повелитель справедлив и строг, а я, доложу ему об этом немедленно. Но, князь, сам посуди, справедливо ли ты на меня сердишься. Я вынужден был рассказать Магомету, что был спасён от смерти тобою. Слово за слово, он выведал от меня всё, что ты мне говорил, и, право, князь, если бы ты его так знал, как я, если бы тебе было известно, что это за человек, ты не скрыл бы от него тайны небесных светил. Нет, князь, ты бы так же поступил на моём месте. Я сообщил поверенную мне тайну только одному моему повелителю, и ты можешь быть уверен, что эта тайна похоронена в его сердце.

   — Хорошо, эмир. Я даже начинаю думать, что твой поступок принёс пользу. Я полагаю, что Магомет, зная предсказания небесных светил о своей судьбе, недаром провёл эти годы.

И старик снова протянул руку Мирзе, который крепко её пожал и воскликнул:

   — Я принёс тебе весточку от князя Магомета. Я был с ним в то время, когда комендант передал мне твоё кольцо. Вот оно. Оно может пригодиться тебе в другой раз. Когда мой повелитель Магомет узнал, что ты здесь, в замке, он стал требовать, чтобы я привёл тебя. Аудиенция тебе назначена ровно в двенадцать часов. А пока, князь, позволь мне перевести тебя в другой покой, более достойный твоей особы.

— Нет, добрый Мирза, оставь меня здесь. Комендант, очевидно, ошибся, поместив меня в этой комнате. Он принял меня за христианина. Я его прощаю и хочу, чтобы он был впредь моим другом, а не врагом. Почём знать, может быть, я снова попаду в этот замок. А если ты сам хочешь оказать мне услугу, Мирза, то прикажи, чтобы нас хорошенько накормили.

Эмир низко поклонился и вышел из комнаты, а князь Индии, чрезвычайно довольный, стал ходить взад и вперёд по комнате.

Через некоторое время явились слуги и принесли обильный ужин, за который весело принялись все трое застигнутых бурей путников.

Магомет ожидал с нетерпением встречи с князем Индии. Весь этот день был полон необыкновенных происшествий.

Прибыв в Белый замок и услыхав о родственнице императора Константина, он неожиданно захотел увидеть её и, остановив коменданта, поспешил на берег. Это он приказал, чтобы все обитатели замка были удалены с пути и чтобы Ирину поместили в лучшей комнате гарема коменданта. С тех пор Магомет не мог забыть о ней.

Все его мысли сводились к одному: «О Аллах! Какая бы это была султанша!»

Впервые в его молодом сердце заговорила любовь, и потому неудивительно, что, узнав о присутствии в замке князя Индии, он отложил свидание с ним до полуночи, а сам, переодевшись арабским шейхом и накрасив лицо, шею и руки, отправился в качестве рассказчика к княжне Ирине.

Но когда он вернулся из её комнаты и стал приближаться назначенный час полуночной беседы, то он стал ощущать сильное нетерпение.

Равно в полночь Мирза с князем Индии постучался в дверь комнаты Магомета, перед которой стояли часовые. Изнутри раздался голос, приглашавший войти. Эмир, пропустив князя Индии, удалился.

При виде старика молодой турок встал со своего ложа, состоявшего из массы подушек под большим балдахином.

Магомет был одет по обычаю турок: на нём были туфли с острыми носками, широкие шаровары, собранные на икрах, жёлтый халат, опускавшийся ниже колен, и большой круглый тюрбан, с пером из бриллиантов. Голова его была выбрита до краёв тюрбана, так что черты его лица ясно виднелись при свете нескольких ламп, спускавшихся с потолка. Его чёрные глаза смотрели из-под густых бровей приветливо, радушно.

Князь Индии сделал два шага, опустился на колени и приложил губы к своим рукам, которыми дотронулся до пола. Магомет поднял его и сказал:

   — Встань, князь, и сядь рядом со мной.

Он вытащил из-за своего ложа широкое кресло с большой подушкой, вроде тех, которые употребляются учителями в школах при мечетях. Он сам поместился на своём ложе, а князь Индии уселся на этом кресле.

   — Ты видишь, — прибавил он после минутного молчания, — что я поместил тебя на учительском месте. Я твой ученик. Открой книгу и читай, а я буду подбирать падающие из твоих уст жемчужины, чтобы они не упали на пол и не исчезли.

   — Я боюсь, что мой повелитель слишком высоко меня ценит, но, во всяком случае, это делает ему честь. О чём прикажешь ты мне говорить?

   — Скажи мне прежде всего, кто ты такой, — сказал Магомет решительным тоном и нахмуривая брови.

   — Эмир правильно представил меня, — отвечал старик, заранее приготовившись к этому вопросу, — я князь Индии.