«Мне нужно поскорее покончить с моим вопросом, пока я полностью не потерял связь с ним», – угрюмо подумал Стивен.

– Мистер Олтетен, сэр, возможно, вы помните мисс Аманду Виндхэм из Йорка? Несколько лет тому назад ее отец, мой дядя, умер, оставив в наследство небольшое имение, права на которое вы оформляли.

Глаза старика вдруг потеряли всякое выражение, и Стивен испугался, что проделал весь этот путь напрасно; но затем вдруг взгляд стряпчего просветлел, и он, тяжело дыша, сказал:

– О да, Виндхэм. Одна дочь. Маленькая бедняжка. Вся одета в белое. – Он поднял глаза и издал нечто наподобие короткого смеха, болезненно скривив лицо. – Похожа на меня в этом чертовом саване.

Стивен улыбнулся, отдав должное черному юмору больного.

– Она приехала в Лондон в качестве моей подопечной. Мы будем попечителями ее первого светского сезона.

Лицо старика скривилось в гримасе, когда он смущенно нахмурился.

– Мисс Виндхэм? Светский сезон? Не думал, что она на такое способна.

– Сэр?…

Но стряпчий, похоже, уже погрузился в свои собственные мысли, снова издав этот странный смех.

– Тогда, может быть, и у меня есть надежда, если уж такая девочка смогла выжить.

– Она была настолько сильно больна?

– Думаю, стояла одной ногой в могиле. Так вы говорите, что она приехала сюда на свой первый светский сезон?

– Да, сэр.

– Что ж, – хрипло произнес старик, – возможно, тогда мне нужно было бы послать за той второй, внебрачной дочерью.

Стивен непонимающе заморгал, решив, что стряпчий, скорее всего, витает в каких-то своих мыслях.

– Я говорю о мисс Виндхэм, сэр. Мисс Аманде Виндхэм.

Старый джентльмен повернулся и внимательно посмотрел на Стивена.

– Я знаю, кого вы имеете в виду. А я говорю о ее сводной сестре, той, которая разбирается в травах. Помню, во время моего визита туда эта девушка заварила мне чай, который, как она сказала, помогает при болезни легких. – Последние его слова превратились уже в сплошной свистящий хрип, и очень скоро он зашелся в приступе неудержимого кашля.

Оглядевшись по сторонам, Стивен взял с прикроватного столика стакан тепловатой воды и помог старику сделать глоток, поддержав его за плечи; сердце у него сжалось от ощущения невесомости этого содрогающегося в спазмах старческого тела.

Только через пять минут старик смог заговорить снова; голос его был слабым и едва слышным, но при этом стряпчий, не лишенный юмора, даже пытался шутить.

– Сейчас мне бы весьма пригодился настой этой колдуньи, – улыбнувшись, сказал он.

Стивен вежливо кивнул, полностью потеряв интерес к старому скандалу вокруг его дяди. Теперь все его мысли были направлены на Аманду.

– Сэр, есть ли еще что-нибудь, что вы могли бы рассказать мне про Аманду Виндхэм? Что еще вы помните о ней?

Старик нахмурил лоб и недовольно скривил губы.

– Там и запоминать-то особо нечего было. В последний раз я видел ее чуть более двух лет тому назад. Маленькое язвительное создание, вся в белом… Она сказала, что так чувствует себя ближе к Небесам. А я подумал, что она похожа, скорее, на засушенную мумию.

Его следующий смешок привел к еще одному, уже более серьезному приступу кашля; старик лишь судорожно ловил ртом воздух и был таким бледным и слабым, что мог только моргать своими слезящимися глазами.

Стивен понял, что разговор их окончен, и тяжело вздохнул. Хотя ему хотелось еще порасспрашивать старого джентльмена, он видел, что тот изнемог от напряжения и уже не в состоянии продолжать разговор. Поднявшись, граф поспешно позвал женщину и тут же ушел.

Через пять минут он снова был на улице и, несмотря на прекрасный лондонский день, недовольно хмурился. Стряпчий описал Аманду язвительной и изможденной болезнью, использовав два эпитета, которые Стивену никогда бы и голову не пришло применить по отношению к этой девушке. А теперь еще и это странное упоминание о белом облачении, тогда как Аманда открыто заявила ему, что просто ненавидит этот цвет.

Было очевидно, что произошло что-то очень значительное, заставившее чахлую девушку превратиться в отзывчивую, открытую и живую женщину, какой Аманда выглядела сегодня. Может быть, смена религии? Стивен пожал плечами. Что бы ни случилось, это должно было быть чем-то очень существенным.

Возможно, ему следует съездить в Йорк и осмотреться на месте. Задать несколько нескромных вопросов и заплатить гинею-другую, чтобы узнать всю эту историю в подробностях. И он обязательно добьется своего! Стивен искоса взглянул на солнце, оценивая его положение на небе. У него есть время, чтобы отправиться туда еще сегодня. Тогда в Йорке он сможет быть завтра к вечеру. Но, к сожалению, другие поместья требовали гораздо большего его внимания, чем йоркширское имение. За время своей долгой болезни отец слишком пренебрегал ими. А его брат Гарри оставил все дела в полном хаосе Стивен просто не мог позволить себе терять время на поездку в Йорк.

Вздохнув, Стивен вынул свои карманные часы и сосредоточился на том, чтобы спланировать остаток этого дня. Он noтратил чересчур много времени на визит к старому мистеру Олтетену, так что теперь у него оставалось всего полчаса на встречу с Перри, виконтом Дербароу, его наставником по части овцеводства. Глухо застонав, Стивен пришпорил своего черного жеребца, безуспешно стараясь выбросить из головы мысли о молодой подопечной, которая требовала особого внимания.

Она была необычной, странно интригующей, неистово напористой и безнадежно прямолинейной. Ее окружала тайна, и он был полон решимости разгадать ее. Возможно, ему удастся получить ответы на свои вопросы у самой девушки. Прочесть ее мысли ему определенно удастся. Какой-нибудь час пристального внимания к ней должен обеспечить его всей необходимой информацией, которую он искал.

Чувствуя, как впервые на этой неделе у него поднимается настроение, Стивен улыбнулся. «Да, – подумал он, – нужно всего лишь еще немного поработать с этой странной Амандой, и у меня в руках будет ключ к столь загадочной зажигательной провинциалке».

Джиллиан сидела и смотрела в окно на тихую лондонскую ночь. Больше всего на свете ей сейчас хотелось раствориться в этой темноте, побродить по диким болотам своего детства, чтобы успокоить поднявшуюся в груди тревогу.

Но она не могла этого сделать. Это был Лондон, и, несмотря на горячее желание пренебречь всеми ограничениями графа, Джиллиан была не настолько глупа. Отправиться в одиночку гулять по ночному Лондону – весьма глупая затея, не говоря уже о том, что совершенно бесполезная. Она и представить себе не могла что-то менее спокойное и умиротворяющее, чем большой город.

Когда Джиллиан составляла свой план относительно того, как занять место Аманды, она мечтала о пылких поклонниках, элегантных бальных платьях, о непрерывной радости и смехе в течение многих месяцев, которые придут с богатством и… статусом законной дочери дворянина. Тогда она не думала о каких-то корсетах, туповатой прислуге и разных нелепых ограничениях, словно специально придуманных для того, чтобы отравить жизнь любому нормальному человеку.

Белое! Ей придется одеваться в белое. Нельзя никуда ходить одной. Нужно все время носить шляпку, разговаривать тихо и только о каких-то учтивых пустяках. Да, она слышала все эти правила, которые граф перечислял ей вчера вечером, но, честно говоря, почти не обратила на них внимания. Потому что считала все это лишь плодом его неприязненного отношения, а вовсе не важными предписаниями, которым надо будет следовать.

Но потом она с ужасом обнаружила, что графиня не только твердо поддерживает каждое из этих строгих требований, но добавила к ним еще и кое-что свое. Джиллиан могла бы пренебречь и этим тоже – в конце концов, похоже, леди Мавенфорд просто нравился испытываемый Джиллиан дискомфорт, – но и портниха, к которой они приехали, тоже была явно шокирована тем, что кто-то в принципе может задавать какие-то вопросы насчет этих самых правил.