— Сложный вопрос, — задумалась Ксения, — руководят в основном мужчины, но и женщины в правительствах есть. В семье — по-разному. Бывает, что и жена слово сказать поперек мужа не может, но чаще — наоборот. А вообще, у нас — как бы равноправие.

— Какой странный мир. Мы же разные, как можно пытаться равнять мужчину и женщину. У каждого своя сила и слабость. Вот мы, Леди, никогда не станем использовать свою власть над мужчинами без серьезных причин. Ведь тогда и воздушный получит право применить свою власть к той, что дала ему повод для этого, — Лили остановилась и внимательно посмотрела в глаза Ксении, — ты улыбаешься незнакомым мужчинам. Зачем?

Ксения пожала плечами. Что она могла ответить — что так привыкла, что в ее мире легкий флирт — это норма, что зачастую даже тесные отношения между мужчиной и женщиной не ведут ни к каким обязательствам. Только как это объяснишь в двух словах.

— Ты улыбкой даешь надежду тому, кого даже не мечтаешь видеть рядом с собой.

Так Ксению не отчитывала даже мама во времена ее юности. Но спорить бесполезно. В чужой монастырь со своим уставом не лезут, а чувствовать себя провинциальной дурочкой, впервые попавшей на светский прием, Ксении больше не хотелось.

— Почему они не представились в ответ? — спросила она у Лили.

— Ты не попросила их об этом, — объяснила та, — воздушная представляется всегда первой. Если она не интересуется именем собеседника, то не планирует дальше с ним общаться, и тот не вправе ни на чем настаивать. Если же воздушная просит назвать себя, то тогда мужчина получает право продолжать с ней разговор и знакомство. Но нельзя улыбаться едва знакомым мужчинам, — Лили требовательно взглянула на свою ученицу, чтобы удостовериться, что та осознает серьезность внушений, — нельзя пристально смотреть им в глаза. Ты раздариваешь чужим то, что должно быть предназначено только родным, любимым, и близким друзьям.

Девушки шли по длинному коридору, который вывел их в большой зал, заставленный стеллажами. Из-под одного из них колобком выкатился человечек небольшого роста, в котором все было круглым: — щеки, нос, голова, с которой давно уже сбежали все волосы, пухлый животик.

— Кто к нам пожаловал, — радостно завопил он, — чем могу быть полезен таким красавицам?

— Гринфир, вы не исправимы, — улыбнулась кончиками губ Лили, — это наша новая студентка Леди Ксения, Императорский дом. Подберите ей полный комплект, пожалуйста.

— Императорский дом? Хм. Редкая пташка в наших краях. К вечеру все будет готово, — и он, пустил один из стеклянных шаров в полет вокруг Ксении.

— Мерки снять, — шепотом пояснила Лили.

— Вот вы где, — раздавшейся возглас заставил девушек обернуться. В дверном проеме стоял ректор. Ксения с неудовольствием отметила, что в отличие от нее, он выглядел безупречно, как будто и не было вчерашнего застолья, — Лилиэтта, прошу меня извинить, но я должен похитить у вас Ксению. Не бойтесь, это ненадолго.

Сердце девушки сжалось от дурного предчувствия. Она просто не выдержит очередного предательства. Меерлэг молча вел ее по коридору, не вдаваясь в объяснения. Они остановились у одной из дверей.

— Я прошу тебя сейчас подумать и не спешить с ответом. Она просила не неволить тебя и поймет, если ты откажешься.

— Она? — выдохнула в удивлении Ксения

— За дверью — леди Александра, Астиана Императорского дома и мать наследника. Ты можешь отказаться от этой встречи, но я очень прошу не делать этого.

Не ответив, Ксения распахнула дверь и стремительно вошла в комнату. С мягкого дивана ей навстречу поднялась высокая статная женщина. Годы отразились только в ее глазах и не посмели тронуть красоту ее лица. Единственным ее украшением, кроме обручального кольца, была роскошная диадема, с россыпью фиолетовых камней. Простое, но очень изящное платье выгодно облегало еще стройную фигуру. Леди Александра неожиданно шагнула навстречу и заключила девушку в теплые объятия.

— Бедная моя, бедная, как же тяжело тебе пришлось.

От участия, сквозившего в голосе императрицы, от тепла и сострадания, которыми она окутала девушку, Ксения начала оживать. Словно тяжелый камень, лежавший у нее на сердце, вдруг стронулся с места и заскользил вниз, вместе с потоками слез, принося долгожданное облегчение.

После взаимных слез и утешений они расположились за невысоким столиком, и Александра, взяв Ксению за руку, тихо попросила:

— Я прошу тебя только об одном — дай моему сыну еще один шанс, не разрывай сейчас помолвку. Через полгода ты будешь представлена нашему клану. Тогда и решишь все окончательно. Поверь, мы примем любое твое решение. Я не хочу, тебя к чему-либо принуждать, — серые глаза императрицы смотрели на нее с затаенной надеждой. Как мать она хотела счастья для своего сына, как воздушная — укрепления своего клана. Но эта испуганная девочка так напоминала ее саму, много лет назад. Что же, ей еще предстоит многому научиться, а сейчас пусть переживет свою боль, а надежда на свободу вернет ее к жизни. Хоть это будет лишь иллюзия, но она принесет свои плоды.

— Разве помолвка не разорвана? — удивилась Ксения.

— Нет, — покачала головой Леди Александра, — Хранитель дал свободу тебе, но не Элисдэйру. Он все еще носит браслет. Тебя, наверняка, уже успели напугать Астианой-тауч. Не стоит забивать себе этим голову. Императорский дом подтвердит твой статус Астианы до представления клану. И еще, — она помолчала, затем пристально глядя в глаза Ксении, произнесла, — время стирает много обид, но оно же приносит и одиночество. Прошу, пока не отвергай его.

На стекле столика жалобно звякнул браслет. Ксения невольно вздрогнула.

— Ты можешь не носить его, — поспешно успокоила ее императрица, — но пусть он пока будет у тебя. Пожалуйста.

Девушка кивнула. Ей не хватило духа отказать той, что стала для нее другом за этот час.

— Вот и славно, — облегченно улыбнулась Александра, — у тебя есть какие-нибудь просьбы, пожелания.

— Да, — собралась с мыслями Ксения, все еще косясь с подозрением на браслет, как будто он мог ее укусить, — мне бы хотелось изучить этикет Леди, правила поведения в вашем обществе.

— Тебя кто-то посмел обидеть? — облик милой тетушки мгновенно исчез. Напротив девушки сидела настоящая императрица, умеющая казнить и миловать, повелевать и управлять. Под ее взглядом, Ксения поежилась, но жаловаться, однако, не стала.

— Нет, я сама так решила.

— Сама, так сама, — усмехнулась Леди Александра, — я пришлю тебе требуемое и, если позволишь, навещу тебя еще раз.

— Конечно, буду только рада.

Смешно, как будто ее согласие действительно требовалось. Ксения не питала иллюзий в отношении императрицы. Она, конечно, милая женщина, но трон оказывает влияние на любого, и скоро ты уже не мыслишь свою жизнь без закулисных комбинаций, а люди становятся лишь разменными фигурами в очередной игре. Но, как ни обидно было это признавать, а ведь она и, правда, будет ждать очередного визита императрицы. Вот чего не отнять у Леди Александры, так это умения расположить к себе людей.

За этими невеселыми раздумьями девушка и не заметила, как очутилась в совершенно незнакомой ей части академии. С содроганием, она прошла по стеклянному полу очередной галереи, ожидая, что тот вот-вот обрушится под ее ногами и низвергнет ее на острые скалы. За поворотом оказался небольшой садик с каменными дорожками. Стены высотой в два человеческих роста надежно укрывали его от ветра. Вот только в них не наблюдалось никаких проходов. Девушка с раздражением огляделась и уже почти смирилась с тем, что ей придется возвращаться, когда ее взгляд наткнулась на группу воздушных, что-то с жаром обсуждающих в дальнем углу сада.

Лень победила чувство осторожности, и девушка подошла к студентам. «Как там говорила Лили, — постаралась припомнить она, — не улыбаемся, в глаза не смотрим, тон суровый или нет, лучше нейтральный. Мне ведь не нужны никакие проблемы, и мужчины, предъявляющие на меня свои права тем более». Она хотела даже браслет нацепить, но все же не решилась. Глупо, но он казался ей живым. Даже на ощупь он теплел под ее рукой.