— Я вам больше не верю, — заворчал О'Флинн.

— О Патрик…

— Сегодня, когда нас застукал ваш муж, вы живо переметнулись, так или нет?

— Пощадите мою стыдливость, Патрик…

— Клянусь святым Илтудом, это–то тут при чем?

— Ну не могла же я стать на вашу сторону при Кейте?.. Хотя, если честно, Патрик, мне безумно этого хотелось!..

О'Флинн, этот добродушный медведь, тут же смягчился и уже ласково пробормотал:

— Хоть сейчас–то вы говорите правду, Мойра?

— Клянусь вам…

И, сама не зная, как это получилось, директриса снова упала в объятия учителя математики. К несчастью, именно в эту минуту Элисон Кайл, выполняя просьбу Кейта Мак–Дугала, вошла в комнату. Увидев нежно обнявшуюся парочку, девушка и не подумала незаметно удалиться, а, напротив, удивленно охнула. Элисон поступила так без злого умысла, но влюбленные так стремительно отпрыгнули друг от друга, что ее изумленное восклицание перешло в громкий смех. О'Флинн вне себя от ярости набросился на девочку.

— Вы не могли сначала постучать в дверь?

— Я стучала, но… но вы наверняка не слышали… Что, впрочем, вполне естественно и понятно!

— Правда? Значит, вам все понятно, да?

— Ну, это не так уж трудно…

— Чего никак не скажешь о свойствах конусов, которые вам придется изучать, и очень внимательно!

— Конусов?.. Но я вовсе не собиралась…

— Ошибаетесь, мисс Кайл! В субботу и воскресенье, когда ваши подруги разъедутся по домам или уйдут гулять, вам придется добросовестно покорпеть над обычными и усеченными конусами, дабы написать небольшое, но блестящее исследование и убедить меня, что вы действительно постигли, чему равна площадь каждой поверхности и их сумма! Тогда, клянусь святым Маклоу, недостаток такта восполнится хотя бы скромными знаниями по геометрии!

Элисон Кайл, подобно всем юным созданиям, не выносила несправедливости. Суровость незаслуженной кары повергла ее в глубочайшее недоумение.

— Вы… вы наказываете меня… за то, что я… тут застала вас вместе? — заикаясь, пробормотала девочка.

— Вы нахалка, мисс Кайл! И к тому же лгунья!

— Лгунья?

— Я пытался вытащить соринку из глаза мисс Мак–Дугал, а вы хотите раздуть из этого Бог знает какую грязную историю! И как вам только не стыдно, мисс Кайл!

— Мне? Мне должно быть стыдно? О!

Девочка убежала в парк, где ее в конце концов и разыскал Джерри Лим. Увидев, что его возлюбленная исходит слезами злости и обиды, Джерри утащил Элисон на скамейку, которую оба уже считали своей «частной собственностью», несмотря на то что именно там ночью их поймала Иможен. Когда молодой человек узнал, что мисс Мак–Картри наградила его милую пощечиной, он хотел тут же бежать к оскорбительнице и удавить ее на месте. Но известие о том, что в воскресенье они с Элисон не смогут погулять вместе только из–за скандального поведения Патрика О'Флинна и Мойры Мак–Дугал, повергло молодого человека в такую ярость, что девушке пришлось утихомиривать не в меру рьяного защитника.

— Не стоит преувеличивать, Джерри… Меня же никто не убил!

— Но вас ударили, Элисон, а этого я никак не могу допустить!

— Darling… так вы меня по–настоящему любите?

— О, darling, как вам не совестно сомневаться? Вы — женщина моей жизни… вы станете матерью моих детей и…

— Прошу вас, Джерри, ни слова больше… это нехорошо… Как, по–вашему, нас выгонят из колледжа?

— За то, что вас избили?

— Не валяйте дурака, Джерри! За ночное свидание…

— Что ж, уедем, если они не хотят больше видеть нас здесь!

— Вы просто прелесть, Джерри, но, к несчастью, мозгов у вас не больше, чем у моего щенка Плум–Пудинга!

— Не понимаю…

— Если меня выгонят из Пембертона, а уж тем более за встречи с вами, можете не сомневаться — родители ушлют меня куда–нибудь к черту на рога, а ваши позаботятся, чтобы вы уехали в противоположном направлении!

— Верно! Об этом я совсем не подумал…

Элисон ласково потрепала возлюбленного по щеке.

— Не очень–то вы привыкли ломать голову, a, darling?

Джерри вскочил.

— Может, это из–за того, что я чересчур много думаю о вас? — обиженно спросил он. — Но, так или иначе, я не могу позволить, чтобы на вас поднимали руку, Элисон, и немедленно выложу свою точку зрения мисс Мак–Картри!

Иможен сидела у себя в комнате. Она нисколько не жалела, что так круто обошлась с Элисон Кайл (в конце концов, время от времени этим юным индюшкам из богатых семей надо показывать, что не вся земля у них в услужении), но охотно признавала, что, пожалуй, выбрала не лучший подход к педагогике. Впрочем, это не имело особого значения. Иможен приехала в Пембертон не для того, чтобы заново сделать карьеру, а в надежде разоблачить убийцу Нормана Фуллертона, просившего ее о помощи. Мисс Мак–Картри опустилась в кресло и стала мысленно перебирать всех преподавателей Пембертона. Кейта Мак–Дугала и его жену она тут же вычеркнула из списка подозреваемых. Ни у того, ни у другой не хватило бы пороху, оба больше всего боятся скандала, а именно к этому и привело убийство преподавателя… Нет, обоих можно спокойно отбросить.

А насчет остальных… Поглупевший, как все влюбленные, Дермот Стюарт, похоже, просто не способен думать ни о ком и ни о чем, кроме этой гусыни Флоры Притчел. Последняя тоже явно никуда не годится — она умеет только совершенно по–идиотски хихикать, чем доводит мисс Мак–Картри до исступления. Гордон Бакстер, судя по всему, интересуется исключительно спортом. Мисс Уайтлоу похожа на преступницу, но одного этого мало, и даже, наоборот, пожалуй, внешность свидетельствует в ее пользу, поскольку злоумышленники крайне редко выглядят отталкивающе. Тем не менее Иможен пообещала себе как можно больше узнать о прошлом преподавателя физики и химии.

Оставались Морин Мак–Фаддн и Оуэн Риз, оба — сплошное очарование… Но именно то, что Морин и Оуэн казались такими симпатичными и всячески выказывали Иможен дружеские чувства, особенно настораживало шотландку. Вне всякого сомнения, они любят друг друга. Может, Фуллертон, пока неизвестно каким образом, помешал этой любви? Допустим, Риз убил соперника, а Морин его покрывает? А кроме того, не надо забывать об этом грубом животном О'Флинне. Буйная кельтская кровь запросто могла толкнуть его на убийство. И если бы Фуллертона нашли здесь, в колледже, с разбитой всмятку головой или удавленным, Иможен без колебаний указала бы полицейским на ирландца, но удар кинжалом в спину… По правде говоря, при всей своей враждебности к математику мисс Мак–Картри признавала, что это никак не вяжется с его характером.

Морин Мак–Фаддн, тихонько постучав, просунула голову в щель и вежливо спросила, не помешает ли она Иможен и может ли зайти поболтать. Мисс Мак–Картри с улыбкой ответила, что очень рада гостье, и тут же рассердилась на себя за избыток радушия: не стоит поддаваться чарам учительницы французского языка!

— Мисс Мак–Картри, мне хотелось сказать вам наедине, как меня восхитили все ваши подвиги! Всего за несколько часов вы так много успели…

Как ни старалась Иможен держаться начеку, лесть всегда приятно щекотала ее самолюбие. А эта Мак–Фаддн к тому же казалась совершенно искренней.

— Вы слишком добры ко мне, мисс… По–моему, я, наоборот, вела себя ужасно глупо…

— Ничуть! Элисон Кайл давно заслуживала пощечины, а скотина О'Флинн поделом схлопотал полную тарелку яичницы! Так что ваши поступки более чем целительны для атмосферы колледжа, мисс Мак–Картри!

— Вряд ли с вами согласен мистер Мак–Дугал!

— Не важно! Мы все поддержим… я имею в виду Оуэна Риза и себя… На других особенно рассчитывать нечего… Элспет Уайтлоу ненавидит весь мир… Гордон Бакстер помешан на беге и крикете… Дермот Стюарт не видит никого и ничего, кроме Флоры Притчел, а Флора думает только о себе… В каком году вы закончили Джиртон?

Застигнутая врасплох, Иможен растерялась:

— Что?

— Я спросила, в каком году вы закончили Джиртон–колледж?

Мисс Мак–Картри разозлилась на себя — следовало предвидеть и расспросы, и ловушки… Она быстро подсчитала в уме.